Идо посадили за решетку в крепости рядом с дворцом, где когда-то располагалась личная охрана его отца. Он был в отчаянии из-за смерти Моли и последних событий, обрушившихся на его плечи. Он дал возможность Тираннo провести массу жестоких операций, завоевать власть, убить отца и расстроить жизнь подданных.
Его спас Веза. Никто не смог его удержать, даже маг, так велика была сила этого животного. Дракон превращал в пепел всех на своем пути и вырвался на волю, разрушив стену. Он долго летал над крепостью, куда заключили Идо, оглашая все вокруг своим ревом и не обращая внимания на впивающиеся в него стрелы. Потом резко спикировал, разрушив стену крепости, вытащил своего хозяина наружу и перевез его за границу фронта.
Идо укрылся в Земле Ветра. Он не знал, куда поехать, зачем жить. Вот тогда он и надумал явиться в армию этой Земли, решил, что будет справедливо, если его смертельно накажут те, против кого он боролся.
Он явился в один из военных лагерей, бросил меч на землю и потребовал, чтобы его арестовали. Когда солдаты его узнали, грязного, оборванного и раненого, они остолбенели: никогда еще не встречался им враг, который бы сдавался так просто. Комендант лагеря распорядился, чтобы его судил Совет Магов.
Время до появления перед Советом было наихудшим в его жизни. Он уже был обречен на мучительные воспоминания о деревне, которую разрушил, о женщинах и детях, которых уже никогда не вернуть.
В цепях его поставили перед членами Совета. Он рассказал им все, что ему было известно об армии Тиранно и ее планах, все, в чем сам был виноват, и, прежде чем его вновь отвели в тюрьму, попросил для себя смерти.
В эту ночь к нему с визитом пришел один из советников. Его звали Дагон.
- Своей смертью ты ничего не добьешься, Идо. Смертью не смыть твоих грехов, не сделать тебя лучше, - сказал он. - Но если останешься в живых, из твоего отчаяния может получиться что-нибудь хорошее.
До Идо не доходил смысл его слов.
- Горе от того, что ты наделал, будет постоянно с тобой. Твое искупление - в воспоминаниях, - продолжал Дагон. Потом посмотрел ему в глаза. - Ты хороший воин, Идо. Я пришел предложить тебе выступить против Тиранно, не дать ему возможности захватить другие Земли. Это моя инициатива. Если ты захочешь умереть, Совет не будет иметь ничего против, и ты будешь предан казни, но если захочешь драться в армии свободных Земель, я сделаю все возможное, чтобы ты получил место в ее рядах. Выбор за тобой.
Идо долго об этом думал. Неужели можно было все начать сначала? И он мог стать другим человеком? Он никогда не думал о возможности сражаться за кого-то: ни за власть или корону, ни за то, чтобы иметь право убивать, а именно за кого-то.
Когда через неделю он снова предстал перед Советом, он принял предложение. Очевидно, не все советники и высшее военное руководство были едины в своем мнении. Особенно усердствовал Равен, упорный противник Идо.
Однако Дагон взял на себя ответственность за деятельность гнома.
Идо был зачислен в пехоту.
В день первого сражения Дагон пришел возвратить ему меч. Когда он его протянул, Идо взглянул на оружие с ужасом, не смея даже к нему прикоснуться.
- На рукояти выгравирована клятва повиновения Тиранно, - пробормотал он, - я не могу…
Советник прервал его жестом и показал на рукоять. Слова клятвы были соскоблены.
- Не думай, что ты сможешь переделать жизнь, не обращая внимания на оставшиеся руины, - сказал Дагон. - Боль утихнет, а воспоминания все-таки останутся. Это оружие - свидетельство того, каким ты был, и залог того, что ты не станешь таким же снова.
Гном замолчал. Он встал и выпил полный глоток воды из графина. Предложил попить и Ниал, но она не захотела. Идо поставил графин на землю и снова сел на койку.
- Я уже не разлучался со своим мечом, сделал на нем другие гравировки, написал на рукояти имена павших в бою товарищей, но самым важным для меня так и остаюсь соскобленное место. - Он спокойно раскурил трубку. - После этой битвы были и многие другие. Равен всячески старался ставить мне палки в колеса. Договорился даже до того, что обвинил меня в предательстве. Он где-то откопал парочку отчаянных парней, готовых поклясться, что они видели, как я сговариваюсь с фамминами. Я удачно отделался, но с тех пор Равен не принадлежит к людям, с которыми мне приятно встречаться. Я уже двадцать лет в этой армии, прошел через сотни боев, стал другим человеком. Я не забыл своего прошлого, но знаю, что каждая пядь отвоеванной мною земли, каждая победа - это шаг к искуплению. Путь искупления бесконечен, Ниал. Я никогда не расплачусь. Но у меня такое чувство, что даже то малое, что я делаю, кое-что значит.
Идо замолчал, и в палатке установилась тяжелая, как свинец, тишина.
Ниал все еще неподвижно сидела на койке. Ей тяжко было смотреть на гнома и думать о чем-то.
- Почему ты никогда мне об этом не говорил? - прошептала она.
Идо поднял брови.
- А ты как думаешь?
- Я у тебя спрашиваю! - Ниал повысила тон. Она была вне себя и почувствовала на глазах злые слезы. - Я ведь тебе все о себе рассказала: прошлое, кошмары, вещи, о которых никто никогда не знал! Я это сделала, потому что я тебе верила, потому что ты учил меня жить. Я тебе верила, Идо, а ты скрывал от меня такое!
Гном встал на ноги и принялся ходить туда-сюда по палатке. Потом и он тоже повысил тон:
- А чего ты от меня ожидала? Когда ты тогда пришла на базу, я почувствовал, как на меня обрушилось прошлое. Я знал, что это Равен прислал тебя ко мне и что это была очередная его подножка. Ты была для меня просто очередным чирьем на мою задницу, Ниал. Но потом я подумал, что воспитать тебя, показать, что такое настоящий бой, научить тебя жить - это способ расплатиться с твоим народом за то, что я с ним сделал.
- Ты для меня был отцом, Идо, а я для тебя - ничем. И все, чему ты меня научил, - это ложь! Ты и сам ложь! - Ниал резко вскочила с койки и попыталась добраться до костылей, но была еще очень слаба. Она уцепилась за полотнище палатки и упала на колени.
Идо подошел ней и протянул руку, но она резко оттолкнула его.
- Не трогай меня, - сказала она, взглянув на него с сожалением.
Идо медленно поднялся и вышел из палатки.
Ниал закрылась в своей палатке и не выходила до следующего дня. Рана на груди вновь открылась. Она разрешила Лайо изменить лечение, но почти с ним не разговаривала.
Мысль о том, что Идо помогал истреблению ее народа, доводила ее до сумасшествия. Но это было еще не все. Она во всем разочаровалась. В ее глазах Идо был необыкновенным человеком, которому она целиком доверяла, а тут вдруг обнаружила, что он - совсем не то, во что она верила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});