— Мы с Сетом расстались. Как ты и хотел.
Хью покачал головой.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива. Сет нравится мне на самом деле. И если бы вы могли быть вместе без всяких страданий, я благословил бы вас первым. Но, думаю, это невозможно. Поэтому лучше так…
— Ты сказал ему тогда, что я не брошу его, даже будь он распоследним болваном. Может, он поэтому так поступил? Переспал с Мэдди? Ударил посильнее, чтобы я его отпустила?
Хью, услышав имя Мэдди, как будто удивился.
— Не знаю. Понятия не имею, о чем он думал.
Я вздохнула, снова прижалась к нему.
— Я этого не переживу.
— Переживешь.
— Много времени понадобится.
— Что ж, время у тебя есть.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Наступил канун Нового года.
Уоррен, владелец «Изумрудного города», закатил у себя дома роскошную вечеринку, на которую пригласил всех сотрудников и еще человек пятьдесят. Дом у него был большой, и на расходы Уоррен не поскупился. Гостей обслуживали официанты. Напитки с шиком смешивал бармен. Музыкой занимался диджей. Лучшая вечеринка из всех, на каких я побывала за год. Все повеселились на славу.
Кроме меня, конечно.
Там присутствовали и Сет с Мэдди. Как парочка, не таясь, и странно было видеть это — я привыкла скрывать наши с ним отношения. Мэдди же, вернувшись от родных в Сиэтл, никаких секретов устраивать не стала. Через двадцать четыре часа знали все в магазине. Пообсуждали, посплетничали и пришли к общему выводу, что они друг другу подходят.
Я бы согласилась, наверное, не касайся это меня лично. А так, когда я увидела их в другом конце комнаты, в кругу сотрудников, мне захотелось пойти и вытошнить только что съеденную икру. Они держались за руки. Мэдди светилась как суккуб и оживленно что-то рассказывала. Сет, приодевшийся для разнообразия, выглядел прекрасно. Слушал ее и улыбался. Хотя чувствовал себя неуютно — глаза были печальные. Наверняка пришел только по настоянию Мэдди. Никогда он не стал бы тыкать мне в глаза их отношениями, в этом я была уверена. Но с другой стороны, я была уверена и в том, что он никогда меня не бросит…
Он поднял голову, окинул комнату взглядом и остановил его на мне. Случайно увидел или искал, сказать трудно. Мы встретились глазами. Лицо у него стало хмурым и задумчивым. Каким было мое — не знаю. Через мгновение Сет отвернулся. И больше не улыбался.
— Так и хочется рот прополоскать, правда?
Ко мне подошел Даг с пятым уже, кажется, по счету коктейлем из рома и кока-колы. Я кивнула на бокал у него в руке.
— Что, слишком сладко?
Он усмехнулся.
— Я про свою сестру и Мортенсена.
Бросив на них еще один взгляд, я сказала:
— Все считают их славной парочкой.
— Знаю. Но не решил еще, как мне к этому относиться. — Даг залпом допил свой коктейль. — Он спит с моей сестрой. Я вроде бы должен возмутиться и встать на защиту ее чести. А сам думаю — вдруг у них все сложится так хорошо, что она к нему переедет? И… как-то даже радуюсь этой мысли.
Ох. Плохо было уже и то, что они вообще встречались. Но жить вместе?.. Так далеко вперед я не заглядывала. Всего-то неделя прошла…
Я досчитала про себя до пяти, чтобы не сказать ничего такого, о чем потом пожалею. И пробормотала неопределенно:
— Кто знает?
Даг, глядя на меня, склонил голову набок.
— Я-то думал, с ним скорее ты сойдешься. Поклонница все-таки, да еще эти его эротические повествования о тебе…
Он имел в виду недавно напечатанный рассказ Сета, героиня которого была фантастически — и совершенно случайно — похожа на меня. Даг, конечно, шутил, не подозревая даже, насколько близок к истине.
— Ну, — сказала я, — сдается, героиней следующих повествований станет твоя сестра.
Он побледнел.
— О боже. Об этом я и не подумал.
Заглянул в пустой бокал.
— Пойду-ка еще возьму.
Глядя ему вслед, я чуть не улыбнулась, вопреки своему намерению оставаться несчастной. До сих пор мне это удавалось. Я ни к кому не подходила, отделывалась парой слов от всех, кто пытался вовлечь меня в разговор. Отказала уже нескольким мужчинам, желавшим пригласить меня на танец или угостить коктейлем. Мне хотелось быть одной. Не следовало сюда приходить.
— Вот уж не думал, что увижу тебя в одиночестве на праздничном вечере.
Присутствие его я почувствовала раньше, чем услышала голос.
— Картер… ты здесь откуда? Приглашения не получал, я точно знаю.
— Прослышал, что это местечко нельзя не посетить.
— Разве являться без приглашения не один из семи смертных… ох, ни фига себе.
Ангел вышел у меня из-за спины. Светлые волосы вымыты и причесаны, одет в джинсы и голубую рубашку поло. Наряд совсем не для вечеринки и в то же время — самый благопристойный из всех, что я на нем видела.
Поняв, что меня удивило, он рассмеялся.
— Не мог же я прийти в своем обычном виде. И по сравнению с тобой все равно одет плохо.
На мне было облегающее атласное платье с высоким глухим воротником. Черное. Под стать настроению.
— Да, — сказала я, — но все же, если сравнивать с нашим обычным видом, ты одет здесь лучше всех.
— Прекрасная вечеринка.
Он окинул взглядом комнату, держа в руке бокал, которого мгновение назад, я смело поклялась бы, не было.
— Хотя тебя, похоже, она не радует.
Говорить об этом я была еще не готова. Особенно с ним. Поэтому отвела глаза, рассеянно посмотрела на Дага, клеившегося к какой-то женщине старше его лет на двадцать.
Закончилась одна песня, диджей поставил другую. При первых же звуках гитары меня передернуло. «Sweet Home Alabama».
— Вот дерьмо, — сказала я.
— Что? — спросил Картер.
— Ненавижу эту песню.
— Правда? А мне нравится.
Я вздохнула.
— Что случилось с Ясмин?
Веселости его как не бывало.
— Ты знаешь, что с ней случилось. Теперь она принадлежит аду. Там ей найдут применение, уверен.
— А она захочет этого? — спросила я. — Неужели и вправду отвернется от небес и вступит с ними в борьбу?
— Так бывает всегда. — Он почти повторил слова Винсента. — Через какое-то время, лишенная общества других ангелов и божественного присутствия, она… захочет сражаться против небес.
— Глупость какая-то. Получается… что ее как будто вынуждают творить зло.
— Она сама выбрала падение.
— Из-за любви! Ты же всегда говорил, что любовь — величайшее чудо во вселенной.
— Так и есть. Но любовь ангела принадлежит в первую очередь вышней силе. А во вторую — всему человечеству. Ее нельзя отдать какому-то одному существу, будь то человек или нефилим.