Читать интересную книгу "Изгой Проклятого Клана. Том 4 - Владимир Пламенев"

большой. Тем более делать такую матерью моих детей.

В моём случае доверие важнее Дара. И почти так же важно, как сам благородный статус.

Поэтому Аня, в настоящий момент, кандидатка номер один на роль первой жены. Мирослава — на роль второй.

Если поменять местами, то это будет слишком громкий вызов устоям этого мира. В нём вообще не принято жениться на простолюдинках, коей и была Мирослава. Но предки Руслана из рода Северских всё же брали в жёны Волхвиц. Но, опять же, вторыми жёнами.

Пусть и было это довольно давно.

Через несколько часов специальный борт доставлял меня в столицу Империи — Москву. Личный самолёт Владислава. Он уступал в роскоши самолёту его брата — Императора, но его главным достоинством всё равно была скорость. Несмотря на которую, я чертовски опаздывал на эти переговоры.

Владислав перенёс их. Но тем не менее, они должны были начаться ещё за полчаса до того, как я ступил на землю столичного аэропорта.

Однако…

— Запаздываешь, Самородок, — довольный, как сытый котяра, произнёс Владислав, когда я сел в его автомобиль. Куда роскошнее чем тот, в котором он разъезжал по Новосибирску. Бронированный. Укреплённый магией. С припасёнными прямо здесь защитными и целительскими артефактами первой помощи, в виде пластин.

— Не похоже, что это идёт наперекор твоим планам, — ответил я.

Он наигранно вздохнул и сказал водителю через динамик в подлокотнике:

— Выезжай на место. Но не слишком торопись, — а потом снова обратился ко мне. — Так даже лучше, — он широко улыбнулся и потянулся к минибару. — Тебе налить чего-нибудь?

— Нет. Не пью.

Алкоголь — вредит здоровью и туманит разум. Не мой вариант.

На что Владислав хмыкнул и налил себе вина.

— Князь Уваров… Дмитрий Иванович… Дима… Димчик, — он засмеялся. — Я никогда не видел его настолько раздавленным, как сегодня, когда я оповещал его о переносе встречи. Пусть мы общались по видеосвязи, но она очень хорошо передала его эмоции, — он отпил и оскалился. — Он был жалок, — и засмеялся. — Нас, возможно, кто-то подслушивал. Не доверяю я этим «цифровым технологиям». Предпочитаю вместо камер и прочей лабуды артефакты. Но не смог удержаться, — он подался вперёд и взглянул на меня расширенными глазами. — Чтобы не посмотреть на него. О, Самородок, ты бы видел его! Понял бы моё веселье!

Чёрта с два. Страдания других, даже врагов, не доставляли мне большого удовольствия. Только внутренний зверь — мантикора — когда она была неподконтрольна, могла упиваться чужой болью. Но не я сам.

— Поэтому ты не торопишься.

— М? — он промычал, как раз когда пил.

— Чтобы ещё больше унизить Уварова.

Владислав осушил бокал и закивал с триумфальной улыбкой. А затем щёлкнул пальцами:

— Правда! Всё правда, Самородок! Видеть, как зарвавшийся пёс осознаёт, что его место в конуре, а не за хозяйским столом — это бесценно! Ох, как же это приятно! Видишь ли, этот… м… князёк, считал что может говорить со мной на равных. Представляешь? При том, что он совершенно не заслуживает этого права, — он отставил бокал и взял бутылку. Подсел ближе и ткнул меня пальцем в грудь. Но я его руку отвёл.

Владислава это не смутило, он продолжал говорить:

— Вот ты — Руслан — воин. Я это уважаю. С того самого момента, как мы с тобой сразились в дуэли. А вот Уваровы, в целом, как клан, это коммерсы. Они думают не категориями чести, достоинства и уважения, а категориями личного обогащения. Но это не самое мерзкое. Ведь они считают, что чем больше у них денег, тем больше у них настоящей власти. Вот Уваров — богатейший человек Империи. Из-за этого «статуса» он считал, что может стоять со мной на одной ступени. Даже более того… представляешь, он пытался меня подкупить? МЕНЯ! БРАТА ИМПЕРАТОРА! — бутылка разлетелась в его руке. Раздавил на эмоциях.

Его ладонь окрасилась в алый. Владислав чуть рассеянным взглядом посмотрел на неё с лёгким оттенком досады. А затем небрежно отряхнул осколки с расцарапанной ладони о собственную одежду.

Я тоже смёл пару стекляшек, попавших на меня и спросил:

— Ты счёл его попытку подкупа за оскорбление. Не находишь ли это мелочным для человека твоего статуса?

— А-ай! Не начинай! — он отмахнулся. — У меня прекрасное настроение. Так что давай без нотаций, пожалуйста. Лучше давай, вытаскивай там свои доказательства. Я хоть посмотрю, что там Уваровы учудили.

— Дождись встречи, — спокойно сказал я.

— А вот сейчас не понял. У тебя есть доказательства? — жёстче сказал он.

— Разумеется.

— Давай сюда! Иначе как ты предлагаешь мне раздевать этих торгашей⁈

— Вместе со мной, разумеется, — я слегка улыбнулся. — У меня есть план на эти переговоры. Так что не беспокойся.

— Я не беспокоюсь! — он волком взглянул на меня. Его так с одной бутылки разнесло? — Давай сюда бумажки, Самородок! Это Я буду вести переговоры. А ты — стоять и слушать! Всё понятно?

— Нет, Ваше Высочество, — ответил я непреклонным тоном. — Я не буду отдавать Вам гарантию соблюдения моих интересов.

— Ты что, подозреваешь меня в том, что я не отдам тебе эту проклятую корпорацию⁈

— Я вполне оправданно считаю, что ты легко приторгуешь моими интересами ради своих.

Он рассвирепел.

— Намекаешь… что Я ТАКОЙ ЖЕ ТОРГАШ⁈

— Отнюдь. Я прямо заявляю, что твои интересы для тебя важнее моих. Более того, я считаю что это абсолютно нормально. Точно так же, как-то, что мои интересы для меня важнее твоих.

Он сверлил меня взглядом ещё несколько секунд. Пока не понял, что это абсолютно бесполезно. Моё спокойствие злило его. Но что он мог поделать? Попытаться убить? Вызвать на дуэль? Обвинить в нападении на члена императорской семьи?

Нет. Ничего из этого. Потому что прямо сейчас я оставался его главным козырем. Козырем, который и его спас, и сыновей Уварова захватил, и добыл доказательства.

Но моя самостоятельность ему не нравилась. После подобных актов демонстративного неподчинения обычно следуют различные… акции. Как правило — устрашения. Угрозы мне или моим близким, чтобы я не «рыпался».

Всё, чтобы привести к послушанию.

Однако это потом. Не сейчас, когда все фигуры стоят на доске перед развязкой его интриги против Уваровых. Слишком многое на кону, чтобы он рисковал.

Поэтому Владислав будет терпеть. Он же не идиот.

Хотя это било по его