Гонец соскочил с лошади. Он удивленно оглядел толпу солдат, собравшихся вокруг палатки Мины, с некоторой тревогой заметив враждебные взгляды, направленные на него, и услышал угрозы, высказываемые вполголоса, но совершенно недвусмысленные. Недоумевая и продолжая оглядываться, он направился к шатру Повелителя Миллоса и, подойдя, подал ему свиток в небольшом ларце. Никто из солдат не сводил с них глаз, люди стояли, сжимая в руках оружие.
Повелитель Миллос нетерпеливо выхватил ларец у него из рук. Он настолько был уверен в содержании вестей, что даже не потрудился уйти к себе, чтобы прочитать донесение в одиночестве. Он открыл простой, без всяких украшений, футляр, вынул свиток, сломал печать и с хрустом развернул пергамент. Он уже набрал в грудь побольше воздуха, чтобы выкрикнуть приказ об аресте этой самозванки, но вдруг поперхнулся. С таким свистом выходит воздух из проткнутого ножом пузыря. Лицо его мгновенно посерело, затем стало багровым, на лбу выступили капли пота. Несколько раз он облизнул пересохшие губы, скомкал в руках пергамент и, как слепой, стал тыкаться в полы шатра, не видя входа. Адъютант шагнул вперед, но Миллос со злобным рычанием оттолкнул его в сторону и бросился в шатер, захлопнув за собой полотнище.
Тут гонец обернулся к толпе собравшихся.
– Я разыскиваю командира отряда по имени Мина! – зычно выкрикнул он.
– А какое у тебя к ней дело? – проревел гигантский минотавр, выступив из толпы навстречу посланцу.
– Я привез ей приказ от Повелителя Ночи Таргонна.
– Пропустите его, – велела Мина.
Минотавр повел к ней гонца. Толпа, прежде загораживавшая тому путь, раздвинулась, образовав проход между шатром Миллоса и палаткой Мины. Посланец шел по нему, провожаемый отнюдь не дружелюбными взглядами вооруженных солдат. Он старался смотреть прямо перед собой, но это зрелище тоже было не из приятных – бычья шея и огромные плечи минотавра заслоняли собой все. Гонец шел вперед, кляня свою судьбу.
– Я послан с сообщением к офицеру по имени Мина. – Он подчеркнул это слово, с удивлением увидев перед собой молодую девушку. – А это всего лишь дитя!
– Дитя сражения. Дитя войны. Дитя смерти. Я – Мина. – Ее властный тон и спокойная уверенность не оставляли сомнений в ее праве на власть.
Гонец поклонился и вручил ей второй свиток, который на этот раз покоился в роскошном кожаном футляре, запечатанном серебряной печатью Неракских Рыцарей с изображением черепа и цветка лилии. Мина раскрыла его и вынула донесение. В толпе, казалось, перестали дышать. Гонец продолжал оглядываться по сторонам со все возраставшим изумлением. Позднее он доложит Таргонну, что чувствовал себя вошедшим в Храм, а не в военный лагерь.
С бесстрастным лицом Мина читала донесение, а прочитав до конца, передала его Галдару. У того, едва он взглянул на бумагу, появилось такое изумление на лице, что окружающие даже испугались. В его открытом рту блестели клыки, губы шевелились, не произнося ни звука. Он вновь и вновь перечитывал послание и наконец перевел глаза на Мину.
– Мина, прости меня, если можешь, – тихо произнес он, протягивая ей лист пергамента.
– Не у меня тебе следует просить прощения, – улыбнулась та. – Не во мне ты усомнился.
– О чем говорится в донесении, Галдар? – нетерпеливо спросил Самоал, и его вопрос эхом повторила толпа.
Мина подняла руку, и эта немая команда была понята всеми. Над лагерем повисла гнетущая тишина.
– Мне приказано направиться на юг, чтобы захватить, покорить и подчинить эльфийские земли Сильванести.
Тихое и гневное рокотание, подобное гулу приближавшегося шторма, было ей ответом.
– Нет! – закричало затем несколько голосов. – Они не посмеют! Оставайся с нами, Мина! Пошел он в Бездну, этот Таргонн! Мы пойдем на Джелек сейчас же! Вот что надо делать! Идемте все на Джелек!
– Слушать меня! – Голос Мины легко перекрыл нараставший шум. – Это приказание не генерала Таргонна! Он всего лишь рука, что водила пером по бумаге. Это повеление Единого Бога! Это Его воля приказывает нам идти на Сильванести, чтобы объявить всему миру о возвращении нашего Бога! Мы пойдем на Сильванести! – Голос Мины сорвался в счастливом рыдании. – И победа наша будет прекрасна!
– Ура-а-а! – раздалось громогласное восклицание и тут же сменилось новым: – Мина! Мина! Мина!
Гонец застыл как в столбняке. Весь лагерь, тысячи голосов, словно один человек, выкрикивали имя девушки. Оно неслось к горам и грохотом грома возвращалось обратно. Ликующий клич достиг стен Оплота, жители города дрожали, соламнийцы угрюмо сжимали оружие, полагая, что этот звук предвещает ужасное нашествие.
Вдруг страшный, захлебывающийся плачем вопль заглушил скандирование. В сердце лагеря люди замолчали, недоумевая, что произошло, в то время как на подступах к нему еще выкрикивали славословий Мине. Вопль раздался в шатре Повелителя Миллоса, и он был так ужасен, что стоявшие рядом отхлынули в разные стороны, охваченные паникой.
– Ступай посмотри, что случилось, – приказала Мина.
Галдар повиновался, и вместе с ним пошел гонец, полагая, что Таргонну будет небезынтересно узнать о случившемся. Придерживая рукой меч, минотавр скользнул под кожаный ремень, который удерживал откидной клапан шатра в закрытом состоянии. Он вошел внутрь, но через мгновение появился снова.
– Его Светлость Повелитель Миллос покончил с собой, – громко объявил он.
Некоторые солдаты снова стали приветствовать Мину, многие принялись улюлюкать или хохотать.
Мина резко обернулась к ним, и ее глаза словно полыхнули пламенем. Люди затихли. Не произнеся ни слова и ни на кого не взглянув, она гневно вскинула голову и направилась к шатру командующего.
– Мина, – в руках Галдар сжимал запятнанный кровью листок, – этот негодяй хотел повесить тебя. Доказательством тому послание Таргонна.
– Государь Миллос предстал сейчас перед судом Единого Бога, перед которым однажды окажемся и все мы.
С этими словами она вынула из руки минотавра листок, сунула его за пояс и вошла в шатер. Галдар хотел было войти следом, но она преградила ему путь и опустила за собой клапан шатра.
Минотавр проводил ее взглядом, затем покачал головой и принялся прохаживаться у входа, охраняя девушку.
– Ступайте, займитесь своими делами, – посоветовал он солдатам, не отходившим от шатра. – Если мы отправляемся в Сильванести, то перед этим надо многое успеть сделать.
– Что она там делает? – поинтересовался гонец.
– Молится, – коротко бросил Галдар.
– Молится? – переспросил тот, пораженный. И, вскочив на лошадь, умчался из лагеря, опасаясь потерять время и не доложить Повелителю Ночи вовремя о виденных им умопомрачительных происшествиях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});