Читать интересную книгу О русском пьянстве, лени и жестокости - Владимир Мединский

Что такое суд Линча? Это незаконная расправа толпы над подозреваемым в совершении преступления. Толпа одновременно берет на себя функции следователя, прокурора, судьи и палача.

Считается, что жестокие внесудебные расправы были занесены в Америку из Англии. Так, с берегов Туманного Альбиона в Новый Свет занесли традицию казнить посредством обмазывания дегтем и вываливания в перьях. Это только на первый взгляд выглядит странной, пусть и жестокой забавой. Дело в том, что деготь предварительно разогревали, поэтому тот, кого им обмазывали, почти всегда умирал от ожогов. Были и другие способы общественного порицания, гораздо более жестокие.

Происхождение самого слова «линчевание» относится к концу XVIII века. Историки до сих пор спорят, от какого из двух Линчей пошел термин. Одни считают, что от имени полковника иррегулярных войск американских колонистов Чарльза Линча[200] (1736–1796 гг.), другие – от виргинского плантатора капитана Уильяма Линча (1742–1820 гг.). Полковник Линч в ходе Войны за независимость прославился тем, что сформировал собственный суд в округе Бедфорд и внедрял порядок и закон посредством веревки. Жертвами наведения порядка обычно становились сторонники английского короля. К чести Чарльза Линча надо сказать, что он не вешал всех попавших к нему на суд без разбора, а сначала выслушивал суть дела и принимал решение. К тому же в обстановке тогдашнего хаоса ему удавалось поддерживать относительный порядок.

Не стоит забывать, что в стране фактически шла гражданская война: вопреки сусальным голливудским киноверсиям тех событий вроде фильма «Патриот» Мэла Гибсона или «Революция» Аль Пачино американцы в массе своей вовсе не горели желанием встать и сбросить колониальное ярмо. Многие поддерживали англичан, другие же просто мародерствовали в обстановке смуты.

Плантатор Линч также прославился внесудебными расправами, но в основном над рабами-неграми. Обвинять Уильяма Линча в животном расизме бессмысленно, – он был человеком своего времени, и для него, как и для подавляющего большинства американского населения, негр и белый являлись принципиально разными существами. Ну, примерно как для современного человека родственными, но все же не родными существами являются Homo Sapience и шимпанзе. Плантатор Линч верил, что он защищает закон и содержит свои «одушевленные вещи» (именно так тогда воспринимали негров) в должном порядке.

Как это часто бывает, имя собственное дало жизнь имени нарицательному. Так появился все тот же «ландрин».

То же случилось и с Линчами – их фамилия превратилась в глагол «линчевать», появились понятия «суд Линча» и «право Линча». Линчеванием стали называть всякий самосуд, и связанный с жестокими издевательствами над осужденными, и не связанный. Речь шла о расправе в отсутствие представителя законной власти, например, шерифа или окружного судьи. Расправе, которую устраивал отдельный человек или группа людей, взявшие на себя право вершить суд при попустительстве и открытом одобрении агрессивно настроенной толпы зрителей.

Оба Линча не были «замешаны» в особом расизме, потребовалось лишь их имя. Таков был каприз истории. Суды Линча в стране практиковались больше века, по 1968 год. По официальным данным, в США линчевали 4743 человека, из них черные составляли 73 %, включая мужчин, женщин и даже детей. На самом деле точное число жертв неизвестно, с 1865 до 1880 года никакой статистики на эту тему не велось.[201]

Среди поводов для предания судам Линча зафиксированы: грабеж могил, споры с белым, лень, грубая речь, несносный характер, бродяжничество, вымогательство, мелкая кража, появление в нетрезвом виде, исповедование религии Вуду. Всего статистикой зафиксировано 80 причин для линчевания, но самыми типичными были обвинения в убийствах и сексуальных преступлениях против белых женщин.

Удобная это штука – сексуальное домогательство! Для обвинения в убийстве как минимум все-таки нужен был труп, а секс – материя тонкая, к нему можно пришить что угодно. Если верить обвинениям, то негры «насиловали» буквально первых попавшихся белых леди. «Жертвами» сексуальных маньяков становились почтенные матери семейств, юные девушки и даже девочки. И разъяренные мужья, женихи и отцы вели толпы на расправу с насильниками. Никаких доказательств вины не требовалось. Достаточно было потерпевшей или кому-то указать на подозреваемого, как его участь была предрешена.

