Читать интересную книгу Расцвет и упадок государства - Мартин ван Кревельд

Таким образом, государство, как сказал один из чиновников, ответственных за учебную программу, было «превращено в большое образовательное учреждение»[532], и результатов этого не пришлось ждать долго. К 1837 г. 80% детей в Пруссии посещали школу, и, чтобы дать им такую возможность, были приняты первые законы о детском труде. К середине века 80% взрослого населения Пруссии было грамотным по сравнению лишь с 50―65% в Великобритании и во Франции. Только один из десяти прусских военных новобранцев не имел школьного образования[533]. Последним штрихом стала конституция 1849 г., превратившая всех учителей ― включая университетских профессоров (причем некоторых из них пришлось буквально принуждать силой) ― в государственных служащих. Учитывая, что в остальных землях школы давно уже были под государственным контролем, после 1871 г. эта система распространилась на всю Германию. Когда либералы перешли на сторону Бисмарка, всякие сомнения в том, что цель школьного образования ― помочь сделать Рейх сильным и крепким, остались в прошлом, и развитие немецкого образования твердо встало на курс, который впоследствии если и претерпел какие-либо изменения, то лишь после 1945 г.

По причинам, которые здесь нет возможности подробно привести, другие страны двигались в этом направлении с запаздыванием. Законопроекты, которые могли бы привести к учреждению приходских школ, рассматривались в британском Парламенте в 1796, 1797, 1807 и 1820 гг., но были отклонены, и только в 1833 г. ничтожная сумма в 20 тыс. фунтов была выделена «на образование для беднейших классов»[534]. К 1858 г. эта сумма увеличилась до 700 тыс. ф. ст., что уже не было пренебрежимо малой величиной (помимо прочего сюда входили расходы на подготовку 14 тыс. школьных учителей), но несравнимой с 24 млн ф. ст., потраченных в том же году на оборонные нужды. Между тем попытки ввести всеобщее и обязательное обучение, контролируемое министерством образования, по-прежнему отвергались. Встречая сопротивление со стороны налогоплательщиков, меры по распространению школьного образования среди более широких слоев населения предпринимались очень медленно. В основном все ограничивалось парламентскими комитетами по расследованию, которые следили за тем, как расходовались выделяемые средства.

В общем и целом, такая же ситуация наблюдалась и во Франции, несмотря на существование там гораздо более централизо-нанной политической системы. Величайшим вкладом Наполеона во французскую образовательную систему было основание диух «великих школ» ― Ecole polytechnique[535] и Ecole superieure d'administration[536]. Он также основал ряд lycees[537], которые были предназначены для сыновей из семей среднего класса и образование в которых имело военный уклон. Однако его интерес к начальному образованию был ограничен, и он, отнюдь не стремясь расширять эту сферу, ограничился взятием существующих учреждений под контроль государства. Историк Франсуа Гизо, занимая должность министра образования при Луи-Филиппе, распорядился открыть начальные школы в каждой коммуне. Однако это осуществлялось бессистемно, и те немногие учреждения, которые были открыты, управлялись совместно государством и приходским священником.

Обе эти страны, так же как и другие, к активным действиям подтолкнул целый ряд военных побед Пруссии, начавшихся в 1864 г. В 1866 г. военный министр фон Роон сообщил королю Вильгельму I, что «победу при Кёнигреце одержал прусский школьный учитель»[538]. Изначальным намерением фон Роона, вероятно, было отнять часть славы у руководимого фон Мольтке генерального штаба, быстрыми темпами набиравшего вес, однако эта фраза послужила знамением для других стран. Первым шагом, предпринятым во Франции, было учреждение ecole normale primaire[539] в каждом departement[540]. За несколько лет была создана целая армия учителей, которые приступили к своей первостепенной задаче ― превратить каждого француза (тогда еще никто не задумывался о том, что того же можно требовать и от женщин) в пылкого патриота, готового отдать свою жизнь за Эльзас-Лотарингию[541]. Последовали и другие меры, и в итоге процесс увенчался введением в 1882 г. всеобщего обязательного бесплатного образования[542]. Главным ответственным лицом за продвижение этой схемы в парламенте был премьер-министр Жюль Ферри. Не случайно он также играл главную роль в экспансии французской колониальной империи в Тунисе, Мадагаскаре, Тонкине и французском Конго.

