Однако топливные цистерны были заправлены под самую завязку.
А что же в это время происходило в Москве, в Главном разведывательном управлении, и почему был дан приказ кораблю срочно покинуть Порт-Саид?
«Для того чтобы следить за развитием событий на Ближнем Востоке, – вспоминал о том времени генерал Шмырев, – в начале сентября 1973 года в Средиземное море и к берегам Израиля вышел разведывательный корабль «Крым» под командованием И. Бочарина. За месяц, предшествовавший войне, кораблю удалось достаточно подробно выявить изменения в радиоэлектронной обстановке, найти новые источники, что сыграло немаловажную роль в успешном проведении похода.
Вообще мы на многих примерах убеждались в том, что только заблаговременное развертывание сил радио- и радиотехнической разведки в каком-либо кризисном районе дает положительные результаты. Надо успеть проследить радиоэлектронную обстановку мирного времени, разобраться в ней, после чего станут понятными изменения, возникающие при обострении ситуации.
Если же опоздать с развертыванием сил разведки, что в жизни не раз случалось, то хороших результатов ожидать трудно.
Вечером 5 октября 1973 года меня срочно пригласил к себе первый заместитель начальника ГРУ генерал-полковник Лев Толоконников, замещавший находившегося в отпуске генерала армии Петра Ивашутина.
Когда я прибыл к нему, в кабинете уже находились начальник недавно организованного ближневосточного управления генерал-майор Анатолий Павлов, начальник информации генерал-лейтенант Николай Зотов.
Толоконников, только что вернувшийся от министра обороны, был заметно возбужден. Он сообщил нам, что сегодня президент Египта Анвар Садат уведомил советского посла в Каире о решении египетского руководства вернуть утраченные территории и Суэцкий канал военным путем. Лев Сергеевич довел до нас указание министра – принять необходимые меры по усилению разведки в связи с тем, что война между Египтом и Израилем может начаться в любой момент.
Корабль «Крым» находился в Порт-Саиде, где пополнял запасы. Было решено в целях безопасности немедленно вывести его в море».
На выходе из канала два израильских самолета «Фантом Ф-16» прошли над кораблем на предельно малой высоте, преодолевая сверхзвуковой барьер.
Министерство морского флота дало предупреждение о закрытии для судоходства акватории, прилегающей к Израилю, Сирии и Египту. Потому «Крым» взял курс не к обычной точке на траверзе израильского порта Хайфа, а западнее, где и лег в дрейф. На корабле были развернуты и приступили к работе все посты радио- и радиотехнической разведки.
Командование флота приняло меры для обеспечения безопасности корабля разведки. Из состава Средиземноморской эскадры был выделен морской тральщик «Дизелист», который в полной боевой готовности следовал по курсу «Крыма», постоянно находясь в пределах видимости.
Молодые офицеры службы обработки разведывательных данных, заступавшие на дежурство на 5–6 раз в месяц, были рады израильскому праздничному дню. Среди них находился и старший лейтенант Михаил Шатберашвили.
День начала войны он вспоминает так:
«Да, действительно, заступив на оперативное дежурство, я рассчитывал провести его без суеты и нервотрепки. Но уже очень скоро с мечтами о спокойном дежурстве пришлось распрощаться.
Позднее мы узнали, что накануне командир и его заместитель по разведке капитан 2-го ранга В. Попов (по возвращении с боевой службы он был удостоен ордена «Красной Звезды») неоднократно вели переговоры с Москвой, в ходе которых наши начальники из Генштаба ориентировали их на возможный перевод вооруженных сил Израиля в повышенную боевую готовность и начало боевых действий.
Капитаны 2-го ранга В. Попов и А. Титяев, начальник службы № 4, постоянно находились на посту оперативного дежурного, анализируя данные радиоперехвата и характер работы разведываемых семей сухопутных войск, ВВС и ВМФ».
После 10 часов утра корабль радиоэлектронной разведки «Крым» отметил включение средневолнового маяка обеспечения полетов авиации Израиля «Рафах», который располагался на израильско-египетской границе. Это говорило о том, что минут через 40–50 начнутся полеты израильской авиации.
Ожили в эфире и станции наведения ракет «Габриэль» класса «корабль – корабль». По данным разведпризнакам можно было сделать заключение: из Хайфы вышли в море четыре современных ракетных катера типа «Саар-4». Два из них – «Решет» и «Кешет» – были идентифицированы «слухачами» корабля радиоэлектронной разведки.