Не редкостью были групповые экзекуции, вешали по несколько человек. После казни палачи разрезали веревки на мелкие куски и продавали на сувениры. На эти же цели шли отрезанные пальцы несчастных, уши и даже гениталии. Не существовало половых и возрастных ограничений. Среди казненных были женщины и подростки 12–13 лет.

Суд Ку-клукс-клана.

Согласно одной из версий, название Ку-клукс-клану, одной из наиболее известных расистских организаций юга США, активно поддерживавшей суды Линча, дал характерный звук винчестера при перезарядке. Намек понятен?

Встает закономерный вопрос: а где было официальное правосудие? Ведь это варварство происходило не в Средневековье, а в XIX–XX веках. В стране второе столетие существовала одна из самых передовых в мире Конституций, развитое законодательство и мощная юстиция. Пятая и Шестая поправки гарантировали всем гражданам США, без исключений, судебную и правовую защиту. Как в цивилизованном государстве мог процветать неприкрытый произвол?

На необозримых просторах Юга встретились закон толпы и законы государства. В течение почти века сила была на стороне первого. Во главе толпы стояли порой наиболее авторитетные люди: мэры городков, шерифы, полицейские, судьи и даже губернаторы. Большинство должностных лиц прекрасно знали местные порядки и не хотели плыть против течения. Формально государство не поддерживало суды Линча и в 1890–1930 годы в ряде штатов были процессы над организаторами самосудов, которые, правда, так и закончились ничем.

Первый и последний за всю историю линчевания белый был осужден и казнен уже в наше время – в 1997 году, Генри Хейнс из Алабамы.

Попытки официально признать антиконституционность судов Линча предпринимались в Конгрессе США трижды (в 1922, 1937 и 1940 годах), но южные конгрессмены и сенаторы успешно их проваливали. Даже такой прогрессивный политический деятель, как Франклин Рузвельт, когда руководители негритянских организаций попросили его официально осудить Линч, прямо ответил: я не хочу проиграть следующие выборы.

Линчевание, естественно, происходило публично и привлекало толпы народа. Марк Твен свидетельствует, что «стоит распространиться по округе вести о предстоящем линчевании, как люди запрягают лошадей и с женами и детьми мчатся за несколько миль, чтобы посмотреть на это зрелище».[202]

Что тут сказать? Пожелаю американским правозащитникам дальнейшей борьбы за права человека во всем мире. Только, может, им стоит начать со своей собственной страны?

Глава 7

Россия – убежище для беженцев из кровавой Европы

Когда человека убивают – натурально, он бежит.

Ю. Слепухин. «Южный крест»

Кстати, дорогие читатели, а не возникал ли у вас такой вопрос: если в России на протяжении всей ее многострадальной истории проливались такие реки крови, то, может быть, русские, спасая свою жизнь, как-то пытались бежать от всех ужасов? Эмигрировали в более спокойные и менее жестокие государства?

Так вот, русские, действительно, расселялись. Они выезжали из центра страны, и в довольно больших количествах, но почему-то не в гуманную Европу, а в необжитую Сибирь, холодный Север и диковатый, опасный Юг. Крестьяне, полагаю, были людьми темными и забитыми, в географиях не разбирались. Но более-менее просвещенное дворянство…

Может быть, оно срывалось на Запад, прося «политического убежища», как потом это стали называть? Нет, как-то не очень. Конечно, были такие люди, как князь Курбский, бежавший к полякам, или дьяк Посольского приказа Григорий Котошихин, оставшийся в Швеции. Но это – политические беженцы, а такие были всегда и во всех странах. После Английской революции десятки тысяч сторонников королевской династии жили во Франции. После Французской революции 1789–1793 годов число политических эмигрантов превысило 200 тысяч человек.

Скорее надо удивляться тому, что до XX века политэмигрантов из России почти не было.

Но политэмигранты – это единицы, скорее исключение, нежели правило. А массовый выезд из России был? Не было…

А в обратном направлении было перемещение?

Было, и еще какое!

Из Европы – в Россию

Когда вспоминают о русском крепостном праве, часто говорят о том, что рабство «в крови» у русских. Каждый раз, когда европейский журналист пишет об Иване Грозном, подразумевают, что и жестокость тоже присуща нам искони.