но самое главное – это справедливость и спасение.
Джейс стонет и прижимается своим лбом к моему, а темп его движений ускоряется вместе с его дыханием.
– Ты и есть мое гребаное спасение, – стонет он и замирает внутри меня, кончая.
Так мы лежим почти минуту, восстанавливая дыхание. Джейс скользит руками под мою спину и крепко прижимает меня к своему телу; я обнимаю его в ответ.
– Я боюсь, – признаюсь я. – Того, что мы увидим, когда приедем в «Олимп». Что случилось с Аполлоном и Вульфом? Наказал ли их Цербер за то, что они ушли?
– Все будет хорошо, – говорит Джейс. – Они сильные.
Я хочу ему верить и верю, но маленькая часть меня напоминает о том, что Паркер худший монстр из всех, которых я знала. Он был самым худшим, потому что не прекращал попыток завладеть мной и был просто одержим этой идеей.
– Боюсь, что единственный способ остановить его – это убить.
– Принцесса, если ты до сих пор не поняла, что мы готовы убивать ради тебя, то я не знаю, как еще мне это тебе доказать. – Он обнимает меня крепче, но тут кто-то стучит в дверь.
– Мне нужно подготовить Кору, – кричит Тэм. – Вы одеты?
Джейс помогает мне подняться с подушек и одеяла, лежащих на полу. Эта импровизированная кровать была не такой уж и ужасной, и несмотря на то, что мои мышцы сильно затекли, я, скорее всего, смогла бы проспать на ней еще несколько часов.
Потирая глаза, я натягиваю одежду и игнорирую то, что на ней видны пятна крови, принадлежащие Титану, которого я зарезала, и Никс, ведь я пыталась оттереть красные пятна со своих рук с помощью футболки. Я даже не помню, как прикасалась к ней, но каким-то образом ее кровь была повсюду. От этой мысли я быстро спускаюсь с небес на землю.
Когда мы возвращаемся в клуб, снаружи нас уже ждут медики в машине «Скорой помощи». Мы сообщили новость Артемиде только перед тем, как подъехали к клубу, и пока медики уносили Никс, Тэм, рыдая, обнимала Святого. Я не могла видеть ее горе, поэтому решила отправиться спать. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, и усталость стала нещадно давить на меня, но Джейс нашел тихое место и, устроив в нем небольшую импровизированную кровать, оставил меня одну. Так я и спала, пока не проснулась от его прикосновений.
Пройдя через боковую дверь, я иду за Тэм по длинному коридору. Она пропускает меня в небольшую комнату, в которой на диване спит Святой, прикрыв ноги одеялом. Судя по выражению его лица, он страдает даже во сне, как физически, так и морально. Мы на цыпочках проходим мимо него и, минув узкий коридор, попадаем в другую спальню с отдельной ванной. Тэм достает полотенце и жестом приглашает меня войти.
– Кажется, вы не способны отделить личную жизнь от работы, – говорю я, войдя внутрь.
Антонио живет в квартире над рестораном, у Джейса, Вульфа и Аполлона есть комната в «Олимпе», а у нее квартира в собственном клубе.
– Что я могу сказать, – пожимает она плечами. – Мне нужно больше места.
Я смотрю на Тэм в тот момент, когда она закрывает за собой дверь с другой стороны, и это избавляет меня от необходимости спрашивать, в порядке ли она.
Вздохнув, я беру полотенце и кладу его на стойку. После быстрого душа, во время которого стараюсь ни о чем не думать, я расчесываю свои волосы и оборачиваю полотенце вокруг тела. Мои движения методичны, будто я отключила мозг, но моих душевных сил не хватит даже на то, чтобы заплакать. Перед тем как выйти, я смотрю на запотевшее зеркало, а затем захожу в комнату, где Тэм встречает меня с новой одеждой: обтягивающей черной рубашкой, белыми брюками с высокой талией и поясом с золотой цепочкой. Она надевает на мои запястья золотые браслеты, что крайне символично, и наносит легкий макияж, состоящий из туши для ресниц и блеска для век. Тэм завивает мои рыжие волосы, закручивая пряди назад, чтобы они, как обычно, не попадали мне в лицо. Затем она поворачивает меня к зеркалу, и я удивляюсь тому, что в этот раз на мне нет никакой красной помады или темной подводки для глаз.
– Я подумала, что ты захочешь быть как можно более узнаваемой, – говорит она. – Ну, понимаешь, чтобы иметь возможность сказать ему все, что хочешь, лишь одним своим видом.
– Точно, – говорю я, чувствуя тяжесть, появившуюся в груди.
Сейчас я похожа на саму себя, в отличие от последнего раза, когда была в «Олимпе» в светлом парике.
Сделав глубокий вдох, я выхожу из спальни. Святой все еще спит на диване, поэтому Артемида осторожно укрывает его одеялом. Затем мы выходим из ее квартиры и в главном зале клуба находим Джейса и Дэниела. Увидев меня, Джейс оглядывает мое тело с головы до ног и сглатывает, от чего мои щеки пылают. Джейс одет в свою обычную одежду: темные джинсы и облегающую черную футболку.
– Отлично выглядишь, – говорит Дэниел, вздыхая.
– Заткнись ты! – говорит Джейс, а затем поворачивается к Тэм: – Ты останешься здесь?
– Я подумала, что мы не можем оставлять Святого одного. К тому же мне все равно нужно позвонить.
Артемида подходит к Джейсу и целует его в щеку.
– Верни моего брата в целости и сохранности.
– Обязательно.
Мы с Джейсом вдвоем выходим из клуба, потому что Дэниел тоже не захотел ехать с нами. По его словам, он не очень любит бойцовские клубы и имеет на это право.
Мы с Джейсом едем по главной улице Норд-Фолса, которая когда-то кипела ночной жизнью, отчасти благодаря успеху «Лука и стрел», однако теперь, после введения комендантского часа, эта часть города превратилась в призрак, а единственный звук, нарушающий тишину, – это рев мотоцикла. Оставляя туристический район позади, мы едем по дороге вверх и вскоре уже летим вдоль скал в сторону «Олимпа». Внезапно я отпускаю талию Джейса и широко раскидываю руки. Ветер хлещет меня прямо в лицо, но я наслаждаюсь его прохладой и, откинув голову назад, смотрю на звезды, представляя, что Никс где-то там, наверху. Мне кажется, что богиня ночи смотрит на нас или даже летит рядом, подгоняя Джейса. Я надеюсь, что это так, потому что надежда – все, что у нас есть.
Проезжая мимо места, где Вульф и Никс прыгали с обрыва, я думаю о том, что она больше всего заслуживает достойных похорон, после которых я поплачу по ней как следует.
Проходит несколько минут, и мы прибываем