но учти, что в нём всего один патрон. Это тебе на всякий случай, сигнал тревоги, например, подать. А то вдруг на тебя гиены нападут, ты хотя бы известишь об этом меня.
Подобрав с земли трофейный дробовик, я швырнул его в руки Чарти.
— Всё, пошёл прочь. У меня был тяжёлый день, и мне недосуг больше с тобой болтать. Ты сыт, здоров и весел. Иди отсюда.
С видом побитой собаки Чарти скрылся в темноте, а я улёгся спать на груду оружия в прицепе и, поворочавшись на твёрдых железяках, в итоге заснул. Часа через три я сквозь сон почувствовал приближение Чарти, что осторожно крался в ночи, шарахаясь от каждого шороха.
Приблизившись, он осторожно взглянул на меня, не сильно стараясь рассмотреть. Оглянувшись, паренёк всё же улёгся рядом с прицепом, сжимая в руках подаренный мной дробовик. Видимо он решил, что под прицепом безопаснее и вскоре захрапел.
Утро разбудило новым дождём, струями заливавшим моё лицо. Не иначе, это Чарти в этом виноват! Он ночью так рыдал, что небо поддержало его, обрушив на землю новую порцию влаги.
Откинув покрывало, я соскочил с прицепа и пошёл готовить себе завтрак туриста. Дождь шёл ещё пару часов и, в конце концов, закончился, оставив после себя свежесть, что довольно скоро сменилась на душную влажность. На завтрак у меня имелись рыбный консервы и кусок сухой лепёшки. Впрочем, из-за дождя лепёшка стала не сухой, а отсыревшей.
Чарти тоже проснулся и, побродив неподалёку, подошёл ко мне и с молчаливым упрёком стал смотреть, как я ем.
— Ням-ням-ням, — откровенно издевался над парнем я, выгребая анчоусы куском размякшей от воды и масла лепёшки.
Чарти громко сглотнул и шевельнул стволом своего дробовика. Я же только усмехнулся и прямо взглянул в его глаза. Не выдержав моего взгляда, он отвёл их.
— Жрать сильно хочется.
— Ну, так возьми себе банку консервов.
Взгляд Чарти метнулся в сторону пакета с едой и возвратился ко мне. Голод подначивал, но страх мешал, и он затравленно уставился на меня.
— Можно, бери, какую хочешь, — кивнул я, дожёвывая анчоусы.
Получив разрешение, Чарти схватил первую попавшуюся банку и стал терзать её дробовиком, так как ножа у него с собой не оказалось.
— Дай сюда!
Вынув свой нож, я вскрыл крышку и вернул ему банку обратно, мельком взглянув на название.
На банке по-русски гласило: «Килька в томатном соусе». Вот же, ипёныть, нашли, что неграм поставлять! Смешно, уж кильки-то в Союзе было завались, как и баночек с морской капустой. Помню с детства, придёшь в магазин, а там красивые пирамидки из неё на полках сложены. А в холодильниках скульптуры из говяжьего жира. Бр-р-р!
Ради интереса я специально покопался в сумке с едой, но банок с морской капустой в ней не обнаружил. О! Даже негры понимают, какая это гадость, ну да советскому человеку всё можно впарить. Потому как система! Усмехнувшись, я стал перебирать вещи, заново укладывая их после ночи. Затем взял канистру и залил топливо в бензобак мотоцикла.
Времени у меня хватало, и я решил осмотреть его. Вывинтил свечу, загаженную донельзя, почистил её, ввинтил обратно и провёл лёгкое общее техническое обслуживание. Особую тревогу вызывали шины. Не дай Бог, нарвёмся на ямку или крепкую колючку, и всё, привет! Хана мотоциклу! А на своих двоих эту груду оружия не унести.
Нужно ехать в Холь-Холь, только там можно переждать всю эту бучу. Уверен, сейчас в Джибути сильный кипиш. Куча трупов, и все из банды гадюк. Кто убил — не известно, кто заказал — тоже, почему убили — тем более.
Наверняка решат, что это внутренние разборки. Все убиты, меня никто не видел, а если и видел, то я в маске был. А ещё часть банды, обрадовавшись уничтожению главаря, тут же бросится грабить общак. Взять то, что плохо лежит или лишилось хозяина, всегда желающих много! Все хотят жить хорошо и желательно за чужой счёт. А общака-то и нет! Начнутся новые разборки, но уже внутри клана, а там, глядишь, подключатся и банды из других районов. Я о них не слышал, но это не значит, что их нет.
В любом крупном портовом городе сферы криминальных услуг чётко поделены: наркотики, проституция, торговля оружием и людьми… Да мало ли что ещё? Я не специалист по криминалу. В общем, начнётся очередная война всех со всеми. А оно мне надо? Я потерпевший. На меня напали и хотели убить. Я вообще защищался! Просто хорошо защищался. Пусть там сами разбираются. Пока полиции явно не до меня, а когда появлюсь, то буду плакаться и говорить, что меня похитили и держали в зиндане.
В глубоком таком зиндане, а потом все вдруг исчезли, я смог выбраться и вот добрёл до города, спасаясь от бандитов. Короче, я — жертва бандитских разборок, меня нужно пожалеть, а не в тюрьму отправлять. Плохо, что на чёрной коже синяков не видно, а разбивать собственную морду в кровь как-то не очень хотелось. Может, разок разве что. Вот тут Чарти с удовольствием мне поможет.
Да и деньги нужны. Кстати, о них… Присев в тени корявой африканской акации, я развернул майку и пересчитал деньги. Ну, что же, около десяти тысяч долларов попало в мои руки. Неплохо, неплохо, да воз оружия, что тоже неплохо.
Услышав хруст ветки, я оглянулся. На меня испуганными глазами смотрел Табаки, то есть Чарти. Жадность, страх и отчаянье боролись в нём. Чарти бросил взгляд на пачки денег в моих руках, и жадность победила. Вскинув дробовик, он нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, выкинув из ствола очередной пыж.
За мгновение до выстрела я заметил над Чарти серо-стальную полосу крупной змеи, что сидела на ветке дерева. Грохот выстрела испугал её, и она свалилась прямо на голову Чарти, тут же сомкнув челюсти на его предплечье.
— А! — заорал Чарти, увидев, какая его постигла кара.
Он бросил дробовик и начал отдирать от себя змею. Та, уже впрыснув свой яд, не стала сопротивляться и сама разжала челюсти. Дело она своё сделала и теперь могла уползать.
Чарти свалился на землю, громко крича. Быстро шагнув к нему, я увидел всё, что нужно, и оглянулся, ища взглядом змею. Она ещё не могла уползти далеко, находясь где-то поблизости. Вглядевшись в траву, я нашёл её. Пришлось проявить чудеса ловкости, однако, избавившись от яда, её укус уже не был столь смертоносен, а на меня так вообще почти не действовал, так что я особо с ней не церемонился.