Читать интересную книгу Предел - Елена Лобанова

И Повелитель, и сопровождавшие его эльфы, не могли поверить своим глазам. В нише ласково журчал лишь тонкоструйнный источник. Больше там никого не было. Сама же ниша сладострастно стонала на два голоса. Несчастный Повелитель, так и не встретивший пока свою любовь, а значит и не имевший подруги, был весьма стеснен… в области отлично пошитых по фигуре штанов. Когда же ниша вконец зашлась от восторга и сообщила мужским, хриплым от страсти голосом «О, Гервелиэ, ты прекрасна!» всем невольным слушателям стала понятна не только суть эффекта, но и — кто, с кем и где. Продолжение вышло и вовсе безобразным. «Танис», проворковала ниша капризным голоском, «Я хочу еще!». «Хватит!» — рявкнул Повелитель в сторону фонтана.

Было принято считать, что — неизвестно, донесли ли пустоты этот приказ до требовательной Гервелиэ. Однако, на утренний прием она не явилась. Танис Ар Нингэль не прийти не мог, но старался не поворачиваться ни к кому левой щекой. Это было очень сложно. На утренних приемах обычно собирается много подданных. Так что скрыть кроваво-красный отпечаток изящной ладошки на своем лице, несчастному Ар Нингэлю не удалось.

Прекрасные девы, бывшие на приеме, с удивлением поглядывали в его сторону и гадали: за что любезный и тактичный Танис получил несводимую пощечину с применением Силы? И почему Повелитель весьма сурово приказал ему «остаться»? Только сведущие в том, что произошло, прекрасно поняли, откуда у Гервелиэ Ар Патэль появилось ожерелье из сокровищницы Правящего Дома. И почему, несмотря на неспокойные времена, Дома Ар Патэль и Ар Нингэль объявили о скорой церемонии Брачного Союза. И, конечно же, понимали, почему Повелитель велел заложить камнем нишу Лазурного коридора. Стена обезобразилась торчащей из кладки трубкой. По ней вода стекала в объемистую чашу, которую приходилось огибать. Отвратительно.

И это был не единичный случай. То тут, то там, привыкшие к уединению Темные слышали обрывки фраз, отдаленные голоса, непонятные звуки, которые могли появиться совершенно внезапно. Трое или четверо, идущих по коридору, могли не услышать ничего. А один или двое — запросто. Даже в своих комнатах Темные стали говорить шепотом. Если так пойдет и дальше, их народ получит новое наименование: «Шепчущие».

Мудрые Знающие нашли только одно решение проблемы: крепить по стенам брусья и доски, как в гномьих шахтах, закладывать промежутки сушеным мхом и обивать поверх тканью. Закрыть всю красоту камня, спрятать от глаз восхитительные полотна каменных картин, убить само искусство и, как результат, затянуть все стены тряпками на Светлый манер! Какая насмешка! Светлый Мастер, вероятно, рассчитал еще и это. Унизительно. Все, что смогли предложить Знающие взамен — опилки или листья вместо мха. В некоторых коридорах уже начались работы. Хоть плач от бессилия. Лучше война. Лучше умереть, чем так жить.

А молодежь… Блюстители Пастбищ завели новую моду. Как оказывается мало требуется времени, чтобы неокрепшие юные умы впали в дурь. Молодые эльфы собирались в Нижних Чертогах под завывающими воздушными ходами и делали вид, что наслаждаются звуками… Они же — «Волки Долин», понимающие в «суровой красоте волчьих песен»! Посмотреть на их мечтательные лица — так можно и впрямь поверить, что Темные эльфы соскучились по внешним владениям и волчьему вою. Глупость!

Ар Туэль закончил вычисления. Расчеты показывали, что коридор выведет на поверхность за двадцать пять переходов при постоянном и равномерном подъеме. Конечно, если он не закончится тупиком в любом неизвестном месте. Или не выведет в природную пещеру. Разведчик мог почувствовать большую, объемную пустоту на пять переходов вперед, но пока не чувствовал. При самой строгой экономии припасов им хватит на пятнадцать переходов. Воды — и того меньше. Старший сообщил младшим неутешительную новость: чем дальше они уйдут вдаль по коридору, тем меньше шансов у них останется вернуться назад. Приказывать умереть он не мог никому, кроме себя.

Младшие разведчики единогласно решили идти вперед и героически умирать вместе с командиром. Ар Туэль не счел нужным объяснять им, как он сам собирается геройствовать. Смерть бывает разная. Но отвратительная, это — смерть, воплощающая самый страшный кошмар. Старший Разведчик всегда боялся утонуть — упасть с противно качающейся лодки, мучимый тошнотой и головокружением. Оказалось, что тонуть можно и без воды. Завтра… завтра его опять будет качать по коридору. И если он не найдет выход через пятнадцать переходов, то свалится и… все. Будь у него даже сила Великих Открывающих, открыть проход наружу он бы не смог. Никто не смог бы. Над ними, над этим проклятым коридором, возносили свои пики к облакам самые высокие горы мира.