И вот, наконец, массовый подъем авиации Израиля. Первым эту стратегическую информацию принял старшина смены радиотелеграфистов главстаршина Н. Сушеница. По возвращении из похода он будет награжден медалью «За боевые заслуги».
Информация передана на пост оперативного дежурного. Здесь ее принимает заместитель командира по разведке.
Что было дальше, вспоминает Михаил Шатберашвили:
«С кратким, но исключительной важности донесением, со всех ног бегу в каюту командира. Командир читает, перечеркивает слово «Срочное» и ставит высшую категорию срочности в Вооруженных Силах СССР – «Воздух!».
Каюта шифровальщика рядом с командирской, и через минуту шифротелеграмма отправлена адресатам.
Так жаркой осенью 1973 года началась война».
Это был пятый поход корабля в Средиземноморье. Многие офицеры, мичманы накопили немалый опыт радиоэлектронной разведки противника. Правда, выходя в море в конце августа, никто и предположить не мог, что придется работать, по сути, на войне, в ходе арабо-израильского конфликта. А поход в самую горячую точку Средиземноморья продлится пять месяцев, вместо запланированных ста суток.
В этом походе, как и прежде, кораблю «Крым» следовало принять на борт до 50 солдат срочной службы. Их направляли на судно из полков ОСНАЗ Одесского и Закавказского округа. Обычно военнослужащие прибывали в Севастополь, их там переодевали в морскую форму, и они вливались в экипаж.
В этот раз, к сожалению, все пошло не по плану. Наш МИД уведомил соответствующие турецкие органы о прохождении через Босфор гидрографического судна «Крым». Турки подтвердили разрешение на проход. А тут, как назло, погода нелетная, и солдат-осназовцев из Тбилиси доставить к назначенному часу не смогли. Корабль отвалил от севастопольской стенки без них.
Уже в море «Крым» догнала радиограмма, что солдаты следуют на другом корабле и их надо принять на борт в западной части Средиземного моря. Но дело в том, что прежде советские корабли радиоэлектронной разведки выходили в восточную часть. Американцы привыкли к этому маршруту, и вдруг «Крым» следует совсем другим курсом. Но куда и зачем? Это не на шутку взволновало американцев. На горизонте появились эсминцы ВМС США, самолеты то и дело облетали корабль. Все стихло и американцы исчезли за горизонтом, когда советский крейсер встретился с кораблем радиоэлектронной разведки и морские офицеры США в собственные бинокли увидели перелезающих на борт «Крыма» бойцов.
В свою очередь, приняв осназовцев, корабль лег на заданный курс и вскоре оказался в районе разведки.
Надо сказать сразу, что для 6-го управления ГРУ основным источником развединформации в период арабо-израильской войны являлся корабль «Крым».
Что же касается хода боевых действий, то израильские войска, занимавшие оборону по восточному берегу Суэцкого канала, не ожидали удара со стороны египтян и, таким образом, были застигнуты врасплох.
По некоторым данным, линию Барлева прикрывала тысяча израильтян, по другим – две тысячи и всего несколько десятков танков. Египтяне стянули сюда силы, значительно превосходящие войска противника.
Первые часы войны благоприятствовали египтянам: они в нескольких местах форсировали канал, сначала на десантных лодках и катерах, потом на самоходных паромах переправили боевую технику.
Песчаный вал линии Барлева попросту размыли из гидромониторов и таким образом проделали проходы. И если арабские солдаты применили этот неожиданный способ и добились успеха, то израильтяне, наоборот, не получив приказа от вышестоящего командования, не успели выпустить из резервуаров горючую жидкость и поджечь ее. Таким образом, важный оборонительный рубеж был потерян.
В первый же день войны израильские части оказались в сложном положении. Не было привычного перевеса в технике и живой силе, превосходства в воздухе. Египтяне в этот раз навязали свои правила игры.
Южная группировка израильской армии понесла значительные потери, командующий утратил контроль над ситуацией, и его пришлось заменить другим военачальником. Во главе фронта встал известный в будущем Ариель Шарон, получивший прозвище «Бульдозер».
На третий день боев правительству пришлось признаться, что линия Барлева оставлена, а война получила название Йом-Киппур. Было сказано также, что война не будет короткой.