Читать интересную книгу Мститель - Эдуард БОРНХЁЭ

— В котором часу будет вылазка? — спросил Гавриил, зевая.

— В час ночи.

— Гм!— проворчал Гавриил. — Моя бедная голова, правда, еще гудит от вчерашнего тумана, но если все пойдут, то и мне отставать не годится. Сейчас я еще не решаюсь показаться в замке, но когда наступит время вылазки, я украдкой пристроюсь к остальным; если мне случится в бою совершить какое-нибудь геройское дело, никто потом не станет спрашивать, где я сегодня пропадал. А коня еще не украли?

— Конь в конюшне, я его кормил чистым овсом. Отличный жеребец, нужно признаться. Откуда ты его взял?

— У меня богатые родители,— коротко ответил Гавриил. Он расспросил еще о том о сем и велел подать себе есть, причем в руку трактирщика скользнул второй золотой кружочек.

В час ночи были подняты Харьюские ворота, и шведско-немецкое войско в глубокой тишине выступило из города. Когда все вышли и ворота уже начали опускать, прискакал еще один шведский всадник, догонявший остальных. Он еле-еле успел проскочить под опускавшимися воротами.

Снег перестал. Временами из-за разорванных туч выглядывала луна, освещая побелевшую землю. В русских укреплениях на Тынисмяги огни были потушены. На земляном валу стоял сторожевой и дремал, опершись на длинное ружье. Вдруг он выпрямился и стал прислушиваться. Со стороны города доносился неясный шум. Какая-то черная тень быстро приближалась по белеющей равнине. Воин приложил ружье к щеке и крикнул:

— Кто идет?

— Князь Загорский! — был ответ.

— Не верю. Стой, стрелять буду!

Но прежде чем часовой успел привести в исполнение свою угрозу, всадник оказался на валу. Прогремел выстрел, с головы всадника слетела шведская шляпа. Через миг Гавриил сорвал с воина шлем и надел его себе на голову; шведский мундир он уже сбросил раньше. В то же время он крикнул оторопевшему сторожевому:

— Беги вдоль палаток и кричи изо всех сил, как я:

«Вставайте, русские люди, враг идет!».

И враг действительно был уже близко. Как вихрь, несся большой отряд всадников к земляному валу, а за ними бегом следовали пешие воины. Гавриил один не мог их остановить, ему пришлось, отбиваясь, отступить к заставе. Но большая часть русских уже поднялась на ноги и взялась за оружие. Завязалась жаркая рукопашная схватка. Редко слышались ружейные выстрелы, дрались большею частью мечами, копьями и топорами; в темноте, в ужасающей сумятице боя, то тут, то там русский погибал от руки русского, немец от руки немца.

Гавриил сражался в первом ряду русских, его меч бушевал среди вражеских всадников. Он искал Иво, но нигде его не находил. В одном из немецких рыцарей, который был одет в железный шлем с красными перьями и бился, как лев, впереди немецкого отряда, Гавриил, как ему показалось, узнал Мённикхузена и старался держаться от него в стороне. Но рыцарь как будто преследовал его. Напрасно Гавриил отступил к палаткам — рыцарь пробил себе дорогу между пешими воинами и стремительно обрушился на Гавриила.

— Остановись, рыцарь Мённикхузен! — сказал Гавриил по-немецки, защищаясь при этом мечом от ужасного удара. — Я не хочу твоей смерти!

— А я не хочу жить! — сказал Мённикхузен, поднимая руку для нового удара.

— Беги, рыцарь!—настойчиво продолжал Гавриил.— Ты видишь, что не можешь меня одолеть. Беги и живи на радость своей единственной дочери!

— У меня нет дочери! — гневно заскрежетал зубами Мённикхузен.— Я не вижу твоего лица, но ты, на верное, какой-нибудь предатель из наших же. Ты хочешь меня уговорить и этим спасти свою жалкую жизнь, но ты погибнешь от моей руки.

С большим трудом отбивался Гавриил от яростных ударов противника, но сам не отвечал на них. Он решил утомить рыцаря и взять его живым в плен. Но судьба решила иначе. Луна на миг показалась из-за туч. Невдалеке от сражающихся раздался выстрел. Мённикхузен пошатнулся и, словно пораженный молнией, свалился со вставшего на дыбы коня. Тотчас же соскочил с коня и Гавриил, наклонился и приподнял голову упавшего рыцаря. Мённикхузен был еще жив, но не мог произнести ни слова, кровавая пена показалась у него на губах. Ружейная пуля попала ему в грудь. Гавриил призвал двух русских воинов и велел им отнести раненого рыцаря в палатку начальника заставы князя Приемка.

