Передача, похищение или собирание с целью передачи экономических сведений, не составляющих по своему содержанию специально охраняемой государственной тайны, но не подлежащих оглашению по прямому запрещению закона или распоряжению руководителей ведомств, учреждений и предприятий, за вознаграждение или безвозмездно, организациям или лицам, указанным выше, влекут за собой — лишение свободы на срок до трех лет.
Примечание 1. Специально охраняемой государственной тайной считаются сведения, перечисленные в особом перечне, утверждаемом Советом Народных Комиссаров СССР по согласованию с Советами Народных Комиссаров Союзных республик и опубликовываемым во всеобщее сведение.
Как видно, не надо быть специалистом в области права, чтобы понять, подобная статья, особенно в условиях тоталитарной диктатуры, может трактоваться как угодно и применяться к кому угодно. Кроме того, как справедливо заметил А.И. Солженицын, в России засекречено все, вплоть до «количества баранов», а упоминаемый в примечании к статье перечень никогда в истории СССР, вплоть до сегодняшнего дня, не был опубликован. Да и сам Уголовный кодекс был и остается одним из самых дефицитных изданий, купить и ознакомиться с которым практически невозможно. И тем не менее самое главное в этой статье, как и во многих других, это ужасающая расплывчатость терминологии и самого определения преступного деяния. Единственное, что четко описано, — виды и меры наказания, но и они, судя по воспоминаниям жертв сталинского террора, не соблюдались, а приговоры и сроки наказания выносились произвольно и могли быть скорректированы администрацией лагерей и тюрем. (Прим. переводчика)
18. Подтверждения словам автора о необходимости получения следователем разрешения на проведение пыток нам не удалось найти ни в мемуарной литературе, ни в исследованиях о советской следственной и пенитенциарной системе. Напротив, все говорит о том, что применение пыток с 1917 года почти до 1954-го, а после этого имели место случаи применения «недозволенных» методов ведения следствия и допросов. В сороковых же годах, вплоть до начала войны, был широко распространен изуверский лозунг великого пролетарского писателя Максима Горького «Если враг не сдается, его уничтожают». Достаточно обратиться к свидетельствам, приведенным в «Архипелаге ГУЛАГ», чтобы понять, что никакого разрешения на проведение пыток никто не спрашивал. А вот процент раскрытых «врагов народа», раскрытых «преступлений» с каждого следователя спрашивался, и они, следователи, были кровно заинтересованы любыми средствами получить нужные показания от своих жертв. Подтверждения этому можно найти и в материалах советского общества «Мемориал». Впрочем, некоторый перерыв в деятельности НКВД действительно имел место, но вызван он был отнюдь не милосердием Лаврентия Павловича Берия, а широкой волной арестов и чисток внутри самого НКВД, что, собственно, и повлияло на некоторое снижение волны арестов среди гражданского населения сразу после назначения Берии на пост наркомвнудела. (Прим. переводчика)
19. Это заявление автора можно оспаривать. Подавляющее большинство историков и советологов в своих исследованиях приводят факты массового и тотального применения пыток к политическим заключенным и «социально чуждым элементам» практически с самого рождения советского государства, если быть абсолютно точным, то применение пыток, как и захват и расстрел заложников, были санкционированы большевистским правительством в сентябре 1918 года во время провозглашения так называемого «красного террора». То же самое подтверждают и жертвы советских репрессий. Например, в документальном фильме «Власть Соловецкая» бывший узник Соловецкого лагеря особого назначения, ныне академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, вполне откровенно говорит о применении пыток в конце двадцатых — начале тридцатых годов, т. е. задолго до Ежова. Есть, правда, свидетельства о некотором смягчении террора сразу же после назначения на пост наркома внутренних дел Лаврентия Берия, но спустя буквально несколько месяцев террор достиг прежних размеров. Применение пыток практиковалось и при Берия в самых широких масштабах. Кстати сказать, «применение недозволенных методов ведения следствия» было одним из пунктов обвинения на суде против самого Берия и его подручных в декабре 1953 года. Во всяком случае, по официальной советской версии, поскольку судебное заседание, проходившее под председательством маршала Ивана Конева, было закрытым и материалы его нигде и никогда не были опубликованы. На XXII съезде выступающие и сам Никита Хрущев заявляли о применении пыток органами НКВД и госбезопасности, при этом не делалось никакого деления на «до Берия» и «при Берия». Интересующихся мы отсылаем к архивам общества «Мемориал» в Москве, где они смогут получить полную информацию из воспоминаний жертв террора о пытках, лагерях и других «прелестях» первых сорока лет советской власти. (Прим. переводчика)
20. До начала шестидесятых годов СССР был единственной страной, где признание подследственного считалось достаточным основанием для его осуждения, а преступление — раскрытым. С легкой руки ведущего советского «специалиста» по праву академика Андрея Януарьевича Вышинского признание вины считалось «царицей доказательств», а получение признания в ходе предварительного и судебного следствий — главной задачей правосудия. (См.: А.Я. Вышинский. Судебные речи. Москва, 1948; его же Теория советского государства и права. Москва, 1939.) Любопытно будет добавить и кое-что о самом Вышинском. Он был, пожалуй, единственным меньшевиком, сохранившим высокое государственное положение и умершим естественной смертью. Летом 1917 года Вышинский работал в департаменте полиции и возглавлял «охоту» на Ленина и других видных большевиков, организованную Временным правительством. В сталинское время он был государственным обвинителем на всех крупных политических процессах, начиная с процесса в мае 1924 года над ленинградскими судебными работниками (процесс Сенина-Менакера и других). (Прим. переводчика)
21. Усть-Вымьский лагерный комплекс (Коми АССР) состоит из 22 лагерных отделений, мужских и женских, расположен вдоль железной дороги Котлас — Ухта. Лагерь расположен в зоне хвойных лесов с резко континентальным климатом. Средняя температура января —16°, июня + 16°. Группа лагерей числится в советских реестрах под номером 243. Управление лагеря находится в поселке Вожаель при лагпункте № 242/ 8. Все заключенные пользуются в лагере правом раз в месяц отправить письмо и раз в месяц получить, количество получаемых посылок не ограничивается. В лагере есть БУРы (бараки усиленного режима, карцеры), центральный изолятор находится в Вожаеле. Большинство заключенных работает на лесозаготовках и на деревообрабатывающем комбинате, некоторые работают также на нефтеразработках и в сельском хозяйстве. Труд заключенных оплачивается. Есть возможность делать покупки в лагерном ларьке. Каждое лагоотделение имеет штрафные команды. Лагерь действует по сегодняшний день. (Прим. переводчика)
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});