Еще мгновенье мужчина удерживал моё внимание цепким взглядом, затем направился к кровати, где подхватил свежую сорочку и набросил на плечи, тем самым скрывая идеальную, с тугими кубиками мускул спину.
Я опомнилась.
Намекает, что вольна уходить?
Прогнала мимолетно желание дотронуться до мужского тела, обрисовать каждую впадинку, каждую ложбинку и заторопилась уйти, но на выходе притормозила. Не оборачиваясь, шепнула:
— Серьёзно, не спросишь положенную плату?
Хорошо помнила, что за любую услугу белый маг взимает соразмерную «дань». Странно, что он сам об этом умолчал.
Целитель приблизился по-кошачьи бесшумно. Прижался к спине. Сомкнул на моем животе пальцы, вдавил в собственную грудь. Жаркое мужское дыханье внезапно остро опалило обнаженную, очень чувствительную зону шеи.
— То в чём нуждаюсь, ты не отдашь. А брать это силой, я не стану, Диана.
— Чего ты хочешь? — Глупо уточнила.
— Тебя.
Его губы без предупреждения прикусили за ушко, подразнивая едва уловимым поцелуем и рассыпая по телу жаркие брызги. И так же внезапно ускользнули, оставляя на коже тягучий медовый налёт. Пальцы разомкнулись, и я почувствовала, как Вэн стремительно отдаляется, негромко произнося:
— Ты совершенно здорова. Можешь идти.
13. Дом там, где сердце
Выбравшись из шатра, в первый момент почувствовала небывалый прилив сил. Еще бы, столько «впитать» исцеляющей магии.
Внешне и впрямь выглядела отдохнувшей и похорошевшей, зато внутри всё болело и ныло.
Зачем он вернулся? Почему снова пытает сводящими с ума прикосновениями?
Ведь в Затмаре был холоден, строг, подчеркнуто равнодушен.
Не явись Вэн, не напомни о себе, я бы смирилась. Отпустила. Вытравила эту любовь. Теперь вновь приходится бороться с предательски колотящимся сердцем, с ноющей раной в опустошенной душе.
Как же это унизительно и горько, когда к тебе испытывают влечение не потому, что ты просто существуешь: такая, какая есть, смешная, глупая, с недостатками. А потому, что так распорядились боги, отметив чьей-то парой.
Я искусала губы в кровь, вымоталась: обдумывая это снова и снова, затем свернула к реке и, присмотрев густые заросли, перевела дыханье. Сквозь снежные облака пробивался солнечный диск. В присыпанных инеем кронах щебетали птицы. Южный ветерок играл моими растрепанными после сна волосами, мягко иссушал наворачивающиеся слёзы.
Немного помолчав, накрыла ладонью магический браслет, пытаясь ощутить тепло узорных нитей, прочувствовать принцип защитного механизма, и двинулась вдоль берега, старательно избегая вспоминать плохое.
Но то ли день опять не задался, то ли мои предыдущие размышления прогневили Высших, шагов через двадцать я наткнулась на рыдающую в кустах Сабрину. Та сидела на земле, притянув колени к лицу, и подрагивала сведенными плечами. Черные локоны окутывали ее вторым плащом и кудрявыми кончиками ниспадали на яркую зелень.
Услышав шелест листвы, дочь старосты смерила меня уничижительным взглядом.
— Живая.
Я пропустила издевательский тон, подаваясь навстречу.
— Что случилось?
— Догадайся! Марэк тебя целовал. А ты не оттолкнула!
— Растерялась.
— Да как же! Я два года за ним ходила, пыталась привлечь. Когда почти удалось, нарисовалась ты. — Мою фигуру окинули сверху вниз надменным взором. — Смотреть не на что. А он вдруг потерял голову и влюбился. Несправедливо!
Не придумав лучшего оправдания, проговорила:
— Я не нарочно.
— Врёшь! — Визгнула девушка. Настолько яростно, что с соседней ветки вспорхнули птицы, посыпав траву снежной крупой. — Небось, опоила любовным зельем и молчишь.
— Ничего подобного, — теперь уже возмутилась я.
— Докажи!
— Да, пожалуйста! Марэк мне даром не нужен. Я другого люблю.
— А он? — Заинтересовалась брюнетка.
— Кто?
— Тот другой? Любит?
— Нет. То есть, да. Не по-настоящему. Хотя утверждает обратное.
Сабрина откровенно зависла.
