— Стеллажи с семидесятого, по семьдесят пятый, — сказала она, показывая на одну из дверей. На ней красовалась буква «М». Библиотека закроется через два часа, но Маша будет дежурить сутки, поэтому подождёт Вас, если задержитесь. Приятного чтения.
С этими словами она развернулась и ушла в обратном направлении. Я проводил её удивлённым взглядом, затем толкнул дверь, за которой оказался книжный архив в виде высоченных стеллажей. Меня едва с ног не сбил запах старой бумаги с едва уловимыми отголосками дыма и ванили. Стеллажи здесь начинались с номера семьдесят, двигались до стены и перескакивали на номер семьдесят два. Я раз пять прошёл по комнате, но семьдесят первый стеллаж так и не увидел. Книги же на полках были по машиностроению, металлургии и всему прочему. Судя по пыли как на полках, так и на полу, спросом книги не пользовались, как и само помещение.
Дойдя ещё раз до конца семидесятого стеллажа, я обратил внимание на стену тупика. Только сейчас заметил, что она очень похожа на потайную дверь, но без следов ручки, замочной скважины или петель. На жёлтой стене можно было увидеть лишь едва заметную щель. Приложив к потайной двери руку, я использовал немного силы, чтобы понять, что находится за ней. Как оказалось, там была пустота. Чтобы не ломать стену, я потратил десять минут, найдя два скрытых и очень тугих засова внутри самой двери. Не уверен, что с подобным справятся мастера воздуха или гравитации. Здесь лучше всего использовать доспех духа, что я и сделал.
Засовы громко щёлкнули, и дверь открылась, жалобно скрипнув.
— Однако, — произнёс я, увидев маленький предбанник, со столом и стулом, как в читальном зале.
Здесь даже была такая же настольная лампа, как внизу. На столе кто-то неаккуратно разбросал листы пожелтевшей бумаги, какие-то книги и толстые тетрадки. Над потолком можно было увидеть большую продолговатую лампочку, как в архиве, но она не горела. Свет в помещение проникал через открытую дверь во второе помещение, где очень тускло горела старая лампочка под потолком.
Стол я пока решил не трогать, пройдя дальше и попав в просторную комнату, вдоль стен которой тянулись не железные стеллажи, а старенькие книжные шкафы с резной отделкой. Перед ними был ещё один стол для чтения и два стула.
— Где-то я это уже видел, — произнёс я, уже догадавшись, куда попал.
Взяв первую попавшуюся книгу, осторожно открыл её. Как я и думал, в глаза бросились ровные строчки на латыни. На полях кто-то оставил такие же заметки на латинском языке. Перебрав с десяток книг, я всё же нашёл одну на английском. На первой странице была пометка, что книга предназначена для магистров второго круга и содержит технику грозовой преграды.
— А мне сказали, что библиотеку вывезли из России.
Поставив книгу на место, я вернулся в маленький предбанник. Включил настольную лампу, осветившую разбросанную бумагу на столе мягким жёлтым светом. В основном всё было написано на латыни. Не знаю, почему они так любят этот язык. Привлекло внимание одно письмо, на котором оставили простенькое перо и придавили край чернильницей. Всего несколько строк, но очень знакомым почерком. Убрав перо, сдвинул листок поближе к свету.
«Женя вчера весь день расспрашивал меня про архив, а именно где он находится. Сегодня я узнал, что он всё рассказал своему отцу. Уезжай из столицы, я тебя прикрою перед старшими. Фёдор».
Насколько я понял, Женя — это тот самый Евгений Орлов, что был на фото вместе с отцом. Если он знал о библиотеке, которую охранял наследник рода Бельских, то становится понятен интерес и Орловых, и Великих князей к нам. Неужто эта маленькая комната стала причиной убийства целого рода и многих семей, поддерживающих его? Искушение достаточно велико, чтобы пойти на подобный шаг.
