куда-нибудь подальше, но не к Джеку. Джонни отогнал от себя все эти мысли. Ему предстояли три тяжелых, почти адских дня работы.
Поступила ли Эстер эгоистично, когда прошептала в трубку:
– Джек… Это я. Мне нужно поговорить с тобой. Подожди, ничего не отвечай. Я ни на чем не настаиваю и ничего не прошу. Но я купила билет домой. Сегодня я прилетаю. И мне очень хотелось бы поговорить с тобой. Просто поговорить. Я не хочу врываться в твою жизнь и менять ее. Но мне есть что тебе сказать.
Джек молчаливо выслушал жену и в конце лишь ответил: «Хорошо. Я тебя встречу». Очень на него похоже – он всегда говорит емко и по делу.
В тот же день Эстер налегке, без вещей, улетела домой. Возвращаться в их с Джонни квартиру ей больше не хотелось. Все, с Джонни покончено. Эстер больше не волнует его будущее, ее ничего не заботит, кроме нее самой. Она не дрогнет, даже если завтра Милош позвонит ей и скажет, что у Джонни большие проблемы. Не сорвется с места и не прибежит героически его спасать. Ее больше не беспокоит насущная проблема на ночь – куда Джонни пропал, с кем он пьет и не умер ли в туалете одного из грязных баров. Со всем этим покончено.
Эстер шумно выдохнула и нервно провела рукой по волосам. Осталось несколько часов полета. И с чем она прилетит к Джеку? Нервная, измученная и даже без вещей. «Хороший вышел эксперимент. Поучительный, – подумала Эстер и нервно рассмеялась. – Хотела жить и гореть. Пожила. Сгорела».
Джек не заставил себя ждать. Он быстро узнал жену в толпе людей, выходящих из аэропорта. Она была прежней. Стройная. Или скорее высохшая, чем стройная. С пышной копной растрепавшихся кудрей. В черном вечернем бархатном платье и даже без чемодана. Странно, конечно, но как есть. Это Эстер – он давно привык к ее чудаковатому характеру. Когда она подбежала к машине, Джеку удалось поближе рассмотреть ее лицо, и оно его поразило. Сильнее всего – темные круги под ее потухшими глазами, заострившиеся скулы, разбитая губа.
– Что с тобой случилось? Почему губа разбита? – ошарашенно спросил Джек, как только Эстер села в машину. Он старался скрыть свои эмоции, чтобы не расстраивать жену. Ведь Джек не знал, что виной всему не злополучный диагноз, а кокаин, алкоголь и постоянный нервный стресс.
– Джек, не спрашивай меня ни о чем. Давай просто доедем до отеля, я приму душ, а затем мы поговорим, – устало выдохнула Эстер.
– Поедем домой, если ты не против, – сухо ответил Джек. Он старался выглядеть отрешенным, чтобы не создалось глупого впечатления, что он ждал этой встречи.
– Да. Поехали домой.
В дороге напряженное тело Эстер постепенно расслабилось и обмякло в теплом кресле. Теперь ей не нужно быть собранной, готовой в любую минуту уклониться от пролетающей над головой бутылки виски, или дать отпор проституткам, или бежать от уличных разборок, в которые Джонни впутывался. Впервые за долгое время Эстер поняла, что находится в безопасности, что ситуация не поменяется через две минуты, что ее психическому здоровью ничего не угрожает. Можно ли назвать это избавлением? О да, освобождением от запредельного, зашкаливающего чувства, когда спазм в горле, надрыв, слезы текут, от нервов осталась последняя натянутая струна, а ты не можешь остановиться – ты как в бреду, в чаду проживаешь эту жизнь и не знаешь, как излечиться. Эстер с упоением теперь смотрела на безлюдную трассу, на проносящиеся мимо редкие магазины, на ничем не примечательные улицы с приевшимися названиями забегаловок. Спокойствие. Домашний уют. Теплота.
В тот вечер ненавязчивость Джека пришлась кстати. Он действительно больше не задал Эстер ни единого вопроса. Единственное, о чем он решился спросить ее после душа: «Ты хочешь переодеться?» Джек молчаливо подал Эстер черную растянутую майку и шорты, а затем ушел на кухню, чтобы приготовить сэндвичи. Когда сэндвичи были готовы, Джек нашел Эстер в своей кровати. Она спала мертвым сном.
Наутро между ними состоялся диалог длиною в жизнь. Настолько он был волнующим для Джека. Он старался предугадать каждое слово, уловить мысль и понять чувства Эстер. Руки Джека дрожали, поэтому он старался не поднимать их с колен. Жена, бросившая его из-за диагноза, узнала, что будет жить, и вернулась к нему. Почему? Как странно. Она была так решительно настроена, говорила, что несчастна, и что теперь? С Джонни она была более несчастной, чем с ним? Из двух зол выбрала меньшее? Или поняла, что действительно любит его? «Что ею движет?» – спрашивал себя Джек.
Глаза влюбленных слепы, они не пытаются видеть правду, они стараются найти оправдание всему. Зацепиться за малозначительную фразу, за контекст, за неправильно понятый смысл. Влюбленному человеку обмануть себя очень просто, гораздо сложнее потом расхлебывать последствия своего вранья.
Когда Эстер улетела, Джек запил и на некоторое время сошел с давно проторенного и понятного пути – бросил работу, отказался от целей, наладил связи со старыми друзьями и пустился в путешествие по стране. Таким образом Джек хотел переосмыслить все, начать новую жизнь, но главное – забыть старую. Последнего у него не вышло. Эстер со своим внезапным решением так сильно впечаталась ему в память, что сколько бы он ни старался не думать о ней, в снах она являлась к нему и будоражила в его сознании самые горькие чувства. Каждый раз в призрачном меркнущем свете, когда ее образ удалялся от него с бешеной скоростью, он хотел прокричать ей вслед: «Почему ты так поступаешь со мной? Что я сделал не так?» – но Эстер растворялась в сумраке, как ложное видение, оставляя Джека наедине со своей обидой. Если бы они смогли поговорить откровенно, возможно, Джек не стал бы зацикливаться на воспоминаниях, но Эстер безжалостно поймала его на удочку, и он, как рыба на крючке, был связан с ней, не леской, а чувством вины, обидой и отчетливым знанием, что она поступила несправедливо.
Через несколько месяцев наступила фаза смирения, в которой Джек перестал задаваться вопросами и наконец-то позволил себе насладиться красотами величественной природы Америки. Его душевное равновесие восстановилось, появились силы на что-то, кроме самобичевания и слепой злобы. Джек вернулся домой и с энтузиазмом принялся за работу. Однако мысль о том, что его близкий человек скоро простится с жизнью, все же точила его. Поэтому он решился навестить Эстер и старого знакомого, которого он когда-то называл другом, чтобы отпустить эту ситуацию раз и навсегда. В конце концов, если Эстер счастлива, как Джек