Ни один из младших не хотел возвращаться. Ни запугивание, ни сдержанное объяснение задачи — избавить от такой же участи последователей — результатов не принесли. Оставалось только обмануть. Ар Туэль показал подчиненным шарик и свинцовую палочку. Палочка — путь в неизвестность. Шарик — обратно с донесением. Самому молодому, Ар Дэлю, досталась по его выбору палочка. Он указал на левую, заведенную за спину руку. Ар Туэль подменил палочку шариком, который и продемонстрировал упрямому храбрецу. Старший Разведчик дописал на листе с вычислениями слова прощания, описал и попросил отметить отвагу Ар Дэля, которого отправили обратно лишь приказ командира и сама судьба. Что, в принципе, было правдой несмотря ни на какие подмены жребия: командир для младшего и есть — судьба.

Решение было принято. Завтра Ар Туэль и второй разведчик не пойдут, а побегут. Задействуют внутреннюю силу и будут бежать, пока не свалятся. Так будет быстрее, и появится хотя бы призрачный шанс. Шанс не только вернуться, но и, возможно, поквитаться с тем, кто устроил им такую «веселую жизнь». Если сам Повелитель или другие желающие отомстить опередят их, то… то будет шанс лично свернуть шею какому-нибудь другому Светлому. Лучше двум. Повезет, так и десятку этих водянисто-воздушных, приторно-тошнотных «сородичей». Мес-с-с-ть!

Уже засыпая, Старший Разведчик понял, что еще было «не так» в этом коридоре — в нем чувствовалась иная сила, сила воздуха и воды. И все это вместе складывалось в отвратительную картину: завтрашний бег внутри «влажного» брюха бесконечной змеи.

Пелли гуляла по яблоневому саду. Вечерело. Тут и там в траве лежали крестьяне. Кто с пучком травы, кто с лопухами. Вайола на Айшаке скакала по тропинкам и проверяла маскировку. Гарнизон учился качественно прятаться с полудня. Воительница то и дело подъезжала к Пелли и жаловалась на Сульса:

— Его счастье, что с принцами убежал! Пеллиэ, ты не представляешь! Мой Отец едва ли не более состоятельный Нофер, чем… чем был мой покойный Отец. Этот оружейник почти совсем ничего не тратил. Только копил. Все тридцать лет! Он даже не объяснил селянам, что за службу платят. Представляешь?! Или задаром хотел… — Воительница дернула за повод Айшака, который пожирал маскировочный лопух затаившегося в траве крестьянина.

Пелли очень хорошо научилась говорить «Не может быть!», «Невероятно!» и «Я потрясена до глубины души!». Эти фразы она весь день повторяла много раз с разными интонациями. Селян было жаль. Сначала они пробежали пять кругов вокруг Замка. Айшак им в этом очень помогал. Потом учились бить «копьями». Потом подползали к врагу, а теперь лежали в засаде. Вайола оказалась не просто воинственной, а очень воинственной. «Замки сначала надо научиться захватывать. А защищать — потом». Хотя… Кажется, это сказал Нофер Руалон. Он очень переживал, что при «защите» стен селян завалит.

Крист Руалон, в самом приятном расположении духа, шел по саду, чтобы пригласить дев к ужину, и попутно осматривал урожай яблок. То есть, смотрел вверх. Естественно, он отдавил какому-то селянину руку. А вот селянин заорал зря. На него тут же напустилась Вайола. Из её речи Пелли усвоила, что всякий воин, лежа в засаде должен умереть, но себя ничем не выдать, даже если на нем будет пастись Айшак. Айшак стоял рядом с хозяйкой. Не бегал, не брыкался — лошак лошаком. Даже Нофер Крист спросил, не заболел ли он? Вайола деловито ощупала животное со всех сторон, потрогала тут и там, даже за губу потеребила.

— Нет! Здоров. Даже животом не бурчит. Это он по Темному скучает. Пре-да-тель! — рявкнула в ухо Айшаку Воительница. Она была совсем не в духе. — Ладно. На сегодня — все! Гарнизон, ко мне! Строиться!

Крист Руалон не ожидал такой толпы крестьян. Сад неожиданно ожил. Молодые парни и мужики — все из одного села — спотыкались между деревьев, спеша к Хозяйке. Еле ноги волочили. Вайола дала указания на завтрашний день, расседлала Айшака и отпустила его пастись. «Пусть травки и яблочек покушает».

— Вайола, а может, селяне устали? И не надо с ними так строго и долго?

— Пеллиэ! Ты слишком добра. Гарнизон в Замке должен быть. Я же не совсем необразованная, чтобы по разным селам бегать и собирать местных бездельников. На те деньги, что им предложены за службу, они наймут работников. Очень даже неплохие деньги. А вот потом… — Воительница потерла носик. — А потом — посмотрим. Как только они привыкнут к тому, что они воины и на них работают другие, то начнут ценить службу. А не начнут, значит слабые. А слабых нам не надо. Как говорила моя Достойная Мать: «Отсев и выбраковка — это больше, чем все!». Знаешь, как у меня каждый мужик дрался за место в гарнизоне?! О-о! Сначала у себя в селе, потом они на ярмарках сходились, и только лучшие приходили просить службы. Так мои гарнизонные сначала и этих, победителей, по пол дня в грязи валяли. А только потом — я с Айшаком. Понимаешь?!