Звонко пропела стрела, впившись в руку Лада. Меч выпал из его руки, бессильно ткнулся в доску палубы.
— Ай, хорошо, Ороферн! — прокричал Аспион опустившему лук пирату и набросился на нерешительных слуг: — А вы что остановились?! Набрасывайте сеть — и в трюм его!
Лад наклонился к мечу, чтобы подхватить его левой рукой. Но едва его пальцы коснулись рукояти, как рыбацкая сеть взметнулась над палубой и, словно крылья огромной птицы, опустилась на него…
2. Два таланта
После боя на палубе в трюме стало значительно просторнее.
Эвбулид сидел между греками и стонущим гребцом–фракийцем, глядя, как хлопочет над раненным сколотом Аристарх.
Пираты сковали Ладу руки и ноги, надели на шею особую колодку, которая плотно прижимала к груди его взлохмаченную голову.
— Ну что, — участливо спросил Аристарх, разминая плечо сколота повыше того места, куда угодила стрела. — Теперь полегче? Хорошо, что стрела еще не ваша, скифская. Говорят, вы вкладываете в наконечники тухлое мясо и делаете их с такими шипами, чтобы потом нельзя было вынуть из раны!
— Ты странный балий! — сдавленным из–за неудобной позы голосом прохрипел сколот. — Ты не дал мне ни отвара из трав, ни чудодейственного бальства2… Даже не прижег раны огнем, а я уже почти не чувствую боли.
— Как, ты знаешь, что раны нужно прижигать огнем? — восхитился Аристарх.
— У нас даже дети знают это! — обиделся Лад. — Если этого не сделать сразу, злые боги войдут в рану. Тогда тело самого храброго воина будет трястись, точно тело последнего труса.
— Удивительно! — оглянулся на Эвбулида Аристарх. — Можно подумать, что люди его дикого племени читали Гиппократа!! — «Чего не излечивают лекарства, излечивает железо, чего не излечивает железо — излечивает огонь!» — процитировал он и сказал сколоту: — Лекарь, если он действительно лекарь, а не мошенник, должен лечить больного в любых условиях, если даже под рукой не окажется ни лекарств, ни трав, ни, как это получилось у нас, огня. Через час повторю растирания — и ты сможешь встать на ноги!
— Как?! — изумился сколот. — Ты даже можешь сделать так, что и пято3 рассыплются, как прах? Ты великий балий, даже наш столетний Вежд не умел этого!
— Люди его племени наивны, как маленькие дети! — снова обратился к Эвбулиду Аристарх. — Он даже не понял, что я оговорился! Я действительно умею излечивать жар и хромоту, немоту и множество других болезней, — с улыбкой пояснил он сколоту. — Но эти цепи и колодку сможет снять с тебя только один человек.
— Кто? — прохрипел Лад.
Аристарх вздохнул:
— Пиратский кузнец… но, боюсь, он не будет «лечить» тебя до тех пор, пока ты не попадешь на невольничий рынок.
Он двинулся дальше, наклоняясь к раненым и больным, делал им растирания, прикладывая к ранам тряпки, смоченные водой.
Стоны за ним становились тише…
Вскоре в трюме воцарилась полная тишина. Не спал лишь Эвбулид. Подойдя к нему, Аристарх спросил:
— А ты почему не спишь?
— Я бы поспал! — вздохнул Эвбулид. — Но не могу — перед глазами — Дорофей с дочерью… Я видел много смертей, но, понимаешь, ведь она — ровесница моей Филы!
— И все–таки тебе надо уснуть! — голос Аристарха стал требовательным. — Надо… Спи!
Сон, как огромная волна, с головой накрыл Эвбулида и понес туда, где ждала его Гедита, где уже сидели вокруг празднично накрытого стола Диокл, Клейса и почему–то удивительно похожая на погибшую девушку Фила…
Старый Армен возлежал на самом почетном месте, словно в праздник Диониса, когда рабам наравне с хозяевами разрешалось пробовать новое вино. Эвбулид, по обычаю, прислуживал за ним. Армен добродушно трепал его волосы и приговаривал: «Господин, ты свободен!»
— Господин, ты свободен! — услышал Эвбулид и открыл глаза.
Косые иглы света… духота трюма… раскатистый храп спящего сколота…
— Господин…
Эвбулид мгновенно вскочил и увидел Армена. Раб лежал на спине. Одна рука его была протянута к Эвбулиду, а другая беспокойно бегала по телу, словно искала что–то.
— Ты свободен…
— Армен!..
— Господин, ты свободен! — услышав голос Эвбулида, снова прошептал Армен. – Я привез два таланта!..
— Как два?! — вскричал Писикрат. — Почему два?.. А я?
Армен закрыл глаза.
— Да простят меня боги… — прошептал он и сказал купцу: — Твоего сына с невесткой меньше всего волновала твоя свобода…
— Что?..
— Они больше допытывались, где ты спрятал свои сокровища… Клянусь небом и землей, это — правда!
— О, боги! Прокляните же их, неблагодарных! Да не будет им покоя ни на земле, ни под землей! — зажал ладонью рот купец и запричитал: — А что же теперь будет со мной? О, моя несчастная судьба!
— А что же моя жена? — спросил подошедший триерарх.
Армен повернул к нему голову и, с трудом выговаривая каждое слово, сказал:
— Твоя жена велела передать тебе, что я не видел ни ее, ни мужчину в твоем доме…
— Лжешь! — замахнулся триерарх и вдруг остановил руку. — Впрочем, я догадывался, я всегда догадывался, чем она занимается в мое отсутствие. Понимаю — я оказался помехой ей! Я, который содержит ее, который дает ей все!..
Крики триерарха разбудили сладко спящего Клеанфа. Узнав, что прибыл посланный за выкупом раб, он подбежал к Армену и затряс его за плечо:
— Ну, говори, как поживает моя супруга? Здорова?
— Здоровее не бывает… — прохрипел Армен, едва не теряя сознание от боли.
— Деньги уже отдал пиратам?
— Да…
— Он привез выкуп только ему! — показал пальцем на Эвбулида Писикрат. — Что же теперь будет с нами?..
— Как! — Клеанф посмотрел на купца, на Эвбулида, на мрачного триерарха. — Почему?!
Он схватил Армена за плечи, но Аристарх властной рукой остановил его:
— Отпусти. Не видишь — он отходит…
— Армен?! — Эвбулид подался к лекарю. — Не может быть! Спаси его!
— Увы! — вздохнул Аристарх, ощупывая раба. — Кровь покинула многие важные центры, сам Асклепий уже не смог бы помочь ему!..
— Тем более, пока не подох, пусть скажет, почему не привез мой выкуп! — оттолкнул лекаря Клеанф. — Что, моей жены не оказалось дома?!
— Она была… дома… — чувствуя, что губы все хуже повинуются ему, вымолвил Армен.
— Так почему же ты тогда не привез мои полталанта?!
— Она хотела… погубить тебя…
— Лжец!
— Нет! Она побежала к архонтам… чтобы они выслали против пиратов флот… я предупреждал… Но она не захотела даже слушать…
— М–мм… — сцепив зубы, простонал Клеанф, отходя от раба. — Если бы я мог вернуться — я бы убил ее!