Я смотрю на Ченса, и он скрещивает руки на груди, свирепо глядя на нее. Я знаю, что он ни хрена не скажет. Нам обоим есть что терять.
— Как ты мог так поступить с ней? — спрашивает меня Кира.
Я продолжаю молчать.
— Ты не можешь просто отпустить ее?
Я стискиваю зубы.
— А? Просто оставь ее в покое, — Кира подбегает ко мне и дает пощечину. — Ты кусок дерьма, — она снова дает мне пощечину.
— Прекрати! — приказывает Ченс, положив руку ей на грудь, удерживая ее.
— Не трогай ее, мать твою, — рявкает выходящий из моей ванной Корбин и, услышав шум, убирает в карман свой сотовый.
— Тогда сам разберись со своей сучкой, — говорит Ченс.
Кира смотрит на своего парня, в ее глазах стоят слезы.
— Ты знал? Все, что ты ей говорил… ты врал? — дрожащим голосом произносит Кира, показывая, как ей больно от того, что он не рассказал ей о нашем плане.
С лица Корбина словно сползает маска, и оно становится пустым. Нас учили закрываться, хранить секреты от других, кем бы они ни были.
— Почему ты мне не сказал? — спрашивает она Корбина.
Но отвечает Ченс.
— Потому что это не твое собачье дело.
Она смотрит на Корбина, ожидая, что он вступится за нее, но тот по-прежнему ничего не говорит. Кира глубоко вдыхает, и я понимаю, что она вот-вот сорвется на меня.
— Я только что ушла от Элли. Она была в душе и оттиралась. Она собиралась воспользоваться хлоркой! — кричит Кира, снова злясь на меня. — Гребаной хлоркой, Истон!
Она снова дает мне пощечину.
На этот раз Корбин подходит к ней сзади и обхватывает ее руками, прижимая их к бокам. Оторвавшись от пола, Кира пытается пнуть меня, но теперь она слишком далеко.
— Ты чертов ублюдок, — выплевывает она. — Она любит тебя.
У меня сжимается грудь.
— Она любит тебя, а ты ее погубил.
— Что, по-твоему, я делаю? — огрызаюсь я, не в силах оставаться спокойным. — А? Я пытаюсь сохранить ей жизнь.
Корбин снова ставит ее на ноги.
— Убивая ее? — огрызается Кира. — Боже, Син, просто отпусти ее.
Она начинает плакать.
— Пусть она будет с Ченсом.
«Через мой труп».
— Пусть у нее будет жизнь без тебя. Все, что ты делаешь, это причиняешь ей боль. Обманываешь ее. Изменяешь ей.
— Я никогда ей не изменял, — рычу я, не желая больше слушать эту чушь.
— Мы видели тебя! — кричит она так громко, что у меня режет уши.
Я никогда не видел свою сестру такой злой. С тех пор как я оставил Элли в отключке в нашей кровати, я беспокоился о том, в какое душевное состояние я ее ввел. Я делаю то, что должно быть сделано, неважно, согласен я с этим или нет. Я должен доказать свою правоту.
— Амелия показала нам видео в туалете, — продолжает Кира.
Я смотрю на Ченса, и он качает головой, тоже ничего не понимая.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — возражаю я.
— Прекрати, блядь, мне врать! Я больше не собираюсь верить в твою чушь. Мы видели тебя и Амелию в твоей комнате в доме Лордов. Мы видели, как она разделась, забралась в твою постель, а потом ты связал ее… — она делает паузу, чтобы перевести дыхание.
— И что? — требую я, мое сердце учащенно бьется от того, что описывает моя сестра.
— Элли выбила телефон из рук Амелии, очевидно, ей надоело смотреть, как ее парень изменяет ей, — хмыкает Кира. — Но это было ясно, Истон. Ты лживый, изменяющий кусок дерьма.
Она снова бросается на меня, но Корбин протягивает руку и хватает ее за волосы, оттаскивая назад.
— Детка, успокойся, — рычит он, удерживая ее на месте, пока она сопротивляется его хватке.
— И ты рассказал ей о Джеймсе и Линкольне, — продолжает Кира. — Зачем? Чтобы почувствовать себя лучше? Ты ничем не лучше их. Пользуешься ею.
Я стискиваю челюсти.
— Разговор окончен, — рычу я, услышав уже достаточно.
