— Не печалься, скоро их будет так много, что не сочтешь, — успокоила ее Лили. — После сказки о белых конях я расскажу тебе сказку о танцующих звездах, — пообещала она и начала свой рассказ. Скоро, очень скоро придет время свидания с Валентином Уайтлоу.
В таверне «Бараний рог» было полно народу. Негде поставить кружки с пивом, так тесно стало за дубовыми столами. В большом камине весело потрескивали дрова. Над рекой поднимался туман. Таверна недалеко от порта всегда собирала много посетителей. Сие питейное заведение облюбовали моряки, ибо рядом находилась Лондонская гавань. Да и куда еще пойти корабельному человеку, только что ступившему на берег, как не в «Бараний рог»? Весьма часто раздавался такой родной голос хозяина: «Суши весла!» А в ответ — дружный одобрительный рев. Сколько раз воцарялась тишина в знак уважения к мастерству рассказчика, который умудрялся вставить в речь головокружительное коленце не для дамских ушей.
Уайтлоу встретил Сэндрика в условленное время. Заказали еду и вино. Вскоре их компания разрослась. Подошли Джордж Хагрэйвс, Вальтер Ралли и капитаны — знакомые Валентина.
Вокруг так шумели, что Валентин еле слышал собеседников.
— Тебя долго не было. Ты знаешь, что Фрэнсис Дрейк стал сэром?
— Да он настоящий дьявол, этот парень, скажу я вам!
— Ее величество поднялась на борт корабля Дрейка в Депфорте и посвятила его в рыцари прямо на палубе. Надо было это видеть! Знаешь, как она поступила? Испанцы требовали голову Дрейка, так королева взяла шпагу и… Все уже думали, что она сама казнит Дрейка. Не тут-то было! Она посвятила его в рыцари.
— Миллион фунтов — приличная сумма. Дрейк стоит такого обращения.
— Это верно. Я служил у него и знаю, что он хитер как лис.
— С тех пор как Дрейк зачастил в Новую Испанию, испанцы прозвали его Эль Драгонnote 47. Дрейк внушает им суеверный страх, и неудивительно: никогда не знаешь, с какой стороны он появится.
— Слышали, что и от тебя у испанцев вставали дыбом волосы, Уайтлоу. Научился у Дрейка своим штучкам, а?
Но Валентин сделал вид, что не расслышал. Он почти не вникал в разговоры. Мысли его были заняты другим. Капитан вспоминал нежное тело, что так недавно сжимал в объятиях, цветочный запах кожи. Скоро, скоро стемнеет. Было уже довольно поздно, а у Вальтера Ралли все не кончались вопросы. Ему хотелось побольше узнать о Новом Свете.
— Томас, мне пора. У меня назначена встреча.
— Готов спорить, что это встреча с женщиной!
— Тогда Валентин на какое-то время исчезнет из нашего общества.
— Она красивая?
— Какая разница! Наш друг вернулся из плавания. Несколько месяцев ни одной юбки. Я после таких путешествий бывал не слишком разборчив. Первая же пара ножек — и она кажется тебе королевой, — проговорил один из моряков, широкоплечий и косолапый, чем-то похожий на медведя.
Он поймал пышнобедрую девицу, разносившую пиво, усадил на колени и чмокнул в щеку. Девушка засмеялась, замахала руками, но, несмотря на ее протесты, чувствовалось, что такое обращение ей по душе.
Валентин брезгливо поморщился. Впервые грубость приятеля задела его, и хотя в словах Матта Эванса не было ничего для Валентина обидного, он почувствовал себя уязвленным. Как можно было сравнить Франциску с рябой девкой на коленях у Матта!
Валентин чувствовал к своей русалке нечто большее, чем просто желание. Что бы он там ни говорил ей насчет единственной ночи на борту «Мадригала», он знал: одной ночи ему не хватит. Капитан уже подумывал над тем, чтобы сделать ее своей постоянной любовницей. Он мог бы поселить ее в городе и сделать так, чтобы она ни в чем не нуждалась. Снял бы для нее красивый дом в Сити. Купил бы карету. Надарил бы ей платьев и драгоценностей. Нанял бы слуг, готовых исполнять любое ее желание. Он баловал бы ее, одевал бы в шелка и бархат, убирал бы жемчугами ее роскошные волосы, умащивал бы ее кожу самыми экзотическими, самыми дорогими духами Аравии.
Быть может, он даже взял бы ее с собой в Плимут и тогда смог бы проводить побольше времени у себя на родине. Тогда, чтобы увидеть ее, достаточно было бы нескольких часов езды. Однажды он мог бы даже привезти ее в Равиндзару. Когда молодой человек думал о ней, лежащей рядом с ним в постели, о ее губах, трепещущих под его поцелуями, образы других женщин меркли. Он не мог представить рядом с собой ни одной, кроме этой рыжеволосой и зеленоглазой колдуньи. Думая о ней, он забывал обо всем.
Валентин грезил наяву, а меж тем солнце село. У реки его ждала женщина — предмет его мечтаний. Он поднялся из-за стола.
Но выйти из таверны ему не дали. Его окликнул человек, которого капитан видел впервые. Протянув Валентину записку, посланник пояснил:
— Вас ждет лорд Берли.
— Прямо сейчас?
— Да. Его высочество был занят целый день и только сейчас выкроил время, чтобы принять вас. Итак?
Валентин понял, что ответить отказом нельзя. Едва ли в Англии нашелся бы хоть один человек, который посмел бы не явиться, когда его вызывает сам Уильям Сесил, первый министр ее величества.
Валентин кивнул. Джентльмены вышли. На небе зажглась первая звезда. Он с тоской посмотрел на берег, туда, где должна была его ждать девушка его мечты.
— Мустафа!
— Да, капитан.
— Я не знаю, как долго мне придется пробыть на приеме, — сказал тот и взглянул на посыльного.
— Боюсь, что не могу ничего сказать вам, сэр, — тихо ответил он.
— Мустафа, я хочу, чтобы ты нашел Франциску. Я не хочу, чтобы она решила, будто я обманул ее. Черт! — выругался Валентин, заметив ночного сторожа с алебардой и фонарем. — Сейчас позднее, чем я думал.
— Франциска? Там? Ярмарка?
— Да, Я назначил ей встречу. Но вместо меня пойдешь ты. Она видела тебя со мной сегодня днем. Объясни ей, почему я не смог прийти. Приведи ее на корабль и не слушай никаких возражений. Хотя, я думаю, возражений не будет. — Валентин знал, что нравится женщинам, и был уверен, что в этот раз не получит отказа.
— На борт? — переспросил Мустафа. До сих пор на борту корабля не бывало продажных девок.
— Капитан Уайтлоу, вы заставляете лорда Берли ждать, — напомнил ему посыльный.
— Прошу тебя, Мустафа. Я хочу видеть ее у себя в каюте, когда вернусь. — Валентин бросил прощальный взгляд на противоположный берег, где его должны были ждать, и поднялся на баржу.
— Мустафа будет привести. — Турок поклонился пустому пространству. — Капитан болеть? Капитан женщин водить? А Мустафа рыжая видеть. Давно-давно видеть.
Лили похлопала коня по спине. Темнело быстро. Берег стал почти невидимым. Только судовые фонари отражались в черной глади воды. Но по мере того как туман становился гуще, и этих слабых огоньков стало почти не видно.