Когда Гавриил возвратился оттуда и снова поспешил в бой, большая часть немцев и шведов была уже вытеснена из заставы и обращена в бегство. Последними отступали Иво Шенкенберг и четыре-пять человек из его отряда. Иво сражался храбро, с меча его текла кровь, но отступил лишь тогда, когда убедился, что исчезла последняя надежда на победу. Ружейные пули при лунном свете все чаще и чаще стали свистеть над его головой. Далеко объезжая русских, преследующих бегущего неприятеля, он по освещенной равнине поскакал к своим.

— Стой, Иво! — прогремел за его спиной голос, заставивший задрожать храбреца. Он пришпорил коня.

— Остановись, трус! — кричал Гавриил, гонясь за ним.—Тебе не уйти от меня, мой конь резвее твоего. Я всажу тебе меч в шею, если ты не остановишься.

Иво резко повернул коня и остановился.

— Что тебе от меня надо? — произнес он сквозь зубы.

— Я принес тебе привет с того света — там сегодня ждут одного из нас,— ответил Гавриил.— Готовься в дорогу, черед может оказаться за тобой, так же, как и за мной.

— Я не хочу с тобой сражаться, ты не человек, ты — призрак.

— Ты еще помнишь, как я стал призраком? — мрачно усмехнулся Гавриил.— Как было дело? Бежал я или пал от твоей руки в честном поединке, как ты сказал Агнес фон Мённикхузен?

— Откуда ты это знаешь?

— Это ведь право призраков — проникать повсюду. От имени Агнес я должен еще поблагодарить тебя за искусную ложь, которой ты развлекал ее, и за все твои постыдные проделки, которые ты называл своею любовью.

— Жалкий предатель! — крикнул вдруг Иво, бросаясь на Гавриила.— Сейчас я увижу, бессмертен ли ты!

Борьба продолжалась недолго. Страшным ударом Иво рассек железный шлем Гавриила и с ликующим криком поднял руку для смертельного удара, но в этот миг меч Гавриила пронзил его шею и свалил его на снег мертвым.

— Прощай, Ганнибал Эстонии!—тихо проговорил Гавриил, смотря на лежащего.— Жаль, что такой сильный и хитроумный человек был лишен благородства души!

15

Святая женщина

В ту лее ночь в ворота монастыря Бригитты кто-то сильно постучал. Только долгое время спустя, после того как стук повторился несколько раз, из узкого окошечка высунулась голова привратника и сердитый голос спросил:

— Кто там стучит?

— Гонец от рыцаря Мённикхузена, — отвечал незнакомый голос. За воротами стояла лошадь с санями и виднелась высокая мужская фигура; но все это с трудом можно было различить, так как небо снова покрылось тучами и пошел густой снег.

— Пусть рыцарь Мённикхузен присылает своих гонцов днем, ночью сюда никого не впускают,— проворчал сторож;, и голова его скрылась в окне. Он хотел захлопнуть ставню, но стоявший на улице человек просунул в окно свой кнут и настойчиво потребовал:

— Впустите меня немедленно! Я должен сейчас же переговорить с аббатисой.

— Приходи днем, тогда я увижу, что ты за птица.

— Это невозможно. Ты знаешь, что город осажден русскими. Мне удалось выбраться из города через Морские ворота, в то время как на другой стороне шел горячий бой; я примчался сюда по льду через залив и должен спешить обратно, пока еще валит снег и не

наступил рассвет, иначе меня могут схватить на дороге.

— Какой же приказ ты привез?

— Это я могу сказать только самой аббатисе и прошу сейчас же ее разбудить.

— Еще лучше! — пробурчал сторож.— Если ты даже не хочешь сказать, что тебе надо, то убирайся прочь!

— Не навлекай беду на свою голову, старик! — воскликнул пришелец, теряя терпение.— Я начну стучать в ворота и подниму такой шум, что аббатиса сама проснется и тогда — береги свою шкуру!

И гонец тут же стал приводить в исполнение свою угрозу.

— Да подожди ты, бешеный!—выругался привратник и с шумом захлопнул окно.

Прошло почти полчаса, прежде чем звякнул засов и отворилась узенькая калитка. Двое монастырских слуг с алебардами в руках стали по обе стороны гонца и провели его через двор, вверх по лестнице, затем по длинному темному коридору в монастырскую трапезную, освещенную восковыми свечами. Там на высоком стуле восседала аббатиса. Магдалена, величественная и суровая; вокруг стояло несколько монахинь. Слуги почтительно остановились у дверей, а гонец с низким поклоном предстал перед настоятельницей монастыря. Монахини не без удовольствия заметили, что гонец, одетый в простое платье мызного слуги,— молодой, красивый человек, с гордым тонким лицом и болыними черными как уголь глазами. Аббатиса зорко оглядела его и спросила:

— Ты слуга моего зятя?

— Я состою на службе у рыцаря фон Мённикхузена,— ответил с поклоном гонец.