Читать интересную книгу Огненный лис - Никита Филатов

Как правило, служба солдат и прапорщиков этой войсковой части сводилась к починке ржавой майорской "волги" или к достройке под неё гаража. При этом, охраняемый объект оставался практически без присмотра, и только небольшая часть личного состава роты сторожила емкости с горючим и "личный бункер" майора - врытое в холм противорадиационное укрытие, приспособленное под склад всего, что в современных рыночных условиях представляло хоть какую-нибудь ценность.

С некоторых пор, Виктор начал поставлять служивым людям водку, получая взамен кое-какие полезные мелочи из казенных запасов. Сегодня, например, он привез домой два потрепанных карабина, пачку патронов и несколько тротиловых шашек с электродетонаторами. Так что, теперь предстояло выбрать подходящее место, чтобы оборудовать тайник.

... После того, как честно полученное "по бартеру" имущество было качественно упаковано в целлофан и определено в соответствующую яму, Виктор пометил место сломанной веточкой, вымыл машину и заглянул в дом.

Очередной бразильский сериал только что завершился, и вслед за слащавой мелодией телевидение вышвырнуло в народ очередную порцию рекламных роликов. Среди прочих звезд отечественной и зарубежной эстрады в одном из сюжетов мелькнул вдруг почти позабытый Маликов.

Дошел, и этот тоже, - не удержался Виктор. - Вонючий шампунь рекламирует!

Ну, что же, зато... - вступилась за певца мать, - смотри, какие у него волосы.

При чем тут волосы? Кобзон - тот вообще лысый, но парики-то не рекламирует!

Ну, Иосиф Кобзон... - покачала головой мать и предположила:

Да у него, может, и так денег куры не клюют? Он, говорят, с мафией связан...

Ерунда. Треп дешевый! Просто, завидуют ему многие... - Виктор тряхнул головой.

Ладно, мам. Я поехал к дяде Никону и к тете Оле. Как обещал. А потом по делам. Буду поздно.

Ты хотел сказать: рано?

Нет-нет! Сегодня ночевать собираюсь дома.

Что-то не верится...

В этот момент с улицы послышалось тарахтенье маломощного бензинового двигателя.

Ну-ка, мама, я сейчас... - Виктор вышел наружу, чтобы посмотреть, кто подъехал, и от удивления даже присвистнул.

Возле ворот, оседлав миниатюрный мопед "Верховина" и отсвечивая в темноте огоньком сигареты, его поджидал приятель Данила Московский, крупный мужчина явно не подросткового возраста.

Ничего себе! Вот это банда у меня... Крути педали, пока не дали? Что с тобой, дружок, неужели молодость вспомнил?

А что мне до тебя, три километра трусцой бежать? - Огрызнулся Данила.

Что случилось?

Палец из "Аквариума" позвонил. У них там заморочка. "Самбисты" выпендриваются, платить не хотят по счету.

Почему?

Раз, говорят, Муля - бармен, то, значит, барыга. А барыг они кидают. По понятиям.

На много нажрали?

Не знаю. На месте разберемся. Палец сказал, что их там человек шесть-семь.

Ну, вот. Началось, - вздохнул Виктор.

Так мы едем? Или нет? - Нетерпеливо заерзал на сиденье Данила.

А куда деваться... Только сначала к дядьке моему заскочим, по пути. А уж прямо оттуда - в бар.

Успеем?

Ничего, подождут самбисты. Не разбегутся.

Данила дернул педали мопеда, мотор заурчал:

Стволы захвати. Может, особо ретивых придется пугнуть.

Ох, не люблю... - Виктор поморщился. - Пижонство это все. Палка о двух концах!

Припугнуть-то - припугнем, но ведь и стволы засветим. Завтра же менты прибегут с расспросами, да и вообще... Если достал оружие - стреляй! И нечего тут.

А что ты тогда предлагаешь? - Вытаращил глаза Данила. - Драться с ними, что ли?

Тоже верно, конечно. Семеро, да ещё поддатых - не проблема, но завтра они на весь

Светловодск кипеж поднимут. Соберут своих по городу и опять вернутся, чтобы Мулин бар на уши ставить. Мы тоже подтянем шурэновских...

Ну, вот и сравняем силы! Запросто.

Да, но тут-то и начнется базар-вокзал, жевалово по понятиям. Кто прав, кто виноват...

Конечно, они не правы! В нашем кабаке не рассчитались, вот и получили.

То-то и оно, что получили! А раз получили, значит - уже ответили. Вот и выйдет, что при полном моральном удовлетворении о финансовом нам с Мулей придется забыть. После мордобоя о деньгах уже не базарят.

Почему?

Иначе это уже "наезд" получается. А с "наездом" на этих ребят нас здесь не поймут.

Вот и надо с собой стволы взять! - Обрадовался Данила. - "Самбисты" обосрутся, деньги выложат - и морды им бить не придется, верно? Все целы, все невредимы.

Ну, что же, рискнем, - вздохнул Виктор. - Когда-то надо начинать...