Столкнувшись с «вызовом Германии»[543], другие государства почувствовали, что у них практически нет иного выбора, кроме как последовать за ней. Обязательное всеобщее образование, которому рано или поздно также предстояло стать еще и бесплатным, достигло Японии в 1872 г., где оно стало частью процесса, известного как Реставрация Мейдзи. Черед Италии настал в 1877 г., Британии ― в 1890, а Испании ― в 1908 г. Но если в Германии учебные программы устанавливали государства, из которых состояла империя, то политическая система большинства других стран обычно была более централизованной, в результате чего на рубеже веков, например, французский министр образования, взглянув на часы, мог сказать, какой урок шел в сотнях тысяч классов. К концу Первой мировой войны подобные меры были переняты и многими странами Латинской Америки[544], хотя по сей день они в значительной степени существуют лишь на бумаге.

Иначе обстояли дела в большинстве развитых стран, где реформа по большей части достигла своих целей. В 1895 г. в Великобритании 82% детей соответствующего возраста посещали школы, и система даже начала предоставлять определенный набор медицинских услуг, а также льготное питание. Накануне Первой мировой войны социальный реформатор Беатрис Уэбб в поэтических выражениях расписывала «утопическую» картину, находящуюся перед ее глазами: «Семь миллионов детей встают каждое утро, умываются и чистят зубы... идут по улицам, дорогам и уединенным лесным тропинкам... чтобы появиться в назначенный час в 30 тыс. школ, где каждый из этих семи миллионов находит собственное место, где ему обеспечены книги, классные доски и учителя»[545]. Реальность, разумеется, была не столь идиллической. Уже в 1880-е годы в таких «хорошо организованных» странах, как Германия, обычным делом для полицейских стало сопровождение прогульщиков в школу, а иногда и заключение в тюрьму родителей, которые сами этого не делали.

Возможно, в силу того, что высшее образование стоило дороже, ситуация в средней и высшей школах характеризовалась большим разнообразием. В 1880-е годы стали предоставляться государственные субсидии на оплату обучения талантливых сыновей бедняков (а по прошествии значительного времени ― и дочерей) , желающих посещать высшую школу, и здесь показательный пример дает Великобритания. С 1902 г., когда на смену ранее существовавшим школьным советам пришла централизованная организация, 56 мест из каждой тысячи в содержащихся за счет бюджета школах должны были предоставляться бесплатно. Через 27 лет эта цифра увеличилась в 2 раза. В 1932 г. была введена проверка нуждаемости, чтобы отличить родителей, которые могли платить за обучение своих детей, от тех, кто не мог. Хотя аналогичные меры предпринимались во многих других странах, среднее образование в основном оставалось доступным только среднему классу, и лишь после 1945 г. оно стало в какой-то мере всеобщим и бесплатным. В большинстве стран возраст окончания школы, первоначально установленный в 11 лет, впоследствии был повышен до 14 и, наконец, до 16 лет. Этот рубеж не решается пересечь даже современное государство со всей его самоуверенностью и непревзойденным аппаратом принуждения.

Поскольку высшее образование требовало высокого уровня квалификации преподавательского состава, правительства в меньшей степени могли его контролировать. Относительно немногие страны последовали примеру Германии, превратившей все университеты в государственные учреждения, а штатных преподавателей ― в Beamter[546]. В других странах существовала тенденция к государственному субсидированию университетов; например, в Великобритании между мировыми войнами правительство предоставляло им от одной трети до половины дохода. Удивительно, что США стали одной из первых стран, в которых были основаны «государственные» университеты. Первым в 1766 г. открыл свои двери Ратджерс ― университет штата Нью-Джерси. За ним последовал Университет штата Джорджия в 1785 г., Университет штата Вермонт в 1791 г., Университет штата Тенесси в 1794 г. и Университет Цинциннати в 1819 г.[547] Многие из этих публичных университетов были основаны в слишком отдаленных и недавно заселенных районах, куда не добирались частные платные учреждения. Не удивительно, что их престиж (и, предположительно, уровень обучения) со времени их основания и до наших дней, как правило, не достигал уровня последних.