Корбин поднимает ее и, развернувшись, вытаскивает из моей комнаты, брыкающуюся и кричащую. Обычно меня бы беспокоило, куда он ее тащит, но прямо сейчас мне все равно.
— Откуда, черт возьми, она все это знает? — спрашиваю я себя.
— Амелия, — отвечает Ченс.
— Как она узнала? — прищуриваюсь я, глядя на него.
Он поднимает руки.
— Я ни хрена не говорил этой сучке.
— Остается только один человек.
_______________
Прошло уже два дня с тех пор, как моя сестра ворвалась в мою комнату, а я до сих пор понятия не имею, что происходит. Я не могу спросить Амелию, потому что тогда она поймет, что я знаю. Я предпочитаю держать ее в неведении, насколько это возможно. Она явно болтает, и чем меньше Амелия знает о том, что я знаю, тем лучше.
Войдя в домашний кабинет отца, я вижу, что он сидит за своим столом.
— Есть минутка? — спрашиваю я.
— Присаживайся, — он жестом указывает на кресло напротив стола.
Я опускаюсь в него.
— Если речь идет о твоей свадьбе…
— Нет, не о ней, — перебиваю его я.
Отец кивает, откидываясь назад и устраиваясь поудобнее.
— Что тебе нужно?
— Что ты знаешь о «Бойне»? — спрашиваю я.
Он напрягается и на короткую секунду сужает глаза, затем скрывает это. Но отец избегает моего вопроса.
— Я знаю, что тебе нужно держаться оттуда подальше.
— Почему? Из-за братьев Пик? — продолжаю я, и он вздыхает.
На днях братья отказались дать мне какую-либо информацию. Но я не собираюсь так просто сдаваться. На кону стоит мое будущее с Элли. И я сделаю все, чтобы спасти его.
— Они не кровные родственники, — утверждает он. — Их называют братьями, потому что, как и мы с тобой, они дали клятву друг другу. У них всё общее.
— В чем же их секрет? — интересуюсь я.
Он выгибает бровь.
— Секрет?
— Почему именно они? Они ведь Лорды, верно?
Я не могу понять, как они там оказались. Конечно, Лорды — такие же люди, как и все остальные в этом мире. Одни богаче других. Кто-то умнее, кто-то безжалостнее. Но как они получили контроль над гребаным городом? «Бойня» охватывает сотни тысяч акров в спрятанной в горах глуши. Все окружено забором из колючей проволоки, таким высоким, что не перелезть. У него только один вход и выход, насколько я знаю.
Отец напрягает челюсть, поворачивает голову и на секунду отводит взгляд. Я знаю больше, чем он хочет, чтобы я знал. Это должно быть секретом, что они — одни из нас?
— Как они там оказались? — продолжаю я докапываться до него.
— Оказались? — грубо смеется отец, снова глядя мне в глаза. — Сынок, это «Бойня». Они управляют этим местом, как будто это сам ад. Может, они и Лорды, но думают они не так, как мы. Они справляются с делами не так, как мы. Они не могут функционировать в мире, как ты и я. Их обучают по-другому. Их инициации были другими. Все в них по-другому.
— Ты говоришь о них как о машинах, — фыркаю я. — У каждого есть слабость.
Элли — моя. Тот факт, что я копаюсь в этом, доказывает это, но я не могу позволить никому это узнать. Лорды используют это против меня. Они возьмут то, что ты любишь, и разрушат это только потому, что могут.
Отец склоняет голову, сбитый с толку моим вопросом.
— Ты хочешь сказать, что они никогда не были влюблены?
Невозможно.
Он выдавливает улыбку.
— Всегда есть женщина. Но я не могу сказать, что в этом была замешана любовь.
— Одна женщина? — уточняю я, садясь ровнее. Он сказал, что у них всё общее.
Он кивает.
— Есть несколько историй, связанных с «Бойней». По одной из них, она была убита. По другой — сбежала.
Я хмурюсь.
— Так она была там заключенной или пациенткой?
Он качает головой, раздраженный моими вопросами.
— Почему тебя это волнует? — прищуривается отец, глядя на меня.
Я откидываюсь на спинку стула, скрещиваю руки на груди и закрываю рот. Я кажусь слишком отчаянным.
— Просто любопытно. Слышал некоторые слухи и хотел узнать, правда ли это. Мне кажется странным, что их держат в секрете.