Отодвинув стул, я сел, подняв немного пыли. Маленькие кусочки мозаики, странные события и встречи с удивительными людьми, всё это постепенно складывалось в единую картину. Как я понял, Валентин Бельский так и не вернулся в тайную библиотеку, а Орлов не смог узнать, где она находится. Странно, почему он просто не проследил за своими друзьями и почему князья решили действовать так кардинально? Не проще ли было сначала найти эту библиотеку, а уже потом уничтожать целый род, заметая следы?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я достал из кармана короткое письмо с непонятным символом на конверте и нарисованным черепом. Очень интересно, кто мне его прислал и зачем? И самый главный вопрос — что мне с этим всем теперь делать? Вывозить книги и перепрятать их где-нибудь? Вдруг власти города решат закрыть старую и ненужную теперь библиотеку. Сдать эти книги генералу Рудневу? Вот он обрадуется такому неожиданному счастью. Я мотнул головой, подумав, что бед эти книги принесут больше, чем пользы.
— Он ведь издевается надо мной, — улыбнулся я, подумав, что человек, приславший мне это письмо сейчас сидит где-нибудь в кафе, пьёт кофе и тихо хихикает, представляя выражение моего лица.
Осмотрев стол и не найдя ничего любопытного, я выключил лампу и свет в главном хранилище, затем вышел, закрыв дверь на потайные засовы. Спустившись на первый этаж, я застал пожилую смотрительницу библиотеки за стойкой в читальном зале.
— Закончил на сегодня, — сказал я.
Она молча протянула мне пластиковую карточку, где был выбит тот самый номер и буквы, что и на пожелтевшей бумажке.
— Спасибо. Скажите, библиотеку в ближайшее время закрывать не собираются?
— Библиотека частная, — сказала женщина. — Нас содержит некоммерческий зарубежный фонд и пока он платит исправно, никто нас не закроет. Но если что-то случится, я сразу поставлю Вас в известность. Можете оставить номер телефона или адрес электронной почты.
— Нет, я лучше буду заглядывать лично.
— Это правильно, — кивнула Валентина Павловна.
Попрощавшись с очень странной и не задававшей лишние вопросы работницей библиотеки, я вышел на улицу, где меня ждал Фа Чжен. Оглянулся, чтобы посмотреть на здание и пару минут стоял так, пытаясь уловить, нет ли где-нибудь поблизости тайного соглядатая. Вечерело быстро и на улице уже зажгли фонари. Не почувствовав ничего необычного, сел в машину.
— Домой, — бросил я Фа Чжену.
Три недели спустя, Большой Монетный переулок, дом семьи Матчиных
Закончить подготовку к большому празднику мы успели буквально за день до оного. С музыкой и фуршетом нам помог Наумов, посоветовав людей, которых нанимал для праздников внутри семьи. Когда я смотрел смету на продукты и дорогой алкоголь, подумал, что праздники надо проводить как можно реже, так как удовольствие это не из дешёвых. Но эти затраты меркли на фоне денег, что мы потратили на обустройство дома и того, что только планировали потратить. Иногда мелькает мысль, что князь Дашков с товарищами специально решил разорить меня, чтобы и не думал основать род Матчиных.
С Петром Сергеевичем Наумовым насчёт рода я поговорил. Это была тяжёлая и долгая беседа. Он не отговаривал меня от опрометчивого шага, скорее указывал на сложные моменты, которые будут нас ждать. Едва не убедил, что этот шаг может подождать пару лет. Нет уж, если я сейчас его не сделаю, потом будет гораздо сложнее решиться. Геннадий Сергеевич от разговора на эту тему ушёл, сказав, что ни советовать, ни обсуждать ничего не будет. Что бы я ни выбрал, он обещал помочь, но этот выбор нужно сделать самому. Но он и без этого сделал очень много, используя авторитет МИБИ. Платные консультации для всех, кто страдал проблемами баланса силы, набирали обороты какими-то немыслимыми темпами. Мне пришлось просить помощи у Кати Хованской, чтобы она организовала запись желающих попасть ко мне на приём. Вчера она позвонила, сказала, что до Нового года всё уже занято, что вызывает у людей недовольство, особенно у иностранцев, которые приезжали в Москву и узнавали, что им придётся ждать два или три месяца. Жертвовать занятиями с иностранными студентами в МИБИ я не собирался, как и собственными тренировками, поэтому нужно было либо отказаться от сна, либо просить людей ждать.