— Это как?
— Так, — рявкнула вне себя от злости. — Во всем виновата магическая связь. Оплетшие нас узы, понимаешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Девушка вытерла слезы, села поудобнее и окинула меня ну о-очень престранным взглядом.
— Дура, ты, Диана.
— Извини?
— Это иначе «работает».
— Что иначе? — Насупилась я.
— Упомянутая тобой связь.
— Марэк говорил, из-за нее истинные теряют разум и не способны противостоять взаимному влечению.
— Отчасти, — встряхнула Сабрина копной черных волос. — Постой. Тебе никто не объяснял про магические «узы»?
— Нет.
Дочь старосты поднялась и, отряхнув платье в ажурной отделке, двинулась по берегу прогулочным шагом.
— Так и быть, сделаю одолжение.
Подавив желание злобно огрызнуться, поспешила следом.
— Узы влияют на судьбы связанных мужчины и женщины тем, — начала рассказчица, — что вне зависимости от желания последних способны вновь и вновь сталкивать их вместе. Притягивать спустя время. Сводить, невзирая на расстояние. Но они не порождают любовь. Симпатия либо возникает, либо нет. В точности как у обычных пар.
— Хочешь сказать, если появляются чувства, они… — в горле внезапно пересохло и пришлось сделать глубокий вдох, — самые, что ни на есть настоящие?
— Разумеется.
— Магия тут не при чем?
— Ты чем слушаешь? — Разозлилась брюнетка.
— А как же: со смертью одного, второй освобождается от навязанного притяжения? — Воспроизвела я слова Марэка.
— Такое происходит в случае насильственной кровной привязки. Если любовь взаимна, а клятва принесена добровольна, гибель одного в паре неизбежно влечет гибель другого.
Я вздрогнула.
Выходит, все это время я крупно заблуждалась, виня во всём пресловутую магию притяжения? И Агарвэн меня действительно любит?
Только и сумела произнести:
— Ох.
Прислонила ладонь к области сердца и отстала от попутчицы на полшага. Потребуются силы и время это осмыслить.
— Кстати, — в интонациях Сабрины скользнула нотка зависти, — красивый браслет. Видела однажды похожий у одной удельной принцессы. По слухам, чтобы порадовать дочь, князь раскошелился на полмиллиона сталлов. Не делай такого лица, Диана. Вещь магическая. Безумно дорогая. Тому, кто безразличен, такое вряд ли подарят.
— Вот как?
— Ага.
Я оттянула рукав, прикрывая бесценное украшение и отчитывая собственную невнимательность. Подняла взор и только сейчас заметила, с каким любопытством дочь старосты поглядывает на натянутую мной впопыхах мужскую рубаху. Водит глазами по вышивке на манжетах и стоячем воротнике, оценивает плотно стянутую шнуровку и, кажется, даже пытается уловить не выветрившийся с дорогой ткани пьянящий эльфийский аромат.
Того гляди догадается — кто мой таинственный возлюбленный.
К счастью, мысли Сабрины всецело занимал другой.
— Ты про Марэка всерьёз говорила? — Отвернулась идущая впереди девушка.
— Да. — Заверила ее, нагоняя. — Понятия не имею, что на него нашло. До этого он всегда соблюдал дистанцию.
— Я его спрошу, — решительно заявила красотка. — Прямо сейчас и спрошу. Только приведу себя в порядок. Подождёшь?
Спонтанно остановившись у кромки воды, Сабрина принялась умывать заплаканное лицо. Я же потянулась к усыпанному мелкими цветами кустарнику, а в следующую секунду насторожилась. На запястье яркой синевой полыхнул магический браслет. Сразу за этим пришло болезненное ощущение, что вот-вот случится что-то непоправимое.
Выходит, украшение не только персональный щит, но и зачаровано таким образом, чтобы предупреждать о грядущей опасности?
Осмотрелась по кругу.
Бьющие сквозь рваные облака солнечные лучи скользили по посеребренным изморозью макушкам, путаясь и исчезая в окружавшей стеной высокой траве. Лес словно затаился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ни ветерка, ни птичьих трелей. Еще, откуда ни возьмись, над поверхностью речной глади возник туман. Свился в плотную тугую массу, лениво переполз на берег и охватил наши фигуры мерцающим серебром. Марево едва ли поднималось выше коленей, и все же от него веяло чем-то холодным, невероятно пугающим, и по коже пополз мороз.