Райана, чтобы никто больше не услышал.
Он мотает головой.
— Не-а. Я бы предпочел придавить тебя, чем поднимать11.
Я разиваю рот, потому что не ожидала такого. Он так уверенно это произнес. Черт возьми.
Он смеется из-за моего откровенного шока.
— Ты завтра рано встаешь? — шепчет он.
— Да, и день будет загруженным.
Он глубоко вздыхает, прежде чем нежно поцеловать меня в макушку, оставляя там свой подбородок.
— Хорошо.
* * *
К тому времени, как мы добираемся домой, я понимаю, что означало это «хорошо».
Он не собирается ничего предпринимать. Он собирается дать мне поспать.
Но он явно не понимает, что из-за многочасовой прелюдии и всего одного оргазма за восемь месяцев сегодня я не буду спать. По крайней мере, до тех пор, пока не кончу.
Он закрывает и запирает за собой дверь квартиры, оставляя мои туфли у входа. Мы сбрасываем пальто, остро ощущая близость друг друга, стоя в напряженной тишине.
— Итак, я, эм… — он показывает большим пальцем в сторону своей спальни. — Спокойной ночи.
Он на мгновение колеблется в дверях, и я, как последняя трусиха, сохраняю молчание.
Опустив голову, он делает шаг в сторону комнаты.
— Райан, — вмешиваюсь я, останавливая его. — Ты не расстегнешь мне платье?
Он не торопится расстегивать молнию, как будто знает, что это конец нашей ночи, и хочет, чтобы она длилась вечно. Его дыхание задерживается на моем затылке, пальцы скользят по моей спине, и мое тело покрывается мурашками, как только я осознаю его близость.
Когда мое платье сзади распахнуто, Райан обхватывает ладонями мои бедра, впиваясь в них кончиками пальцев.
— Готово.
Он не уходит, не двигается с места, а я слишком долго молчу.
Что я делаю? Почему я колеблюсь? Если быть до конца честной с самой собой, то, как бы я открыто не говорила о сексе, со времен Алекса ко мне никто по-настоящему не прикасался, и это меня пугает. Раздеться и предстать уязвимой перед другим человеком ужасает, но я устала от того, что Алекс был моим последним и неповторимым. Он не заслуживает звания последнего мужчины, у которого есть такая привилегия.
— Рай, — я останавливаю его у двери. Он снова смотрит на меня, в глазах отчаяние и мольба. — Ты поможешь мне?
Он откидывает голову назад и вздыхает с облегчением.
— Наконец-то, черт возьми.
22. Райан
В два быстрых шага я прижимаю ее к стене, закидываю ноги на свои бедра, отчего бретельки ее красивого красного платья спадают на плечи. Прижавшись к ее груди, чувствую, как колотится ее сердце, когда провожу губами по ее шеи. Я целую и облизываю нежную кожу, чувствуя, как тихий стон поднимается вверх по ее горлу и касается моих губ.
Двигаясь ниже, прикасаюсь влажным ртом к ее ключице, когда ее грудь становится розовой и румяной. Ее идеальные, маленькие соски просвечиваются сквозь лифчик, приподнимая красный атлас платья. Боже, я хочу взять их в рот, пососать и прикусить, интересно, смогу ли я заставить ее кончить только от этого.
Потому что сегодняшний вечер посвящен только ей. Она собирается кончить сильнее, чем когда-либо в своей жизни.
Я невероятно возбужден в преддверии нашей ночи. Черт возьми, это результат последних двух месяцев, но тот факт, что я собираюсь заставить Инди кончать до тех пор, пока она не перестанет соображать, не меняет обещания, которое я дал самому себе. Я справлюсь. Я могу прикасаться к ней, лизать ее и заставлять кричать, но при этом не трахая.
— Райан, — выдыхает Инди. — В комнату. Отнеси меня в мою комнату.
Она двигается, прижимаясь своей киской к моей эрекции, и учитывая задранное на бедрах платьем между нами всего пара слоев ткани. Я с шипением вдыхаю от трения, преякулят уже вытекает из головки, потому что… ко мне не прикасались годами. Ко мне никто не прикасался годами, и теперь у меня в объятиях самая великолепная женщина, невероятно умная и заботливая, и с каждым движением бедер ее киска стремится к моему члену. Ей уже жарко, и я мог бы поспорить на хорошие деньги, что она тоже мокрая.
Я поворачиваюсь к ее комнате, но не двигаюсь. Я избегаю этого места любой ценой, и, черт возьми, сегодня она кончит в другом месте.
Вместо этого я несу ее к дивану, опуская на спину. Обсыпаю поцелуями ее шею, ухо, грудь. Все, на чем могу ощутить ее вкус, кроме губ.
Я не солгал, когда сказал, что мне не нравится разыгрывать близость. В прошлый раз моя ревность не позволила мне удержаться от поцелуя с ней. Я осознаю свои чувства к Инди, и, черт возьми, я хотел поцеловать ее с тех пор, как она впервые открыла свой прелестный ротик и заговорила. Но она нагло сказала, что не сможет дать мне большего. И меня ужасает мысль открыться девушке, которая не отвечает взаимностью на мои намерения.
Она попросила меня помочь ей кончить. Она не просила меня привязываться и целовать эти пухлые губки до тех пор, пока я не потеряю способность здраво мыслить. Пока не смогу нормально ходить. Боже, но я хочу поцеловать ее.
Ее длинные светлые волосы разметались по подушкам, она выгибает спину и прижимается ко мне грудью. Ее пальцы хватаются за пуговицы на моей рубашке, расстегивая их, пока я прокладываю поцелуями дорожку вдоль мягких изгибов ее плеч. Нащупав бантики, скрепляющие бретельки ее платья, я беру атлас зубами и тяну ткань, пока она не раскрывается. К тому времени, как я расстегиваю и вторую, моя белая рубашка полностью расстегнута Инди.
Ее мягкие руки с накрашенными красным ногтями гладят мой пресс, и от этого я становлюсь в десять раз тверже.
— Я прикасалась к себе, думая о тебе, — признается она.
Черт возьми. Мой член ноет, утыкаясь в молнию, от семи самых сексуальных слов, которые я когда-либо слышал в своей жизни.
Шоколадные глаза смотрят на меня из-под темных ресниц, ожидая, что я что-нибудь скажу.
— О чем ты думала?
— О твоих руках.
— Правда? — я провожу ладонью по ее груди через платье, скользя вверх, обхватывая пальцами ее горло. — О чем еще?
Я слегка сжимаю ее шею, проверяя, нравится ли ей это.
Ее стон удовольствия вибрирует под моей ладонью.
— О, — выдыхает она, — тебе сверху. Каково было бы лежать под тобой.
Зажав колени между ее бедер, я засовываю указательный палец в вырез ее платья, стягивая его вниз к животу. Мой взгляд тут же опускается на ее грудь. Твердые соски туго натягиваются под черным