Минут через двадцать Виктор Левшов аккуратно припарковал свою машину между двумя узловатыми грушами, напротив дома родственников.

Здесь подожди, - попросил он Московского. - Я быстро.

Приусадебный участок семейства Логно, дяди Никона и тети Ольги, был обнесен глухим металлическим забором с массивными воротами, некогда выкрашенными в зеленый цвет. Со временем краска поблекла, облупилась и местами покрылась ржавчиной.

Виктор подошел к высокой калитке, привстал на фундамент и, перегнувшись, дернул щеколду. Калитка со скрипом подалась, после чего он вошел во двор.

Под ноги Виктору сразу же кинулся куцехвостый, непонятной породы и масти барбос. Еще мгновение - и он вцепился бы гостю в икру, но гремучая, узловатая цепь натянулась, отбросив животное назад. Барбос перевернулся через спину и хрипло залаял.

Чего гавкаешь, Билька? Умолкни! - Из летней кухни удивленно высунулся хозяин.

Это я, дядя Никон.

Вот это гость дорогой! - Логно с распростертыми объятьями двинулся навстречу

Виктору. - Ну, здравствуй! Здравствуй, племяш! Дай-ка взгляну на тебя... возмужал! Последний раз когда виделись, хлипкий был парубок. А нынче-то уже - дядька, и на отца своего похож.

Здравствуй, дядя Никон, - ответил Виктор, деликатно высвобождаясь из объятий родственника. - Вот, значит, заехал... а тетя Оля где?

В хате, где же ей ещё быть! Ты проходи. Сейчас ужинать будем.

Да я...

Проходи, проходи! - Подтолкнул племянника хозяин. - Оля! Ольга, вражья душа!

Что такое? - Рассерженно отозвалась Ольга Ивановна откуда-то из дальних комнат.

Гость пожаловал!

И кто ж такой?

Выходи и глянь.

Ольга Ивановна появилась из-за дверей и всплеснула руками:

Ой, Боже ж мой! Это ж Витька!

На стол она собрала быстро. Задымились в большой эмалированной миске вареники, жарко пахнуло борщом, и как Адмиралтейский шпиль взметнулась над центорм стола полуторолитровая бутыль украинской горилки.

Ну, племяш дорогой, с приездом! - Провозгласил первый тост Никон Логно и все-таки не удержался:

Шалапут... уже сколько здесь - а к нам ни разу не заглянул!

Да все как-то...

Ладно уж. Пей давай, да закусывай.

За рулем я, - виновато повел плечами Виктор. - Не желательно бы...

Ну и что? Плюнь ты на ментов... Они же все вон, возле меня живут. И на этой, и на соседней улицах. Это же тебе не Питер, у нас городишко маленький. Село, одним словом. Отбрешемся, если что!

Да на гаишников-то плевать. А вот мать обижается.

Пускай, - настаивал Логно. - Пускай обижается! На то она и мать.

Словом, Виктор перестал сопротивляться - и выпил. Потом они с хозяином повторили, потом налили еще...

Ну, что там у вас в России нового? - Поинтересовался дядя Никон. - Как живется?

По разному. Кому-то худо, кому-то хорошо...

А у нас - туши свет! Власти народ совсем до ручки довели. Заводы стоят, все разворовали. Шахты рушатся. Пенсии такие, что сказать неприлично. Работы нет, ни за газ, ни за электричество не заплатить, представляешь? В долгах сидим по уши. И глубже бы сели, да некуда: случись что, похоронить не на что будет. Я вот тетке твоей, Виктор, так и сказал: не смей, говорю, раньше меня загибаться!

Тю-ю, Никон! - Вмешалась супруга хозяина, Ольга Ивановна. - Несешь невесть что, типун тебе на язык...

Ишь, закудахтала!

Комнатка, в которой они расположились, была небольшой, но казалась намного светлей и просторней из-за выбеленного до снежной голубизны потолка. Саманные стены дышали обычной для этих мест сыростью: глина есть глита, что с ней ни делай, как её ни суши, хоть десяток слоев изоляции между стеной и фундаментом прокладывай - все равно воду тянет в себя, как губка. Отсюда и запах плесени, неистребимо преследующий жителей Светловодска всю жизнь, от рождения до могилы, а оттого надоевший. Но для приезжего, для городского, запах этот - лечебный, ласкающий душу. Чувствуется в нем вековая мудрость и покой природы, сила настоящей, живой земли. Это тебе не какая-нибудь асфальто-бетонная, ограниченная кривым бордюром скоростная магистраль...

Как "Победа" твоя, дядя Никон? Бегает еще?

А что ей сделается, ласточке? Тридцать лет, а все, как новенькая!

Ой. да что ты болтаешь! - Махнула рукой тетя Оля. - Драндулет старый, а не машина: то колесо отвалится, то глушитель...

Хозяйка собрала со стола и пожаловалась гостю:

Да и дед мой в водители уже не годится совсем. Старый стал, за рулем засыпает.