Читать интересную книгу Страшнее Зомби - Алексей Мезозой

Пострадавшие от взрыва выжившие люди, при помощи двоих караульных, находящихся при взрыве по другую сторону стены, пытались в меру своих сил любыми способами затушить пожар, но все огнетушители уже были израсходованы и брошены под ноги, а едва только потушенные очаги вновь начинали гореть. Температура в помещении резко поднялась так, что находиться внутри было смертельно опасно, но все же работая в густом радиоактивном паре, вышедшим из системы охлаждения реактора, практически на ощупь офицеры нашли и вытащили наружу еще двоих раненых без сознания. Теперь их было пятеро, Косолапов удивленно глядел на стрелку чудом уцелевшего, хотя и с разбитым стеклом термометра. Температура быстро, практически в течении пары минут перевалила за пятьдесят, а при семидесяти пяти градусах Цельсия он скомандовал отход, наблюдая, как пышущая жаром, словно мартеновская печь, оболочка реактора плавится, становясь мягкой как пластилин состав из сверхпрочных материалов. Выходя последним, и стараясь не вдыхать раскаленный воздух, от которого кожа на глазах шла пузырями, он заметил, что стрелка термометра перевалила за сотню градусов, а из трещины в корпусе медленно потекли расплавленные и очень ядовитые соли урана, которые застывали словно куски парафина при относительно прохладной температуры аппаратной.

Косолапов понимал, что до большого взрыва, когда сплавятся все замедлители, и стекшее в одну большую лужу ядерное топливо превысит критическую массу у них не больше десяти минут, и они не успевают покинуть проклятое подземелье, ставшее для них всех одной большой радиоактивной могилой.

Он еще даже не представлял, что последние силы людей в зале в этот момент расстреляли все боеприпасы и пытаются прорваться в направлении, куда отправился их командир.

Поддерживая друг друга, помогая раненым, пятерка людей, облученных трижды выше смертельной дозы, падая от усталости и первых признаков лучевой болезни, ковыляли по коридорам, взбирались по лестнице и на входе в зал, где они оставили всех остальных встретились нос к носу с толпой зомби.

Все в строй, сейчас воинское подразделение, получившее шесть тысяч рентген каждый будет давать последний бой.

Идущие вслед за ним люди уже не держались от слабости на ногах, руки не могли нацелить точно оружие, все стеклянные предметы, которые были с собой, очки, оптические прицелы и даже значок на кителе у рядового “отличник боевой подготовки” стали полностью непрозрачными. Даже дозиметр, который они зачем-то захватили с собой, вышел из строя в первую минуту после взрыва, а позже его стекло также стало полностью непрозрачным. Люди стремительно слепли, Косолапов в прореху в кителе, видел, как место на коже, защищенное даже такой пустяковой преградой, как металлический портсигар выглядит гораздо менее обожженным, чем остальное тело.

После того как по его команде был открыт огонь, часть боеприпасов подвергшихся такому серьезному воздействию радиации, давали осечку, а у одного бойца патрон взорвался в магазине вызвав детонацию остальных патронов, испортив автомат, изранив итак полуживого хозяина и оторвав ему руку.

Капсюли в патронах стремительно теряли стабильность, но люди, что было удивительно, еще были живы и даже вели бой, медленно отступая назад, в жаркий коридор, посылая одиночные пули в головы страшного врага, выщелкивая испорченные патроны и вновь прицеливаясь. Сзади в толпу зомби ударили прорывающиеся навстречу Косолапову последние силы, оставшиеся в окруженном зале. Патронов у них уже не было, вооруженные кто тяжелыми трубами, кто прикладом, кто штыком, они давили оборачивающихся на шум зомби, крошили их сапогами, которые застревали в прогнивших грудных клетках, выбивали голыми руками им глаза и разбивали головы об стены. Под таким напором, организованным людьми с двух сторон, зомби потерпели поражение, и силы выживших объединились лишь только затем, чтобы узнать друг от друга о катастрофических новостях. Если по отдельности, не зная состояния дел ситуация казалась им патовой, то теперь они осознавали, что шансов просто нет никаких. Смерть двадцати смельчаков только вопрос времени. Командир обвел глазами свою облученную, инфицированную, израненную, морально раздавленную армию, всех, кто остался в живых и на его стремительно белеющие глаза навернулись слезы. По привычке расставив посты, объяснив боевую задачу, он достал свой портсигар и угостил каждого сигаретой. Обессилено прислонившись к стене коридора, Косолапов сполз по ней, на ощупь достал зажигалку и прикурил. Выдохнул показавшийся сладким табачный дым и умер. Сзади загоралась от жара ядерного пекла краска на стенах коридора.

