Похоже, Денис продолжал усиленно помогать Насте и благодарить ее по-своему, как умел и понимал эту признательность.
Вечером жена встретила Шуру необычным молчанием. Странно… Он внимательно пригляделся к ней.
— Случилось чего?
— Звонила женщина, — чересчур спокойным тоном произнесла Настя, — сказала, что у нее от тебя годовалый сын… Ее зовут Лариса.
— А что еще она сказала? — злобно поинтересовался Шура.
— Еще?.. Что я должна отпустить тебя к ней, иначе она испортит тебе жизнь… И если мне тебя жалко…
— Стерва по обстоятельствам!.. — пробормотал Шура. — А что ты ответила?
— У нас с тобой вечер вопросов и ответов, — задумчиво заметила Настя. — Я ответила, что отпущу тебя тут же, как только ты придешь… Можешь собирать вещи. Семен в курсе.
Шура растерянно опустился на диван.
— Как это… в курсе?.. Какие вещи?.. Почему ты меня отпускаешь?..
— Наверное, потому, что люблю. И раз твоя жизнь под угрозой… Тебе лучше уйти к ней… Тем более, что там маленький ребенок…
— Настя! — не выдержав, закричал Шура. — Что ты несешь?! У нас ведь тоже ребенок!
— Да, — кивнула Анастасия, — но он уже большой. Многое понимает. Мне легче, чем ей… этой… Ларисе… Мы проживём. Я найду работу. И ты ведь не оставишь Семена без алиментов.
Она сейчас почти слово в слово повторяла Сашу.
— Ты ненормальная? — потерянно прошептал Шура. — Или святая? Как это я прожил с тобой столько лет и ничего такого не заметил? Прислушиваться к другим, конечно, стоит, но нельзя же слушать всех подряд и принимать их россказни всерьез!
Настя равнодушно пожала плечами. Она и впрямь была не от мира сего.
Семен из своей комнаты не выходил. Оттуда негромко звучала музыка.
— Ужинать будешь? — как ни в чем не бывало спросила Настасья.
— Ужинать?! — заорал Шура. — Нет, дорогая, обойдусь! Там накормят!
Он остервенело молча набросал в сумку часть своих самых необходимых шмоток, сказал, что остальное заберет позже, швырнул вещи в машину и уехал к Ларисе. Она встретила его с нескрываемым ликованием и еле сдерживаемым торжеством.
Так и у Шуры завязалась новая жизнь, к которой он был уже готов, но так и не сумел приготовиться должным образом.
Как любая другая, она началась хорошо, даже отлично. Но к сожалению, тоже почти как любая другая, быстро съехала не в ту сторону. Во всяком случае, Шура представлял ее себе несколько иной.
Через два месяца Лариса жестко запретила мужу давать деньги Насте.
— Как это? Ты что? Почему? — растерялся Шура. — У меня там сын… Не учи дедушку кашлять…
— Обойдутся! — жестко сказала Лариса. — Я ведь жила с Ромкой одна…
— Как — одна? — возмутился ее ложью Шура. — Не ври! Я все время давал тебе на ребенка! И немало…
— Давал… — скривилась Лариса. — После того как я тебе названивала дней несколько и буквально выбивала из тебя деньги!
В общем, это была правда. Шура равнодушно относился к ее просьбам и звонкам.
— Но я всегда очень занят… — попытался оправдаться он.
— Ты и сейчас очень занят! — махнула рукой Лариса. — Когда она позвонит, так и объяснишь!
Шура в растерянности мучился не один день, но ему на помощь снова пришла сама Настя. Она просто не звонила. И еще через пару месяцев Шура почти забыл о ней и о Семене. Иногда вспоминал на ходу — как они там? — и снова жил дальше.
И в следующий свой приезд в Москву Денис, явившись к брату уже по новому адресу, неприятно изумился и насторожился.
— Да, многое здесь изменилось после моего последнего приезда в Москву… — задумчиво и недобро протянул он, внимательно рассматривая Ларису и Романа. — Силен ты, братец… А по виду и не скажешь… Скромный такой, неприметный, ничем не примечательный очкарик в «мерседесе». И машинка скромная, небогатая… — Он хмыкнул. — Решил переиграть жизнь заново? Напрасно… Я вовсе не из-за Настасьи, ты не думай… Просто судьбу переиграть нельзя. Она все равно тебя переплюнет и победит. Потому что все прошлое — базис по Марксу — служит и всегда становится основой для надстройки. И каков этот твой базис, таково и все остальное. Марксизьм-онанизьм! Понимаешь? Тебе от своего прошлого никуда не деться и не спрятаться, как ни старайся. Лучше и не пробуй. Вроде ты смышленый, соображалистый малый, а не сечешь такой простой вещи. Это суть! Без нее не прожить! Иначе судьба и жизнь рассыплются в пыль! Да сколько их уже так обсыпалось!
Шура угрюмо молчал. Понимал правоту Дениса.
Лариса старалась всячески угодить сочинцу, прямо не знала, куда усадить и чем накормить. Заискивающе заглядывала ему в глаза, словно чего-то от него ждала, почему-то в нем и его помощи очень нуждалась.
Шуре стало противно.
— Тебе что от него надо? — спросил он жену, улучив момент, когда они остались вдвоем.
— Хочу, чтобы ты начал работать с ним, — коротко объяснила Лариса. — Тебя твой верный друг и приятель Гребениченко водит за нос, обдирает как липку и кладет в свой карман — а он очень широкий и глубокий! — всю прибыль! А ты в дураках! Недаром ваш третий приятель вышел из игры и бросил дело!
— Лара, я тебе уже объяснял, почему он вышел! — начал понемногу нагреваться Шура. — Надежда возражала с самого начала. И Сашкины родители тоже. Это было почти неизбежностью, как бы растянувшейся во времени.
Стерва по обстоятельствам, опять вспомнил Шура слова Гребениченко. Вошел Денис, и разговор оборвался сам собой.
А еще через три месяца Умберги всем семейством, прихватив маленького Романа и заодно мать Ларисы, которая присматривала за ребенком помимо няни, уехали в Сочи. Оттуда действительно значительно удобнее торговать оружием в Чечню. Ближе…
Саша Гребениченко остался совсем один.
26
— Алекс, — говорила сама с собой Варвара Николаевна, — почему ты не появляешься с тех пор? Где ты? — В комнате, надежно блокированной стеклопакетами, было чересчур тихо. — Викинг, так все плохо… Сашка совсем озверел в погоне за деньгами… Теперь он зарабатывает их в одиночку. По-моему, отыскал какое-то подпольное производство экстази, вышел на новую кривую дорогу, еще кривее и круче прежней, и торгует наркотиками вовсю. Но конечно, не признается в этом. И Катя тоже молчит. Ей в общем-то все равно. Были бы деньги… А Танечка… — Варвара Николаевна вздохнула. — Девочка брошенная. Лишь мы да Надюша… Если бы не она…
Надя действительно в последнее время очень привязалась к племяннице. Тем более, что с Таней подружился и Олег. Он был старше на два года, учился с кузиной в одной музыкальной школе, где неожиданно для всех решил заняться не только музыкой, но и пением.