заколдовал. Однако эту информацию я пока держала при себе.
– Элементаль мог бы снять чары, если бы захотел, но он тебя не принимает. И мне интересно почему.
Я задумчиво кивнула, хотя у меня на уме были совершенно другие вещи.
Хитрый, наглый засранец.
Я взяла платок из кольца, лежавшего рядом со стаканом, и из вежливости вытерла рот.
– Прошу меня простить, – извинилась я, – но я плохо спала этой ночью, мне нужно немного отдохнуть. – Мне даже не пришлось притворяться усталой, я уже была такой, но это явно было оправданием.
Он поднялся вместе со мной.
– Конечно, – отозвался он. – Хочешь, чтобы я проводил тебя?
– Не стоит, – быстро сказал я. – Мне надо чувствовать себя как дома.
От его весенней улыбки мне стало немного не по себе, но у меня не было на это времени. Моя безумная кровь очень сильно хотела свести счеты с одним лордом. Я поднялась по лестнице с видом, не подобающим леди. Хотя гоблины и слуги, с которыми я сталкивалась по пути, бросали на меня ненавидящие взгляды, мне было плевать. Я отыскала свою комнату и быстро закрыла за собой дверь. Если он бывал здесь раньше, то вполне мог прийти и сейчас.
Я закатала рукав рубашки до локтя, обнажая запястье, и попыталась подать сигнал высокомерному болвану-лорду. Я чувствовала, что он меня слышит и даже забавляется тем, как я себя веду.
Я пыталась снова, снова и снова, но ничего не получалось. В гневе я отпустила запястье и бросилась на кровать.
В прошлый раз мой сигил проявился не потому, что он погрузил меня в воду в той пещере, а потому, что лесной дух поцарапал его и он временно лишился своих сил. Метка исчезла сразу, как только магия вернулась к нему. Теперь мне стало понятно, почему он потащился в ту пещеру, – хотел убедиться, что меня никто не увидит. Он обманул меня водой, чтобы восстановить свои силы и снова спрятать метку.
Сволочь.
Он с самого первого дня играл со мной в жуткую игру, правил которой никто не понимал, и обманул всех.
Мои глаза полыхнули от ярости.
Все это – отчуждение, невежество, ненависть и притеснение – из-за него.
Лорд Огня отнял у меня мое наследие.
– Лала! – закричала я во всю мощь своих легких, расхаживая из стороны в сторону. Я закатала рукава, обнажая следы, которые на моей коже оставил этот глупый Лорд воронов. Должен быть какой-то способ связаться с ним и привлечь его к ответственности за то, что он сотворил со мной.
Фея появилась в комнате, и улыбка на ее лице медленно померкла, когда она опустила большие голубые глаза на клеймо, которое я почесывала, словно хотела расцарапать.
– Да благословит нас великое небо! – начала тараторить она. – И пусть богини уберегут нас от твоего гнева.
– Значит, ты знаешь, что это. – Я почувствовала некоторое облегчение.
– Конечно, знаю, – ответила Лала. – Откуда у тебя этот сигил?
– Я оказала кое-кому услугу, и он оказался у меня в долгу.
– Глупая девчонка, ты что, позволила ему связать разум?
Я села на кровать и подтянула к себе ноги. Лала оказалась прямо передо мной, и я наклонила голову, наблюдая за ее крошечным телом.
– Что это значит?
– Сигилы создают связь между двумя участниками, а также между тобой и королевством. В древние времена эльфины создавали талисманы, чтобы связаться с кем-то. Ты можешь вызвать его или ее в любое время, даже путешествовать в его или ее сознании и передавать ему или ей сообщения. – Она подлетела ближе и воззрилась на точки, рассыпанные по моей коже подобно звездам. – Великое небо! Как хорошо, что это не ты в долгу! Иначе он бы вызвал тебя к себе, а ты ничего бы не смогла сделать, глупая ты девчонка!
Я прищуренными глазами покосилась на нее и прошипела:
– Я наследница!
Когда Лала отступила, я собрала все свое самообладание и нацепила на лицо, как я надеялась, невозмутимую, очаровательную улыбку.
– Как мне вызвать его? – ласково спросила я.
Лала покачала головой.
– Ну расскажи, а? – Я снова улыбнулась.
Она снова покачал головой.
Я встала на колени на кровати и медленно поползла к ней, будто приближалась к добыче.
– Расскажи! – прошипела я сквозь зубы.
– Нова, ты не можешь призвать сюда Лорда Огня! – Когда Лала начала взлетать, я вскочила на ноги в попытке схватить ее и задела один из тюлевых балдахинов. Она едва сумела ускользнуть из-под него.
– Я должна! – воскликнула я. – Ты не сможешь помешать мне отомстить, маленькая подлая фея!
– Сначала поймай меня.
Я пригнулась и швырнула в ее сторону подушку из гусиного пуха, но она резко уклонилась вправо.
– Крошечное создание, ты у меня получишь!
– Не надо! – Лала напряглась от гнева. – Меня! – Она приподняла плечи. – Недооценивать! – закричала она. От ее крика все картины в рамах на стене закачались и с грохотом упали на пол.
Я улыбнулась и послала в нее еще одну подушку.
– В конце концов, это тебе придется здесь убираться…
– Ты очень злая женщина.
Большая часть косметических средств оказалась на полу.
– А ты – хлопотливая фея-дворняжка.
Я кинула подсвечник, который стоял на прикроватной тумбочке, но Лала щелчком пальцев отправила его обратно. И если бы я вовремя не пригнула голову, то не смогла бы избежать удара.
– Непочтительная человеческая девчонка!
– Непослушная фея!
Наконец, я решила сыграть по-крупному, схватила покрывало и набросила на нее, как сеть. И хотя она увернулась, но не сумела отлететь достаточно далеко и оказалась в ловушке под атласным пододеяльником. Я спрыгнула с кровати и обхватила ее с обеих сторон прежде, чем она смогла выбраться. При виде клубка размером с теннисный мяч, ворочающегося под одеялом, я рассмеялась.
Я прижала коленями и левой рукой покрывало, а правую просунула в оставшуюся щель и схватила ее за ноги. Когда вытащила ее, она тяжело дышала от бега и нехватки кислорода.
– Обязательно все так усложнять? – осведомилась я, притворно поджимая губы.
– Ты ненормальная!
– Да… – Я улыбнулась, осознав, что мне начинает нравиться этот намек на безумие.
– Тебе надо было просто приказать, ты ведь знаешь… Для чего весь этот беспорядок… – В ее глазах промелькнула печаль, когда она огляделась по сторонам.
– А что в этом веселого? – ответила я. – Тебе всего-то надо щелкнуть пальцами, так что не надо мне тут ныть.
Лала уставилась на меня своими большими голубыми глазами. Я держала ее на ладони – она была лишь немного больше моего кулака. И хотя ее ноги были полностью в моей руке, она могла бы вырваться, если