Наконец, подавив сопротивление оставшихся в зале выживших, зомби, плотной толпой показались в конце коридора, в котором находились выжившие. И тогда они поднялись в последний бой.

Богом покинутый в тлене заброшенный

Каменный крест на холмах

Желтые листья в Мертвою осень

Как крылья в седых небесах

В бренном сознанье исторгнутым ужасом

Плачет паяц без лица

В черные воды проклятого омута

Лес хоронил мертвеца

(из репертуара группы “Озера Скорби-2”)

ГЛАВА 6

ФИНАЛ

27 мая 1993 года, Пятница 00:05. День Восьмой.

Секретный комплекс, уровень минус четыре, возле г. Бугуруслан Бугурусланского района Оренбургской области

Куда вы ломанулись? Ну епт, так не пойдет, нахера вообще куда-то бежать?

Семен, не успевающий за Бабкой и Викой, уже совсем было хотел остановиться, но замеченная им справа дверь с надписью “эвакуационный выход” заставила его окликнуть убежавших дальше в темноту. Бабка, несущий фонарь в руках тут же вернулся назад, осветил наглухо запечатанный выход, мертво блестящую автоматику кодового замка и растерянное выражения лица Семена.

Семен, даже такому идиоту как ты должно было стать давно понятно, что здесь мы не пройдем!

Бабка было двинулся дальше, в поисках выхода осматривая все закоулки и стены гигантского подземного хранилища. Теперь, после второго взрыва, прозвучавшего прямо над их головами, над возвышающимися в трехметровую высоту стойками, над этим самым ценным в радиусе пятисот километров местом воцарилась пугающая, потрескивающая жаром тишина. Стылый воздух, температура которого для лучшей сохранности припасов оставалась на уровне не более пяти градусов, с выходом из строя энергообеспечения климатических установок и вовсе упала до двух или около того градусов. Теперь же, под потолком клубился пар, из которого время от времени конденсировались мелкие капельки, падающие на беглецов.

Так прошло около часа.

Стало ощутимо теплее, резкий скачок температуры не мог пройти мимо цепкого взгляда Бабки, который чувствовал надвигающуюся опасность, хотя и не осознавал ее истинного характера. Мечущийся в разные стороны, заглядывая в вентиляционные решетки, он не оставлял надежды отыскать выход. Семен же, казалось потерял всякий интерес к происходящему, ему было даже все равно, что рядом, где-то в темноте может оказаться застрявший в механизмах автопогрузчика одинокий зомби, все сознание Семена теперь занимало осознание величины богатства, свалившегося на его голову. Он даже перестал уговаривать Бабку одуматься, зачарованно в свете зажженного факела он переходил от одной полки к другой, не уставая удивляться всяческим съестным припасам, горами лежащими в навал или аккуратно рассортированные и упакованные.

Радовался как ребенок найденным мешкам с рисом. Плакал от умиления возле трехлитровых запаянных банок со сгущенкой. Кричал “И все это – мое!” найдя муку и сухофрукты. Сахар, соль, соленое мясо и консервы – от него не ускользал ни один, даже пускай и такой малозначительный продукт питания, как лавровый лист. А ряды и полки все продолжались, они уходили дальше в темноту, туда, где Семен еще не был. Но он считал, что у него хватит времени проверить и пересчитать каждую банку горошка, ведь теперь он здесь будет жить вечно. Теперь он уже не хотел делиться своими сокровищами с Бабкой и считал правильным, что тот начал искать выход из подземелья, он даже был готов помочь ему в этом. “Меньше народу – больше кислороду”, хотя даже его маленький и ослабевший от голода мозг подавал сигналы о том, что все это богатство испортится гораздо раньше, чем он даже пересчитает его, не говоря о том, чтобы попробовать что-то из каждой банки или коробки.

Тем временем, Бабка и Вика нашли шахту грузового лифта, вход в которую был завален обрушившимися ящиками с продуктами. Они бросились разбирать завал, но их совместных сил не хватало на то, чтобы быстро справиться с завалом. Семен, который заметил, что претендент на кусок добычи уходит, бросился ему помогать, да работал так споро, что через пару минут дверь была освобождена. Когда температура в подземелье выросла настолько, что деревянные полки начали потрескивать, расширясь на своих местах, отчего по всему огромному залу казалось, то в одном, то в другом месте что-то шепчется и мурлычет, даже Семен с благостной улыбкой на устах, баюкающий банки с едой, нахмурился. Ему совсем не улыбалось, чтобы все богатство испортилось, это его тревожило.