– Быстрее! – сказал мне Маркус. – Пока никого нет, хватаем этого и несем в дом.
Я уже тоже начал чувствовать накатывающуюся слабость от излишнего напряжения тела и кровопотери от ран, но подхватил бесчувственного убийцу со своей стороны и безропотно вместе с магом потащил его в дом.
– А теперь уходи отсюда и не смей заходить, что бы ни случилось, – приказал мне Маркус, крепко связывая пленника раздобытой где-то веревкой. – Лучше сядь где-нибудь и немного отдохни.
Я был не в том состоянии, чтобы спорить: слабость усилилась, накатило безразличие и чувство запредельной усталости. Спустившись с крыльца, я уселся прямо на землю, прислонившись спиной к стене дома, и закрыл глаза.
Отчаянный крик человека, которому как минимум заживо сдирают кожу, заставил меня всего лишь приоткрыть глаза. Подобные крики прозвучали еще несколько раз, затем все стихло. Послышались шаги, и на крыльцо вышел Маркус. Его тоже шатало от слабости, но мне было много хуже.
– Пленнику удалось развязаться, – устало сообщил мне маг. – Эти последователи Кашны такие искусники. Недаром все предпочитают не брать их в плен, а кончать на месте. Я и кончил… при попытке к бегству. А заодно кое-что узнал о его столичных приятелях и о том, кто вас заказал. Но об этом пока надо молчать. Э, да ты, Ген, совсем скис! И еще раны! Почему молчал?
Ответить я не успел: в ушах зазвенело, накатила темнота, и я потерял сознание.
Очнулся я в своей кровати уже под утро. Раны были перевязаны и почти не болели. Болела душа от ощущения невозвратимой потери и чувства вины. Рядом, отстранившись от меня, чтобы не задеть раны, спала Алина. За окнами шелестел дождь. Я лежал и тихо плакал, и небо плакало вместе со мной. Ушла та, которая протянула мне руку помощи в отчаянном положении, которая полюбила меня всем сердцем, и которую полюбил я. Она увидела во мне сына и заменила мать. А я так мало уделял ей внимания, занятый грузом навалившихся проблем и своей любовью. И ничего уже не переиграешь. Можно лишь прижаться губами к холодному лбу, попорченному какими-то мерзавцами, и попросить прощения. Если хоть отчасти верно то, во что здесь верят, она услышит, поймет и простит. Беда только в том, что вколоченное воспитание атеиста не позволяет найти утешение даже в этом. Тихонько, чтобы не разбудить жену, я сполз с постели, не засовывая руки в рукава, накинул халат и тихо вышел из комнаты.
На ночь ее оставили в том же кресле. Я зашел в бывшую комнату Алины, взял ее стул и, постанывая от боли в раненной руке, принес его в комнату матери. Я просидел рядом с ней, пока не рассвело и, не пришла жена. Она подошла молча, осторожно обняла меня за плечи и прижалась щекой к щеке.
– Не надо предаваться отчаянию. Ты думаешь, ей там приятно видеть, как ты себя терзаешь? Сегодня мы ее похороним, но будем помнить и любить. И отомстим!
Утром дождь закончился, и летнее солнце быстро высушило землю. Похороны организовал магистрат, за что я был очень благодарен Дашту Хнею. Я все еще не пришел в норму ни физически, ни морально. Маркус перенапрягся прошлой ночью, и помочь мне не мог. Проститься с Кларой пришло неожиданно много народа. Люди подходили один за другим, ласково гладили ей правую руку и, молча, уходили. Никаких угощений местным ритуалом не предусматривалось, так что халявщиков здесь не было. Были только те, кто уважали ее при жизни и пришли проводить на новое перерождение. Когда я опустил Клару в могилу, как здесь положено в сидячем положении, и ее начали засыпать землей, примчался Верон с племянником. Граф ничего не сказал, лишь сочувственно посмотрел на мое осунувшееся лицо, зато Ник не был таким деликатным.
– А нас ты не мог пригласить? – со слезами в глазах и обидой в голосе сказал мальчишка. – Я, если хочешь знать, к ней относился, как к родному человеку. Друг, называется!
– Не трогай его, Ник, – попросила Алина. – Гену и так больше всех досталось. Поверь, ему было не до того.
Вечером на экипаже к нам ненадолго заехал немного оклемавшийся Маркус.
– Извини, но я тебя пока не в силах лечить, – смущенно сказал он. – Может быть, смогу уже завтра. Хотел попросить Кориса, но они с Лонаром куда-то уехали на пару дней. А вам я хочу сказать вот что. Мой пленник, перед тем, как умереть, мне кое-что рассказал. Заказал вас слуга графа Малена. К Верону он не заезжал, поэтому о нем и не узнали. Почти все деньги графа были у него. Наверное, он побоялся просто так возвращаться, потеряв господина, а, может быть, действительно его любил, кто знает? И мы не узнаем, пока его не поймаем и не намотаем кишки на кулак. Но пока это все не к спеху. Кроме того, он сообщил мне, где находится дом последователей Кашны в Арлане. У меня есть к тебе предложение. Давай поговорим на эту тему с наемниками. Они потеряли двоих и очень злы. А там почти все владеют ускорением. Возьмем этих ребят и прогуляемся в столицу. Все последователи Кашны вне закона, так что никаких неприятностей со стороны короля не будет. Еще и похвалят. А наемникам еще дополнительно приплатим тем золотом, что там найдем. Кстати, в том доме, где мы с тобой резвились при обыске найдено золото. Не слишком много – всего две тысячи монет. Нам с тобой полагается по пятьсот. Думаю, в столице будет не меньше. Ты как, так и будешь дальше киснуть? Или все-таки встряхнешься и ответишь ударом на удар?
Маг нашел правильные слова. Он не пришел с утешениями, он принес мне месть. Где-то и, по-моему, ни в одной книге я читал, что месть это бесполезное, мало того, вредное занятие. Написавшие такое просто сами ни разу не испытывали боли потерь по чужой вине. Месть полезна уже тем, что сокращает число мерзавцев и служит сдерживающим фактором для многих других. Еще она позволяет человеку легче перенести свою боль, найдя, пусть и на короткое время, важное и полезное дело.
Нашел его и я. Утром следующего дня Маркус меня все-таки подлатал, и мы вместе с ним верхом навестили гильдию наемников.
– Ваше предложение нас полностью устраивает, – довольно сказал нам ее глава Орен Манрой. – И за ребят расквитаемся, и работать будем не даром, да и славу на таком заработать можно. Последний раз гнездо этой мрази уничтожили лет десять назад и не в нашем королевстве. Я вам выделю самых опытных и быстрых. Сейчас заказов не много, могу набрать два десятка парней.
Из гильдии я завернул к Лонару, а Маркус по своим делам направился в магистрат. Учитель вел занятия с учениками, часть которых уже сменилась. При виде меня он объявил перерыв и уединился со мной в одной из комнат.
– Извините, господин барон, что из-за отсутствия не мог быть на похоронах госпожи Клары и разделить ваше горе, – с искренним сочувствием сказал он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});