Первые пять лет, его и других детей, воспитывали в строгости, они осваивали начальную, первую ступень ученичества: изучали языки других народов, были в горах и в лесу по нескольку дней без горячей пищи и теплой одежды. Настоятели всегда твердили им, все что живое, то съедобно и им всегда можно утолить голод.
Купались в ледяной воде, текущей с горных ледников, учились ловить рыбу и ставить силки на птиц и мелких животных, ели личинок насекомых, земляных червей.
В ходе подготовки первой ступени ученичества, множество детей не выдержало лишений и погибло, и это не считалось проступком для настоятелей, воспитывающих их. Необходимо было, чтобы во время обучения воспитуемые привыкали к смерти в любом облике, зачастую в их присутствии настоятели демонстрировали на живых пленниках способы разнообразного убийства, с помощью оружия или без него.
Затем, наступила последующая, вторая степень ученичества; они учились владеть любым видом оружия, находившимся в обитаемом мире.
Ученики до изнеможения стреляли из луков, арбалетов, сарбаканов и пращ. Метали копья, ножи, бумеранги и даже простые камни.
Один раз бежали несколько дней до ближайшей полноводной реки Аксу и провели там пару декад, учась плавать и нырять.
За время обучения, они несколько раз делали этот марш-бросок к реке и обратно к крепости.
Затем, их отправляли мелкими группами под началом настоятелей в леса и степи.
Неисчислимое количество дней они скрытно передвигались между городами и селениями, прячась от глаз обывателей.
Они, с оружием в руках, отбивались от обитающих там хищников, диких котов и гигантских гиен, бывали и западнее, за Раввеной, в лесах Беловодья, где водились почти вымершие серые волки и медведи и далее на Западе, где рыжие гиены были в полтора раза меньше и питались в основном падалью. Если наталкивались на охотников и собирателей меда или редких трав, их безжалостно уничтожали, одновременно оттачивая свои боевые навыки.
Посещали они и Синд и Праведное государство «перволюдов», считающие всех остальных людей — недочеловеками, бывали и в непролазных, свирепых джунглях южнее Кханда.
Побывали они и в таких местах, где не было места цивилизации. Населяли эти дикие места, неистовые племена, не знавшие железа и пользовавшиеся оружием с использованием осколков кремня.
Они теряли своих людей, но двигались дальше и дальше, иногда они шагали помногу дней, не встречая даже следов обитания людей.
Подходя к городам, они высылали несколько человек, которые, проникнув в них, пытались раствориться в местном населении.
Передавали деньги своим осведомителям и связным, работающим на Триаду и даже не подозревавшим, для кого они передают собранные сведения. Переодеваясь в местную одежду, они в течение нескольких декад находились в городе, осваивая тонкости и нюансы местного языка, изучали особенности здешней жизни.
Возвратившись к настоятелям, они докладывали им о текущей обстановке в данной местности, затем этими донесениями пользовались «посвященные», выполнявшие свои миссии в данной местности.
По окончании второй ступени ученичества, была миссия «посвящения», так ожидаемая всеми учениками. Он очень хорошо запомнил свою первую жертву, это был некий жирный, преуспевающий богатый торговец из Карара, одной из весьма отдаленных от них стран, Запада.
Пропутешествовав под видом одного из паломников Солнца, он явился в один из приморских городов — портов герцогства Карар.
Освоившись и ознакомившись с обстановкой на месте, он приступил к выполнению своей первой миссии.
Поднявшись по вертикальной стене, он проскользнул в легко открывшееся, без предательского скрипа, окно. Перед этим, оно было разбито камнем местным мальчишкой, для этого ему пришлось пожертвовать медной местной монетой.
Вызванный местный стекольщик, заменив часть разбитого цветного витража, добросовестно смазал маслом петли оконной рамы, ненамеренно выполнив первую часть его хитроумного замысла.
Оказавшись в спальной комнате, он немного постоял, чтобы его глаза постепенно привыкли к полумраку, прислушавшись и убедившись, что сопение торговца было ровным и спокойным и он не притворяется спящим, и его не ждет неожиданная засада.
Он осторожно приблизился к громадному спальному ложе, где безмятежно спала его первая жертва, не подозревая об уготованной ей участи. За дверью спальной комнаты, в коридоре, находились два телохранителя вооруженных короткими мечами и кинжалами, они были умелыми бойцами, и жертву следовало убить тихо, чтобы они ничего не услышали и не ворвались с клинками наголо. Он слышал доносящийся через дверь обрывки их разговора о преимуществах лузитанского колющего меча «эстока», по сравнению с клинком-«забиякой» кантонцев.
Достав узкий кинжал, он тихонько толкнул жертву за плечо, чтобы разбудить ее.
В противном случае, ударив его во сне, он вызвал бы болезненный вскрик, который могли услышать телохранители.
Торговец проснулся и в ужасе уставился на темный силуэт, стоящий у изголовья, в то же мгновение, в отблесках лунного зловещего света, мелькнул клинок кинжала и, выбив зуб, ударил его в открытый рот, готовый закричать.
Кинжал, пробив зубы и язык, вышел через затылок. Удар был нанесен с такой силой, что клинок вонзился в валик, который в странах Запада подкладывали себе под голову, на время сна.
Он тихо прошептал ритуальную фразу «посвящения», исполняемую при успешном завершении первой миссии:
— красться в ночи, как змея,
— бесшумно скользить, как змея,
— нести смерть как змея,
— ужалить и скрыться, как змея,
— я посвящаю себя тебе, змея.
По возвращении в горную Цитадель, он должен был еще вынести болезненную процедуру нанесения на тело татуировки с символом змеи, олицетворяющую собой Триаду. Через декаду горячечной лихорадки, татуировка исчезла с его измученного жаром тела. Теперь, «посвященный» змее всегда знал, змея рядом, змея Триады направляет его движения и мысли в нужном направлении.
Да, прошло уже двадцать с лишним лет, а он помнит все, как будто это было с ним вчера.
С тех давних пор, он убил много людей: мужчин, женщин, иногда даже детей, их бесчисленные лица стерлись из его памяти, но лицо карарского торговца, его первой жертвы, навсегда врезалось в его память.
Эх, молодость, молодость, теперь он передает свой бесценный опыт последующим юным ученикам, пришедшим на замену и готовящиеся стать «посвященными» змее Триады.
Настоятель внимательно оглядел десятку «несущих смерть», он очень надеялся, что потери будут наименьшими, ведь он сам учил их, и гибель каждого из них он воспринимал упрек к себе, как плохо подготовившему их настоятелю. Впрочем, две последние Игры Смерти, в Раввене, прошли почти без потерь, и он надеялся, что и на этот раз удача Змеи будет на их стороне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});