Не понимая, сколько сейчас времени, она взяла чашку дымящегося кофе и сделала глоток, разглядывая мужчину через край чашки. Очень привлекательный, подумалось ей. Если она позволила ему трахнуть ее, то в этом, конечно, нет ничего страшного.
– Вы сделали хороший кофе, мистер Стоун.
– Я не только это делаю хорошо, – ответил он, и Стиви тут же подумала, что он кое на что намекает… Но он подвинул ей поближе поднос. – Попробуйте мой омлет.
Она поглядела на яичницу и дотронулась до нее вилкой. А потом внезапно спросила:
– А ты друг Самсона? – Ей пришло в голову, что он продал ее этому мужику, как когда-то продал Полу.
Однако ответ Ли прозвучал вполне определенно.
– Ни за что в жизни, – заявил он с выражением открытого неодобрения. – А если хочешь знать, то Самсон Лав тебе тоже вовсе не друг.
– А я тебя и не спрашиваю, – заявила сурово Стиви. Одно дело ей самой сердиться на Самсона, а совсем другое позволять незнакомцу выступать против него.
Ли и не собирался спорить. Он снова кивнул на омлет:
– Давай позавтракай… Если тебе понравился мой кофе, то понравится и омлет. – А коль скоро Стиви продолжала с подозрением разглядывать его, Ли подцепил вилкой кусочек омлета и поднес ей ко рту.
Стиви разжала надутые губки и съела без возражений. Затем еще один кусочек.
Ли невольно улыбнулся ее покорности. В конце концов, словно нехотя, она взяла вилку и собственную руку.
– О'кей, – сказала она, – он хорош.
Когда она пережевывала бекон, тупая, пульсирующая боль вступила ей в голову. Она откинулась назад на подушки и стала тереть виски.
– Что случилось? – спросил Ли. – Тебе плохо?
– Голова болит, – прошептала она. – Ужасно. Он пошел в ванную и вернулся со стаканом воды и двумя таблетками аспирина.
– Вот, – сказал он. – Прими. Если у тебя похмелье, то тебе, пожалуй, пока больше ничего не нужно есть. Когда почувствуешь себя лучше, то примешь ванну или душ. Мыло и полотенце ты найдешь в ванной, а чистую одежду в шкафу. А я загляну к тебе попозже.
Что задумал этот парень? – удивилась Стиви, когда Ли вышел из комнаты. Он вроде неплохо набит деньгами и уж точно симпатичный. Может, он один из тех типов из центра города, которые приезжают побалдеть с фриками из Забегаловки. Он обращался с ней забавно, как-то на старомодный манер, но она все еще не поняла, в самом деле ему не было никакого дела до ее прелестей или он уже переспал с ней.
Она закрыла глаза и лежала неподвижно, предоставив аспирину делать свое дело. Через час она поднялась и пустила воду в большую ванну, у которой вместо ножек были четыре лапы. Заглянув в деревянный шкаф, она обнаружила там стопку пушистых полотенец и набор душистого мыла и соли для ванной. Одну вещь она может сказать точно, подумала она. Парень женат – и жена, вероятно, куда-то уехала. Только женщина может содержать ванную в таком порядке.
После долгого, роскошного купания в теплой мыльной воде она вытерлась и заглянула в шкаф, где, как ей было сказано, лежала одежда. Обследовав все полки и вешалки, она с удивлением обнаружила, что никакой женской одежды нет. Как ни странно, это ей понравилось – хотя почему это могло ее интересовать, она не знала.
Она натянула синий пуловер, слишком просторные джинсы, которые перехватила в талии кожаным ремнем, и мокасины, которые оказались ей почти впору, после того как она натянула на ноги две пары шерстяных носков. Поглядев на себя в зеркало в дубовой раме, Стиви с сожалением решила, что выглядит как двенадцатилетнее дитя – слишком далеко от темпераментной потаскухи.
Не обнаружив Ли нигде в доме, она вышла на улицу. Воздух казался холодным и бодрящим, с легким запахом близкой весны. Сзади нее раздавался шум водопада; за лужайкой простиралось сапфирное озеро, а над ней сияло поразительно ясное синее небо. Красивое место, признала Стиви, почти волшебное, и все же отличающееся от того волшебства, которое Самсон творил своими пилюлями и порошками, а еще мановением руки. Услышав, как за углом дома раздаются какие-то звуки, она направилась туда и обнаружила, что ее хозяин подстригает тисовую ограду старомодными ручными ножницами. Он прекратил работу, увидев ее.
– Ну как, теперь лучше?
– Немного, спасибо.
– Тебе еще повезло, что ты отделалась простым похмельем, – строго сказал он. – Все могло быть гораздо хуже.
Она округлила глаза.
– Может, не надо? Ну, пусть я малость перебрала вчера, но в нотациях не нуждаюсь. Сейчас я уже о'кей.
– Ох ты, правда? – Он уперся руками в бока и пристально посмотрел на нее. – Раз уж ты приехала сюда со мной, я покажу тебе, что ты сейчас вовсе не «о'кей».
– Приехала сюда?
Вместо ответа он резко подошел и схватил Стиви за руку, а затем потащил ее на тропу, которая вела в густой лес, начинавшийся за домом. Она хотела было сопротивляться, однако сосновый запах и холодный воздух в лесу показались такими бодрящими.
– Давай за мной, – сказал Ли, когда они вышли на тропу, – вверх до водопада. Всего милю… ерунда. Приготовились, на старт, марш!
Он побежал, не спеша и размеренно. Стиви секунду глядела на него. В самодовольном, покровительственном тоне парня ей почудилось слабое эхо адмиральской самоуверенности. Ну что ж, она покажет ему, что к чему. Она помчалась за ним, в ярости от того, что он бежит так демонстративно медленно, чтобы она не отставала. Собрав всю свою энергию, она вырвалась вперед и обогнала его с торжествующим смехом. Не обращая внимания на ветки деревьев, хлеставшие ее по лицу, Стиви все чаще отталкивалась ногами, раздвигая свои пределы, словно вся ее жизнь зависела от этого. Да, она убежала от всех – от адмирала, Самсона и этого чопорного сукина сына.
Однако, поскольку склон становился круче, она быстро устала, и мышцы на ее бедрах стало сводить судорогой.
Когда Ли без труда догнал ее и помахал рукой, она рванулась вперед, пока хрустящий горный воздух не начал резать ее легкие сотней острых ножей. И наконец, когда Ли исчез из виду, она рухнула на колени на холодную, влажную землю, тяжело дыша от изнеможения.
Через несколько минут он прибежал назад.
– Это грустно, – крикнул он ей с расстояния в десять ярдов. – Я-то думал, что ты дашь мне пробежаться, а ты оказалась такой дохлой, что я смогу победить тебя с завязанными глазами и на костылях!
– Да что ты говоришь? – огрызнулась она в ответ. – Это просто из-за того, что мне не интересно участвовать ни в каких дурацких гонках. Да еще эти башмаки мне велики, а штаны спадают, и…
– Уж конечно, – произнес он с такой усмешкой, что ей захотелось ударить его по лицу, – а я королева Румынии. Послушай, Стиви, давай поспорим. Я отвезу тебя в деревню и куплю тебе новые кроссовки и подходящую одежду. Если ты сможешь пробежать милю, я беру свои слова назад, проглочу их… Черт побери, я даже съем свои тапочки!