– Вы определенно не ждете у моря погоды, – заметила Джульет. – Я так и думала, что вы привыкли знакомиться на улице. Ведь именно так вы познакомились с моим братом?
– Я познакомился с твоим братом в клубе, – возразил герцог.
– Никто с тобой не разговаривает, Джинджер. Никто даже не заметил тебя здесь, – ответила Джульет.
– Я случайно встретилась с его светлостью у пекарни. Он любезно согласился проводить меня до кареты, – процедила Абигайль.
Кэри поднял бровь.
– Только что встретились и уже гуляете под руку? Вы зря времени не теряете.
– Нет, – покраснела Абигайль. – Мы познакомились вчера. Я хочу сказать, мы… что я буквально столкнулась с его светлостью в переулке. Из-за меня он лишился булочек.
– Понятно, – ответил Кэри, довольно холодно, как ей показалось.
– Говорили, ты уехала из города. – Окленд смотрел только на Джульет. – Я мог бы догадаться, что это ложь. Я просто не надеялся, что мне настолько повезет.
Джульет вскинула голову.
– Знаешь, Джинджер, если ты и дальше будешь все время есть булочки, ты скоро так растолстеешь, что не одна лошадь тебя не выдержит. Твоя двуколка уже опасно кренится на сторону, когда ты в нее садишься. Не хотела бы я увидеть, как ты однажды перевернешься.
– Пойдемте, Аннабель. – Герцог схватил Абигайль за руку и покровительственно похлопал. – Зря я заговорил с этой особой.
– Аннабель! – в один голос воскликнули Кэри и Джульет.
– Я Абигайль, сэр, – краснея, поправила Абигайль. Герцог щелкнул пальцами.
– Верно. Аннабель – ваша мать.
– Анна. Мою мать звали Анна.
– Да, конечно, Анна. Прошу меня извинить. Я как-то не подумал об этом раньше, но вы, должно быть, кузина этих двоих.
– Очень дальняя, – тихо ответила Абигайль. А Джульет кивнула:
– Очень дальняя. Джинджер, ты хочешь сказать, что знаешь Анну Уэйборн?
– Мадам, вы говорите со мной? Да, я знаю Анну Уэйборн. Вернее, знаю о ней. Они с моей матерью были лучшими подругами.
– Неужели? – удивленно воскликнула Абигайль.
– Разумеется. Когда ваша мать вышла замуж за вашего отца, моя мать вынуждена была порвать с ней отношения. Во времена наших родителей все было по-другому, – сказал герцог. – Мама всегда сожалела, что порвала с вашей матерью, однако мой отец был непоколебим. Когда старый граф умер, я думал, что новый будет относиться к вам лучше. Он же ваш дядя, Аннабель.
– Абигайль! – процедила Джульет.
– Простите. Не могу запомнить. Абигайль.
– Все в порядке, сэр. А теперь я, с вашего позволения, хотела бы поехать домой.
– Минутку, – сказал герцог. – Позвольте мне закончить. Очень забавная история. Я спросил дядю, почему он так суров к вашему отцу. И знаете, что он мне ответил?
– Могу предположить, – испуганно произнесла Абигайль.
– Нет, не можете. Он сказал: «Меня не волнует, за кого Анна вышла замуж. Но, уезжая, она забрала с собой мою старую няню. Этого я не прощу ей никогда».
– Пагглс? – усмехнулся Кэри.
– Что за паггл? – озадаченно спросил герцог.
– Кто, а не что, – объяснил Кэри. – Пагглс – это старая няня Дики-птички.
– Значит, эта маленькая воровка в самом деле наша кузина? – сказала Джульет, явно потрясенная.
– Только очень дальняя, – твердо повторила Абигайль. – Теперь прошу всех меня извинить. Отец, должно быть, уже ищет меня.
– Не забудьте наш уговор, – напомнил Окленд. – Сегодня вечером я беру вашу кузину с собой в театр, – сказал он мисс Уэйборн. – И кто знает, чем все закончится?
Абигайль смутилась.
– Сэр, с вашей стороны было очень любезно пригласить меня, но я…
– Полагаю, у вас не хватит наглости появиться там, – продолжал герцог, обращаясь к Джульет.
– Конечно, я там буду, – ответила та. – Это премьера мистера Рурка, и я не пропустила бы ее ни за что на свете. А почему бы мне там не быть, Джинджер? Есть какая-либо причина, которая может мне помешать?
– Нет, вы должны там быть. И я очень этому рад.
– Можешь на меня положиться. Я буду!
– Я рад!
– Прекрасно!
– Я рад, потому что вечером я намерен освистать мистера Рурка! – крикнул герцог.
Глаза у Джульет сверкнули, она потеряла самообладание.
– Ты не посмеешь! – дрожа от ярости, прошипела она.
– Не посмею? – засмеялся Окленд. – У меня уже готовы корзинки с гнилыми овощами. Я сделаю вашему драгоценному Рурку такой салат, который он долго не забудет.
Джульет топнула ногой.
– Предупреждаю тебя, Джинджер, если что-нибудь случится с мистером Рурком на сцене или потом, клянусь, я… я…
– И что вы сделаете? – насмехался герцог. – Отомстите мне? Вы это уже сделали, мадам. Представь себе, Джули, твой любимый ирландец забросан скользкими капустными листьями и гнилыми помидорами. Желаю тебе порадоваться за него!
– Если ты посмеешь бросить в мистера Рурка гнилые помидоры, я брошу ему розы, – прошипела Джульет. – Красные розы. Целую охапку. Клянусь!
– Ты это сделаешь? Конечно, сделаешь, змея. Только я не пущу тебя в свою ложу. Найдешь себе место в задних рядах партера, вместе с подобными себе. Там никто и слова не скажет, что ты одна. В конце концов, гарпии – существа одинокие.
Побелев от бешенства, Джульет схватила Кэри за руку:
– Со мной пойдет мой брат. У нас есть своя ложа. Правда, Кэри?
– Вы собираетесь в театр, мистер Уэйборн? – с интересом спросила Абигайль.
Кэри взглянул на нее.
– А вы?
– Думаю, что могла бы… если пойдете вы. Только я не хотела бы, чтобы кто-то чем-то кидался в бедного мистера Рурка.
– Значит, вам он тоже нравится? – пробормотал герцог.
– Вовсе нет, – запротестовала Абигайль. – Просто я считаю, что не следует ни в кого ничем бросаться.
– Отличное предложение, – заметил Кэри. – Может, заключим перемирие? Мы все идем в театр, и никто ни в кого ничем не бросает.
– А как потом насчет бала? – спросил герцог. – На балу можно бросать?
– Если вы это сделаете, – ответила Джульет, – я его поцелую!
– Я тоже приглашена на бал в Карлтон-Хаус, – быстро вмешалась Абигайль. – И… мой отец тоже будет там. Я бы хотела представить вас ему, мистер Уэйборн, – прибавила она с некоторой долей сомнения. – Если, конечно, вы сами этого захотите.
– Хорошо, обезьянка. Я очень хочу познакомиться с твоим отцом. Давайте прекратим враждебные действия. Согласны? Джульет? Джеффри? Мир?
– Я согласна, если он прекратит, – ответила его сестра.
– Я согласен, если она прекратит, – буркнул герцог.
– Вот и замечательно, – похвалил Кэри. – Если б Венский конгресс был таким же сговорчивым! Могу я проводить вас домой, кузина Абигайль?
– Благодарю, сэр, у меня здесь карета, – с сожалением произнесла Абигайль.