Читать интересную книгу Орк-лекарь - Евгения Лифантьева

Бог глубокомысленно замолчал. Богдан, почесав подбородок, недоверчиво посмотрел на Арагорна и, подумав, все же решился:

— Похоже, ничего не остается, как подхватить знамя, но что-то мешает?

— Ничего, — сморщился Арагорн. — Ничего, кроме законов Мироздания, которые я сам установил. Поэтому придется ждать удобного случая, той самой минимальной погрешности, которую предсказал Лофт. А случай этот наступит — или я не бог удачи. В общем, теория закончена, теперь о практике. Нарушить закон может только… Хаос. Точнее, его слуги. Пришлось немножко подыграть одному товарищу, сделав за него половину дела. Зато теперь у меня есть достаточно надежный источник информации о действиях «противной» стороны. Так что — держите!

Порывшись в складках своей хламиды, Арагорн вытащил пару амулетов, похожих на армейские медальоны: простенькие металлические пластинки на тонких ремешках.

— Надевайте и постарайтесь, чтобы оружие у вас было под рукой, даже когда вы спите. Когда наступит «час икс» — не знаю, но в ближайшее время — точно.

— А что за источник информации? — заинтересовался Богдан.

— Неважно. Вам этого знать не стоит. Вдруг подумаете ненароком о нем в неподходящем месте? — отмахнулся Арагорн. — В общем, готовность номер один, а там посмотрим…

Видимо, бог в качестве эффектного завершения разговора придал нам приличное ускорение, так что через мгновение я очутился на волокуше. Причем сапоги возникли из воздуха с некоторым опозданием, смачно шлепнув меня по лицу. Зато сухие и теплые!

Глава 39

Оказалось, что я продрых до вечера. Волокуши больше не парили над землей. Духи воздуха расселись по упряжи, самые шустрые, у которых хватало сил на проказы, теребили меланхоличного быко-медведя. Зачем — непонятно, наш «гужевой транспорт» лишь изредка дергал ушами, не прекращая медитацию на какую-то значимую для него точку под ногами.

Орчихи бойко перетаскивали скарб из упряжек в наспех поставленный шатер.

Дождь прекратился, на западе облака разошлись, в просвет брызнуло солнце, отразившееся в капельках воды на мокрой траве.

Я натянул сапоги, встал в полный рост и невольно залюбовался пейзажем.

Орочья армия разбивала лагерь на зеленом склоне, полого поднимавшемся на юг. На его гребне маячило несколько десятков всадников на волках, а все пространство, доступное взгляду, занимали шатры и палатки, стада овец и кабанов, стаи ездовых тварей и множество снующих туда-сюда орков.

— Гей, Мышкун, чего встал столбом? — раздался звонкий голос Жужуки. — Распряги рогатого да отгони к старому Жировику, там для зверья похлебку варят! Да не шемоняйся голышмя, сейчас халат принесу!

Пока я возился с упряжью, орчиха успела сбегать в шатер и теперь тащила мне что-то, переливающееся на солнце. Когда до меня дошло, что это, я охнул от восхищения.

Честно говоря, не ожидал, что стану обладателем такой роскоши. Халат был крыт узорчатой парчой, блестевшей золотом и зеленью. По орочьей манере, в рукава и в спину вшиты полосы из толстой, способной выдержать сабельный удар кожи, а на груди и на плечах поверх ткани — металлические пластины, покрытые затейливым узором. Кажется, эта техника называется травление: на полированной до зеркального блеска стали извиваются шершаво-черные змеиные тела.

— Ух ты! Красота какая!

— Ты еще свою броню не видел, братишка!

Натянув свежую рубаху, запахнувшись в сухой халат и подпоясавшись, я почувствовал себя первым красавцем в округе. Жужука была того же мнения.

— Гони рогатого к Жировику! — проворковала она, обласкав взглядом. — Потом на броню посмотришь, некогда нынче!

— А откуда все это?

— Брат дал. Давно себе купил… А теперь сказал: негоже великому воину в бой в рванье идти.

— Это я-то великий воин?

Мнение орков показалось мне странным, но спорить я не стал. Пусть кем угодно считают, хоть земным воплощением Того, Кто Носит Золотой Щит. У меня сейчас другие проблемы.

Жировик и впрямь оказался самым жирным орком из тех, что я видел. Мужик — поперек себя шире — мало уступал габаритами упряжным зверям, вокруг которых суетился. На огромном костре в котлах кипела вода, а быко-медведи, кабаны и еще какие-то твари, похожие одновременно на носорогов и бородавочников, только с роскошными гривами, нетерпеливо переминались с ноги на ногу в крохотном загоне. Странно, но этих мощных зверюг удерживала на расстоянии от вкусно пахнущей еды несерьезная на первый взгляд веревочная загородка. Лишь приглядевшись, я заметил радужные переливы, которые говорили о присутствии каких-то духов, имеющих электрическую природу. Так, здесь, оказывается, и до идеи автопастуха додумались!

Сдав меланхоличного рогача под присмотр толстяка, я решил побродить по лагерю. Незнакомые орки из чужих кланов махали руками и звали к кострам, но в голове у меня крутилась куча вопросов, на часть которых мог ответить Убуш-ага.

Найти бывшего духа не составило труда. Воскресшего из мертвых старика тут знал едва ли не каждый. А вот поговорить сразу не удалось.

— Не тревожь мудрейшего, приболел он, — попытался остановить меня орчонок, крутившийся возле шатра шамана, — то ли новоиспеченный ученик, то ли прислужник, не понять.

Но запретить «великому воину» войти к своему господину пацаненок не посмел. Отодвинув его плечом, я заглянул внутрь. В шатре было тепло, ярко горел костер, но дед лежал под грудой шкур, уставившись в отверстие дымохода.

— Что с тобой, ага? — удивился я.

— А, это ты, бродяга! Ну что ж, заходи! — с непонятным для меня раздражением отозвался шаман.

Пришлось сделать вид, что обижаюсь:

— Ты забыл, что я не только воин, но и лекарь. Знахарки заняты ранеными, но, может, я смогу помочь твоей беде?

— Сначала накликал, потом поможешь? За триста лет, что у меня не было костей, я и забыл, как они болят от сырости… Пока ты не сделал меня снова живым.

У деда определенно был ревматизм. Или артрит. Где подцепил в сухой степи — непонятно. Хотя если вдуматься, то я не знаю, сколько длится сезон дождей. Пожалуй, в это время тут бывает действительно не особо комфортно для старых костей. К счастью, у меня был рецепт, полученный от девушки-кошки. Эта хвостатая на первый взгляд показалась мне почти ребенком, но Асаль-тэ-Баукир уверял меня, что она — очень и очень неплохой алхимик. Видимо, успел порыться в голове у малышки, вытянув оттуда не только те рецепты, что она записала в мою книгу. Сейчас пришло время испытать составленный сбор.

— Прикажи принести котелок и немного топленого жира, — сказал я шаману. — Попробую тебе помочь.

Полученная мазь воняла так, что я расчихался. Еще бы, основной ее составляющей был местный аналог перца — измолотые в порошок сухие стручки растущего по балкам кустарника. Но, намазанная на колени и щиколотки, она сразу же принесла старику облегчение. Убуш-ага расслабился, вытянулся под одеялами, потом послал мальчишку за травяным взваром и медом. Дескать, негоже гостя не попотчевать. Теперь глазенки орчонка смотрели на меня с восхищением. Он пулей вылетел из шатра и вернулся так быстро, словно котел с кипятком был у входа. Так что мне не удалось даже посекретничать со стариком. Правда, и то, что могло быть услышано мальчишкой, было более чем интересно.

Оказывается, Убуш-ага перенесся почти на год в прошлое и на расстояние десятков дней пути на запад, в Ассетар, который находится почти на границе с людскими землями. Городок, в который попал оживший шаман, как раз подвергся такой напасти, как тубуши.

Если кого-то убьют неправедно, из души покойного может получиться мститель — жутковатая тварь, по силе не уступающая истинным духам земли. Тубуши по ночам пробираются в дома и высасывают жизненные силы у тех, кого считают виновными в своей смерти. Однако чем больше гибнет орков, тем быстрее мутится разум тубуши. В итоге получается бессмысленная лярва-переросток, способная только жрать чужие жизненные силы. Ей уже все равно, имеют ли отношение ее жертвы к давнему злодеянию.

С момента смерти того, чья душа стала тубуши, до тех пор, как живые начинают понимать, в чем дело, могут пройти десятилетия. Сначала слабеет и умирает преступник, и его сила переходит к голодному духу. А в том, кто способен создать тубуши, всегда много зла и подлости, ведь душа убитого в честном бою не будет мстить. Поэтому беда приходит к тем, кто хоть раз обижал при жизни и убитого, и убийцу.

Упокоить юного тубуши довольно просто — достаточно лишь убедить его, что правосудие свершилось и убийца наказан. А вот зрелый тубуши — тупая злобная тварь, впитавшая в себя мерзость из душ своих жертв. По ее милости порой вымирают целые деревни.

Именно такой дух лютовал в Ассетаре, когда там появился Убуш-ага. Старику пришлось сразиться с ним. Победитель тубуши был признан великим шаманом. Его приняли в племя Синегривых как старшего родственника. Поэтому, когда до Ассетара дошли слухи о том, что происходит в долине Неры, и старик сообразил, что к чему, ему не составило труда уговорить орков выступить в поход.