серьёзный. А голова у меня лучше всего работает утром до обеда. Многолетняя привычка.
С этого момента прошло сорок минут. Между нами лежит два почти до конца исписанных листа. Сразу берусь отвечать по верхней планке, формулы изначально привожу в тензорном виде. Ибо нефиг. И судя по всему, мне удаётся произвести впечатление.
— Почему металлы непрозрачны для любых видов электромагнитных волн?
— Из-за наличия в металлах свободных электронов, у которых сплошной спектр поглощения. Расписать?
— Не надо, — устало отмахивается и требует зачётку.
Последний скальп за фактически ещё не наступившую сессию. Хотя зачётная неделя уже стартовала, и учебные пары самоликвидируются из расписания одна за другой.
Глава 20
Практика (критерий истины и способ обучения)
1 июня, понедельник, время 09:00.
Г. Королёв, РКК «Энергия».
— Ты — Колчин? — на меня смотрят серые глаза мужчины в расцвете лет и рабочем комбинезоне.
Киваю. Наматываю на ус инаковость атмосферы общения. Если в университете глубоко пожилые доктора наук и академики к студентам обращаются на «вы», то здесь с порога — «ты». Основания есть, конечно. И возраст, и статус.
— Меня Сергей Борисович зовут…
Попадаю в его заботливые руки. Много чего сделать надо. Получить такую же робу, как у него, ключик от шкафчика, подписаться под кучей инструкций, предварительно их прочитав или выслушав. Ещё надо заселиться в общежитие, не мотаться же мне до Москвы и обратно два раза в сутки. Почти два часа в один конец — сомнительное удовольствие в битком набитой электричке. Недолго, но всё-таки.
Для себя решил, что выкаблучиваться, как в «Хруничева», не буду. А то следующим местом практики определят какой-нибудь Омск или Байконур. Не то чтобы я был против, но уж больно далеко. Позже и до них доберусь. При необходимости.
Меры, конечно, тоже приняты. Здесь о моих лингвистических познаниях не осведомлены. Декан с ухмылкой пошёл на подлог — написал в сопроводительной анкете, что я «владею английским языком в пределах преподанного курса». Собственно говоря, это не ложь. Учёт сделанных ранее ошибок, вот что это.
В полупустующем по случаю летнего времени общежитии выделили двухместную комнату на одного.
— Чтобы без пьянок, — бурчит комендантша. — У нас с этим строго.
— И без женщин? — спрашивать о наркотиках всё-таки стесняюсь.
Под долгим и строгим взглядом делаю невинное лицо.
— Бывают женщины, что без водки прямо никак, — прилагаю к открытому взгляду необходимые пояснения, — но есть девушки, что опьяняют без вина.
— Приравниваются к алкоголю, — решительно отрубает верховная власть общежития.
И оставляет меня с открытым ртом. Остроумные ответы приходят в голову, когда комендантша уже преодолела длинный коридор и скрылась на лестнице. Это что, Светланке сюда нельзя? Не то чтобы планировал её визит, но ведь всякое может случиться.
Возвращаюсь на территорию. На все хлопоты половина рабочего дня уходит. Продолжаю в самом приятном месте — столовой. Сергея Борисовича засекаю, когда уже сижу за столом. Мужчина покладисто отзывается на мою приветственную руку:
— В общежитие заселился, пропуск оформил, инструктажи прошёл?
— На все вопросы — да.
— Тогда остался последний шаг: представлю тебя начальнику цеха, и моя миссия закончена, — оценивает взглядом объём моего обеда. — А что так скудно? С финансами проблемы?
— С финансами всё в порядке. Привычка, воспитанная университетом. Нельзя много в обед есть, мозги тормозить начинают, смысл лекций доходит туго. А они бывают очень непростые. МГУ всё-таки.
Мой искин с голодухи набрасывался на всё подряд. Запомнил всех, кого увидел. Если не по имени, то лицо и голос. Загрузил в память схему парадного здания, увиденного на плане эвакуации в случае пожара. Инструкции не прочитал, а вызубрил дословно без особого напряжения. Ему мало, поэтому притормаживать не собирается.
После анализа увиденного в цехе искин приходит к выводу, что цех сборочного и монтажного типа. Каких-либо печей, больших ёмкостей с жидкостями — ничего подобного не наблюдается. Если проводят какие-то операции вроде сварки, шлифовки, резки, то ручным инструментом или мобильным оборудованием. Эстакады, направляющие, похожие по назначению на рельсы, мощная кран-балка первоначальное впечатление подтверждают. Всё аккуратно покрашено преимущественно в жёлтый цвет.
— Виктор, хватит глазеть, иди сюда! — Сергей Борисович машет рукой с верхней площадки железной лестницы.
Взлетаю туда не из подобострастия, а исключительно из потребности сбросить энергию.
— Ого, — мой сиюминутный куратор одаряет меня завистливым взором, — даже дыхалку не включил.
— Ради двух прыжков? Зачем? — на самом деле, трёх, но невелика разница.
— Ну да… пошли.
Сергей Борисович знакомит меня с мужчиной заметно моложе — лет тридцати, возможно, с хвостиком. Максим Викторович — начальник цеха № 428.
Начальник цеха быстро сбагривает меня заместителю, Петру Михайловичу, который находит мне офигительное задание. Снабжает баночкой с краской и кисточкой и велит на всех токоподводящих устройствах типа выключателей и пусковых устройствах нарисовать соответствующие цифирьки. Где «220», а где «380». В сопровождении буквы «В».
— О, я это знаю! — радуюсь своей осведомлённости. — Буква «В» обозначает вольты.
В ответ получаю долгий немигающий взгляд. Кажется, шуточка моя не зашла. Ладно, продолжим. В стиле Светланы Светличной из бессмертной «Бриллиантовой руки»:
— Трафарет, схема подключения, гонорар?
— Какой тебе ещё «гонорар»⁈ — мужик начинает закипать.
На ровном месте, я так считаю.
— Хрен с ним, с гонораром, — покладисто соглашаюсь, — будете должны. Но без трафарета будет криво, я маслом рисовать не умею.
— Сам сделаешь, — бурчит замначальника. — Схему у электриков найдёшь.
Взмахом руки показывает, где базируются электрики.
Схему мне показали тоже руками.
— Смотри, видишь, три жилы идёт? Значит, триста восемьдесят. Две — двести двадцать. Осветительные приборы — все на двести двадцать. Все промышленные электромоторы — на три фазы, значит, на триста восемьдесят.
Мой искин всё моментально перерабатывает и рисует в мозгу общую схему энергоснабжения цеха.
Пришлось кое к кому на поклон идти. Но на мою работу несколько раз подходят посмотреть разные люди и удивлёно качают головой. А чё такого? Всего лишь применил изобретательность. Слово «креативность» мне не нравится, душок от него ненашенский.
Трафарет я сделал одноразово многократный. Выцыганил у конторских женщин в бухгалтерии рулончик скотча и вырезаю на нём на глубину во много слоёв нужные цифирьки и буковку. Как раз одного полного оборота хватает на оба варианта. Там же у любопытствующих на мои манипуляции женщин всё и делаю.
Предварительно пришлось их обаять. И пообещать: