Читать интересную книгу План Атаки - Дэйл Браун

Томас Торн отвернулся от камеры и уставился на дверь своего кабинета. Он терпеть не мог принимать решения в одиночестве, ему всегда нужно было переговорить с Гоффом, Венти или женой, чтобы окончательно определиться во мнении. Несмотря на то, что он мог удаленно общаться с кем угодно, он ощущал себя в полной изоляции.

Он повернулся к мониторам. Гофф выглядел сердитым, Венти — как никогда спокойным и невозмутимым, Морин Хершель была решительна и агрессивна.

— Роберт, какова вероятность выполнения Маклэнехэном поставленной задачи?

— Господин президент, этого невозможно сказать, — ответил Гофф. — Это хороший план — простой, невзыскательный и достаточно смелый, чтобы обескуражить кого угодно. Я не верю ни на минуту, что Грызлов знает, где наши ребята и что они делают, иначе он бы уже показательно атаковал их самолеты и выставил тела перед всеми мировыми СМИ. Группа Маклэнехэна мала и слишком полагается на свои бананотехнологии, на мой взгляд, но если кто-то может это сделать, это они. Тем не менее, сам масштаб того, что они должны сделать… Черт побери, сэр, я не дам им больше, чем один из десяти.

— Это все?

— Учитывая наши варианты, это лучшее, что мы имеем, — ответил Гофф. — Грызлов — бешеная собака, он абсолютно непредсказуем. Если бы его беспокоило крушение его режима и российского правительства, он никогда бы не атаковал нас. Все сводится к тому, что он может нанести удар в любой момент. Мы должны опередить его, и Маклэнехэн наш единственный шанс, не считая полномасштабного ядерного удара.

— А если я решу отозвать Маклэнехэна и понадеюсь на то, что Грызлов действительно снизит уровень боеготовности своих стратегических и тактических ядерных сил?

— Сэр, вы не можете доверять Грызлову, — вмешался вице-президент Базик. — Более чем вероятно, что он рассчитывает, что мы попытаемся отозвать Маклэнехэна, что даст русским возможность определить местоположение его сил. Он одержим идеей повесить скальп Маклэнехэна себе на стену, вы сами слышали его, сэр. Боже мой, этот ублюдок, вероятно, убил Сенькова и нанес по Соединенным Штатам Америки ядерный удар только чтобы поквитаться с Маклэнехэном — он без колебаний соврет вам, если это поможет ему заполучить Маклэнехэна живым или мертвым.

Торн кивнул своему былому политическому противнику в знак благодарности, подумал несколько минут, и сказал:

— Я не хочу играть в игры Грызлова, но и не хочу спровоцировать еще один какой-либо ядерный удар. Если есть хотя бы один способ достичь мира, даже если это будет означать переговоры с русскими, даже если это будет означать принесение в жертву хорошего человека, я пойду на это.

— Маклэнехэн может продолжать выполнение задачи — но не должен атаковать по собственному усмотрению… Он должен будет связаться с министром Гоффом, генералом Венти или мной лично для получения приказа. Если у нас будут доказательства того, что Грызлов пошел на снижение боеготовности своих сил и готов к переговорам, мы отзовем Маклэнехэна — желательно получив от Грызлова разрешения отправить транспортный самолет, чтобы забрать его, вместо того, чтобы российская армия протащила его по половине Сибири. Без получения приказа от нас, Маклэнехэн или его силы не могут атаковать ни при каких обстоятельствах.

Министр Гофф неохотно повернулся к Ричарду Венти и кивнул. Венти поднял трубку.

— Генерала Люгера с Баттл-Маунтин. — Через несколько секунд он добавил: — Это Дик Венти, Дэйв, на защищенном канале.

— Это Дэйвид Люгер, линия защищена, слушаю.

— Письменный приказ готовится, но в данный момент я передаю вам непосредственный приказ президента: группе Маклэнехэна продолжать выполнение задачи, но не атаковать без подтверждения приказа от верховного командования или его лично.

— Это очень опасно для них, сэр, — ответил Люгер. — Учитывая запас топлива и время реакции, план строиться на точно рассчитанной последовательности действий. Остановиться, чтобы залечь и ждать значит поставить план под угрозу.

— Сожалею, генерал, но это приказ, — сказал Венти. — Сообщите мне соображения Патрика и свои собственные, как только получите письменный приказ, но сейчас немедленно передайте ему сообщение. Затребуйте немедленного подтверждения им приказа.

— Слушаюсь, сэр. Могу я спросить, что стало причиной изменения плана? Сообщение от президента Грызлова?

— Так точно.

— Сэр, я уверяю вас, что наши силы движутся по графику и полностью готовы к бою, — ответил Люгер. — Если Грызлов сказал, что отозвать их это единственный способ спасти им жизни или обеспечить мир, он лгал.

— Передавайте приказ, генерал, — ответил Венти. Он был чертовски уверен, что Люгер был прав, но президент принял решение. Это был опасный, но разумный компромисс — подвергнуть опасности небольшую группу специального назначения ради того, чтобы предотвратить обмен ядерными ударами. — Если у вас есть какие-либо вопросы или соображения, предоставьте их мне в письменном виде. Конец связи.

* * *

— Вы не можете говорить это серьезно, сэр! — Воскликнул генерал Николай Степашин. — Вы собираетесь в одностороннем порядке понизить готовность наших стратегических и тактических сил?

— Конечно нет, генерал, — сказал Грызлов, положив трубку. Он закурил сигарету, отчего мрачный подавляющий кабинет стал еще мрачнее. — Вы думаете, я настолько глуп? Дайте американцам сведения о ракетных базах, шахтах и гарнизонах, о которых они уже знают и за которыми ведут наблюдение, поставьте рядом несколько самолетов, набросайте вооружения, заправщиков, ящиков и так далее — все, чтобы сделать вид, будто мы начали разоружение.

— Такими трюками американцев не обмануть надолго.

— Мне это не нужно, Николай, — сказал Грызлов. — Я хочу только, чтобы Торн отдал Маклэнехэну приказ остановиться.

— Остановиться? Вы думаете, он скажет ему просто взять и остановиться?

— Потому, что Торн — слабая, мягкотелая и созерцательная тряпка, — насмешливо сказал Грызлов. — Он отправил Маклэнехэна на это задание — или, вероятно, Маклэнехэн отправился на него сам — и не хочет просто приказать ему развернуть и вернуться домой, поскольку эти действия — единственные наступательные действия американцев за все время этого конфликта. Но в то же время он хочет избежать конфронтации и поэтому цепляется за возможность того, что уступка с его стороны закончит этот конфликт. Так что я думаю, что он не прикажет Маклэнехэну повернуть обратно, но и не прикажет немедленно атаковать — это в духе его нерешительного мышления, которое приведет американцев к поражению и станет позорным пятном на Торне и всех, кто придет ему на смену, — уверенно сказал Грызлов. — Он прикажет Маклэнехэну оставаться на авиабазе Ирексон и ждать, пока Торн не убедиться, серьезно я говорил, или нет. Это даст нам несколько часов, возможно, день или два, чтобы найти Маклэнехэна и раздавить его. Все наши ударные силы останутся на позициях и будут готовы нанести еще один удар по американцам, если те решат контратаковать.

Грызлов посмотрел на Степашина и угрожающе направил на него палец.

— У вас есть приказ, Степашин — вам и вашим подчиненным, — сказал он. — Найти Маклэнехэна, его самолеты и его «Железных дровосеков». Не беспокойтесь о том, чтобы взять их живыми — просто порвите их в клочья, как только обнаружите. — Он на мгновение задумался. — У вас если бомбардировщики для этой операции или нет, Степашин?

— Да, сэр, — ответил начальник генштаба. Он быстро просмотрел доклад в папке. — Я полагаю, у нас есть в готовности адекватные силы. Какова цель?

— Авиабаза Ирексон на острове Симия.

Степашин кивнул. Приказ не был неожиданным — два бомбардировщика Ту-160, которые изначально должны были уничтожить Симию, явно были сбиты или разбились где-то после успешного удара по Аляске и перед ударом по Ирексону. Спутниковая разведка говорила о сильной воздушной активности над Симией, следовательно, было очевидно, что база находилась в боеспособном состоянии. Так как там находилась ближайшая к Российским восточным военным базам американская база, она должна была быть нейтрализована.

— Мы можем нанести удар, используя МиГ-23 из Анадыря.

— Истребители-бомбардировщики? А что насчет оставшихся у нас тяжелых бомбардировщиков?

Николай Степашин опасливо сглотнул.

— Первый удар по Северной Америке был наиболее успешен, сэр, но потери оказались высоки, — сказал он. — Соединениям тяжелых бомбардировщиков нужно время, чтобы реорганизовать и восстановить своим силы.

— Насколько высоки?

Степашин снова помедлил и ответил:

— Сорок процентов, сэр.

— Сорок процентов?!

— Около сорока процентов машин, участвовавших в операции, были сбиты, разбились или вернулись на базы с повреждениями или неисправностями, достаточно серьезными, чтобы потребовался длительный ремонт, — сказал Степашин. — Против Соединенных Штатов, я нахожу это решительной победой.