Взоры Маркуса и Эллиота сразу же обратились на раненого. Оттеснив Маркуса, Эллиот склонился над Куртом:
– Вы что-то сказали, Курт?
– Я приехал не для того, чтобы убить ее. У меня было задание найти ее… найти и привезти назад… Он велел мне не трогать ее…
Маркус оттолкнул Эллиота.
– Кто? Кто велел вам найти ее? Этеридж? – нетерпеливо спросил он.
Огромная рука Курта легла на предплечье Маркуса.
– Замолчите… милорд… Какое это имеет значение? Денни… увез ее… Он разговаривал сам с собой… Леди была без чувств… Он думал, что я тоже ничего не слышу… что я убит… Он говорил, что леди – его пропуск на родину… его билет домой… что она должна дать ему денег… Он сказал, что поедет во Францию и заживет там в свое удовольствие… – Рука Курта упала на простыню, его голос начал слабеть. – Он так… радовался… отвратительный тип…
– Что еще он сказал? Куда он ее увез?
Маркус снова хотел схватить Курта за грудки, но Эллиот остановил его.
– Он потерял сознание, Маркус. Пойдемте, мы узнали достаточно для того, чтобы действовать.
Маркус попытался справиться со своими эмоциями, голова у него шла кругом. Деньги… билет домой…
Для достижения своих целей Химера должен был направиться в столицу. Там он мог снять деньги со счетов Джулии и найти людей, которые согласились бы нелегально переправить его во Францию.
Маркус воспрянул духом.
– Мы едем в Лондон! – заявил он.
Джулия совсем пала духом. Она была заперта в маленькой грязной комнатке в доме на одной из оживленных, многолюдных лондонских улиц. Джулия боялась, что утратит волю к сопротивлению, что прекратит бороться. Да и разве могла она победить в этой борьбе? Все ее попытки освободиться были безрезультатны. У Джулии почти ке осталось сил. Она начала во всем сомневаться – в себе, в своих умственных способностях, в правильности выбора, который когда-то сделал Олдос, в любви Маркуса…
Но свои чувства к Маркусу Джулия не ставила под сомнение. Она понимала, что его тяготило, и ни в чем не винила своего возлюбленного. Из него выйдет прекрасная Лиса, а она сама вряд ли справится с грузом обязанностей члена «Королевской четверки».
Трещины на штукатурке потолка начали расплываться перед глазами Джулии. В последние дни Химера морил ее голодом. Впрочем, если бы он знал, какое ужасное настроение накатывало на нее, когда она не доедала, то, пожалуй, еще подумал бы, стоит ли ему заставлять Джулию голодать. Она попыталась сосредоточиться на самой широкой трещине, которую про себя называла Темзой. Трещина тянулась по всему потолку грязной комнаты.
Сосредоточиться Джулии удалось. Теперь она снова могла разглядеть в мельчайших подробностях замызганный потолок. Джулия вздохнула с облегчением. Острота зрения вернулась к ней. Но ее тело все еще ломило, и голова раскалывалась от боли. Ей хотелось лечь на живот, но цепь, на которую посадил ее Химера, не позволяла ей перевернуться. Цепь была лишь слегка ослаблена для того, чтобы Джулия могла прилечь на спину или, встав с кровати, воспользоваться ночным горшком.
Химера вынужден был перестелить ей постель и умыть после того, как избил в последний раз. Это занятие не понравилось ему, и теперь он старался сдерживаться.
Джулия хрипло засмеялась. Странно, что человеку, взрывающему уборные, свойственно такое качество, как брезгливость.
– О, Олдос, я понимаю, что подвела тебя, – прошептала она, глядя в потрескавшийся потолок. – Ты ошибся, решив, что из меня выйдет Лиса. Не надо было возлагать на меня так много надежд. Я пыталась возражать тебе, но мужчины очень упрямы, они не желают слушать нас, женщин. Ты совершил ошибку, а Маркус, Ливерпул и члены «четверки» были правы. У меня нет тех качеств, которые необходимы тайному агенту.
Судорожно вздохнув, Джулия огляделась вокруг. Она снова была готова расплакаться. Хорошо, что Химеры не было рядом. Джулия не хотела, чтобы он видел ее в минуту слабости. Слезы покатились у нее по щекам.
– Вот видишь… – прошептала она. – Я всего лишь глупая девчонка, у которой глаза на мокром месте…
Джулия чувствовала, как слабеет ее воля. Рано или поздно Химера заметит, что перед ним вовсе не простая вдова. Возможно, Джулия сама проговорится об этом. И тогда Химера заставит ее рассказать ему все, что она знает. Он выбьет из нее секретные сведения.
Сегодня утром, когда он избивал ее, Джулии хотелось крикнуть ему в лицо правду и тем самым заставить его остановиться. Но ее пронзила такая боль, что она не смогла произнести ни слова. Если бы Химера продолжал наносить удары, она, пожалуй, сдалась бы и рассказала ему все.
Джулия понимала, что представляет собой опасность для Англии. Ливерпул бы прав, когда утверждал это. Она оказалась слабой. Уж лучше бы ее заперли в монастыре, где она могла бы хранить молчание до конца своих дней!
Джулия спустила ноги на пол и встала. У нее дрожали колени, голова кружилась от голода. Но тем не менее Джулия не могла больше лежать, потакая своей слабости. Джулия заставила себя подобраться к окну, насколько позволила цепь.
Химера все рассчитал, даже приблизившись к подоконнику, она не могла разбить стекло, чтобы обратить на себя внимание прохожих и позвать на помощь. Цепь крепко держала пленницу. Впрочем, Джулия сомневалась, что кто-нибудь расслышал бы женские крики в стоявшем вокруг уличном гаме большого города.
Встав на цыпочки, Джулия изо всех сил натянула цепь. В таком положении она смогла выглянуть в окно и увидеть прохожих, спешащих внизу по улице. Стараясь разглядеть их получше, она едва не вывихнула плечо. Джулия надеялась, что кто-нибудь из этих людей проявит любопытство и, подняв глаза, заметит ее, странную женщину, лихорадочно машущую рукой. Возможно, этому неравнодушному человеку захочется узнать, что все это означает, и он обнаружит пленницу, закованную в кандалы и запертую в комнате.
Это была надежда на чудо, и Джулия цеплялась за нее, как утопающий за соломинку.
Предметы вновь начали расплываться перед глазами Джулии, ее колени подкашивались. Она заморгала, пытаясь отогнать пелену, застилавшую взор. Джулия не ела уже три дня, и ее силы слабели… Впрочем, сейчас ей было не до мыслей о еде.
Хотя она давно уже решила, что в следующий раз, когда ей представится возможность сесть за обеденный стол, она съест все до капельки…
Внезапно ее внимание привлек один из прохожих. Нет, этого не может быть! Внизу, по улице, шагал Игби. Джулия тряхнула головой, не веря своим глазам. Остановив прачку, несшую тяжелое ведро с водой, он показал ей какой-то листок. Вероятно, это был рисунок. Жители этого района не умели читать, поэтому было бессмысленно предъявлять им какие-либо документы. Склонив голову, Игби внимательно выслушал прачку, которая что-то сказала ему, с сожалением качая головой.