Читать интересную книгу Роковой шаг - Филиппа Карр

— Да, конечно, — решительно поддержала я.

— Ты считаешь, что Ланс согласится, чтобы Сабрина жила с вами?

— Уверена, что согласится.

— Он — хороший муж. Я счастлив за тебя, Кларисса. Дамарис всегда говорила, как она рада твоему счастливому браку. У тебя ведь была в юности любовная история с тем бедным мальчиком, которого выслали.

— О да, — быстро сказала я, — но это было очень давно.

Я не хотела думать о Диконе. Он все чаще вторгался в мои мысли, и я пыталась представить, какую жизнь он ведет в Вирджинии.

Когда я сказала Сабрине, что ей предстоит жить со мной, она довольно бесцеремонно спросила:

— Неужели?

— Конечно, ты не обязана, если не хочешь.

— Я подумаю об этом, — сказала она. Я была удивлена и немного задета, так как думала, что на с радостью согласится, поскольку это совпадало с ее желанием. Но она была сильно травмирована, и единственное средство, исцеляющее ее раны, заключалось в том, чтобы мучить других — даже тех, кого она в душе любила.

— Решай быстрее, — сказала я. — Мне нужно поскорее вернуться, а еще надо сделать необходимые приготовления.

Сабрина пожала плечами.

— Ну ладно, — сказала я. — Здесь ты остаться не можем. Пожалуй, ты могла бы поехать жить к бабушке.

— Я поеду с тобой, — сказал она хмуро. Я поговорила со Смитом. Он был очень несчастен, ведь и его жизнь так долго была связана с Джереми, но он сохранял мужество и спокойствие. Он сказал:

— Сэр Джереми никогда не женился бы на другой. Она круто повернула его жизнь. Я вспоминаю ее первый приезд… сразу после этого он начал меняться. Он не смог бы жить без нее. И все случившееся — к лучшему. К лучшему и для сиротки. Если вы возьмете ее к себе, она снова станет прежней. Я знаю, что вы сможете это сделать, мисс Кларисса.

Сам Смит собирался жить в маленьком коттедже у моря вместе с Демоном.

— Пес сможет резвиться на берегу, а я буду слушать шум моря… мне это нравится.

Итак, покидая Эверсли, я увезла Сабрину с собой.

ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Следующий год выдался странным и нелегким. Моя жизнь была целиком посвящена Сабрине. Временами мне было трудно с ней; казалось, она была настроена не забывать про свои глубокие раны. Я знала это, так как у нее часто бывали кошмары и она кричала во сне. Я поместила ее в комнате, соседней с нашей, и уподобилась матерям, которые прислушиваются к малейшему плачу ребенка.

Услышав нечто настораживающее, я, бывало, выбиралась из постели и шла к ней. Обычно ее мучили одни и те же видения: то ей чудилось, что она катается на коньках по пруду; а то ее затаскивали в могилу, потому что она отдала свое сердце одному из покойников, поднявшихся из гроба. Все наваждения были связаны с пережитым. Тогда я крепко прижимала ее к себе и шептала ласковые слова, и когда она льнула ко мне, я чувствовала, что она доверяет мне и что я должна увести ее от мучительных призраков; во время этих ночных бдений мне казалось, что только я и могу это сделать.

Нэнни Керлью приехала вместе с нами. Она умела обращаться с Сабриной, была внимательна и настойчива и приехала сюда с радостью, потому что смотрела на Сабрину как на предмет своего особого попечения; а кроме того, здесь она соединилась со своей кузиной, Нэнни Госуэлл. Жан-Луи был большой радостью для Нэнни Госуэлл, он подрос и стал очень милым мальчиком — веселым, добродушным и смышленым. Нэнни Госуэлл звала его «мой мужичок».

Эти две няньки обычно сидели вместе, одна — с вязанием, другая, плетя бесконечное кружево, и болтали о мисс Сабрине и «мужичке»; а я думала о том, как хорошо, когда в доме есть дети.

Я и без намеков Жанны замечала некоторую фамильярность между Лансом и Эммой. Они оба очень интересовались игрой, и моя неприязнь к этому занятию означала, что я не разделяю важнейшего увлечения мужа. Иногда я спрашивала себя, не следует ли и мне проявить интерес к игре, но затем понимала, насколько это было бы глупо. Я не знала состояния дел Ланса, он никогда не обсуждал их со мной, а если я начинала расспрашивать, он вежливо уклонялся от этого. Но мне трудно было поверить, что ему удается избежать финансовых затруднений, и даже если это было так, рано или поздно они могли обрушиться на него. Я была бы готова спасти его тогда, но не намеревалась при этом пускать на ветер свое состояние.

Я обнаружила, что все чаще и больше думаю о Диконе, и по прошествии стольких лет его образ, созданный мной, был, конечно, идеализированным. Мне нравилось представлять, что случилось бы, если бы его не поймали и не выслали. Очевидно, мы поженились бы? Я жадно вглядывалась в эту воображаемую жизнь, полную блаженства.

Но я вышла замуж за Ланса. Конечно, я его любила. Он обладал обаянием и чрезвычайно привлекательной внешностью, занимал значительное положение в обществе. Однако я часто чувствовала, что мне не все в нем ясно. Знала ли я Ланса по-настоящему?

Да, это были лишь глупые мечты. Вокруг меня было слишком много реального, чтобы растрачивать себя на зыбкие грезы, рисующие нечто несуществующее.

Мой прадедушка мирно умер в своей постели той же осенью, и приблизительно двумя месяцами позже Арабелла последовала за ним. Я ездила на похороны с Лансом и Сабриной.

— Последнее время в этой семье было так много похорон, — грустно сказала Присцилла.

Она была спокойна и замкнута, и разговорить ее было нелегко. Ли сказал, что готовится увезти ее на время. Они осуществят большое путешествие по Европе, которое поможет навести мосты между прошлым и настоящим. По возвращении они собираются жить в Эверсли-корте, как и надеялась Арабелла перед смертью; Эндерби будет продан.

— Это завершит цепь перемен, — сказал Ли. Сабрина и я пошли навестить Смита в его коттедже. Он устроился очень хорошо, вел холостяцкое хозяйство и держал Демона для компании.

— Бедный старина Демон, — сказал Смит. — Он стареет, как и я.

У Смита появилась и другая собака — чуть больше щенка.

— Он будет стоять на посту, когда старина Демон умрет, — продолжал Смит. — Трудно прожить без собаки.

Сабрина с удовольствием играла со щенком. Теперь она больше напоминала того ребенка, каким была прежде.

— Вы славно поработали с этой колючкой, — сказал Смит. — Отец не правильно обращался с ней, и я говорил ему об этом. Он обычно выслушивал все, но это не меняло его поведения. Он был таким несчастным… как собака, покалеченная капканом. Совершенно замкнул в себе. О, я хорошо знал его. Вы — единственная, кто может присматривать за мисс Сабриной. И вы будете это делать. В ней много хорошего… если поискать.

Я чувствовала умиротворение, беседуя с этим мудрым стариком.

Но на протяжении последующих месяцев я порой приходила в отчаяние из-за Сабрины. Бывали времена, когда казалось, что она настроена причинять неприятности. Думаю, что мы все были с ней терпеливы. Нэнни Керлью привыкла к ней, но Нэнни Госуэлл была настроена критически, сравнивая ее со «славным мужичком», который даже в младенческом возрасте, по мнению Нэнни, более уважительно относился к другим людям, чем мисс Сабрина. Нэнни Керлью объясняла своей кузине, что Сабрина много выстрадала в связи с несчастным случаем и что ей требуется особая забота.