Читать интересную книгу Побег через Атлантику - Петр Заспа

едва ли не от самого конкистадора Гонсало Писарро, никогда не был в Европе, но это не мешало ему утверждать, что на всю огромную Аргентину он самый пылкий патриот Германии. О своих гостях он знал лишь то, что это высокопоставленные богатые немцы с собственной охраной, небольшой свитой и куда более солидными, чем у него, банковскими счетами. Этого было достаточно, чтобы состоятельный гаучо и большой любитель лошадей Карлос Идао Хесель лез из кожи вон, дабы предугадать каждое их желание. Из всех гостей больше всего ему нравился жизнерадостный, моложавый, с военной выправкой мужчина, представившийся Германом. С ним и парой охранников они устраивали покерные вечеринки, часто заканчивающиеся далеко за полночь. И что самое главное, Герман любил лошадей и хорошо в них разбирался. Дама Карлосу показалась взбалмошной, капризной богачкой, глядящей свысока на каждого, кто посмел попасться ей на глаза. Её он старался избегать, но если сталкивался, то улыбался во весь рот, приняв вид внимательного, гостеприимного, но всё-таки хозяина этого ранчо. А вот главного гостя Карлос откровенно побаивался. Всегда угрюм, молчалив, замкнут. Однажды, желая угодить, Карлос принёс в зал свежевыжатый сок из земляничной гуавы и увидел, что его гость сидит в кресле со стеклянным неподвижным взглядом, словно застывшее изваяние, и безмолвно смотрит в стену.

– Попробуйте наш национальный напиток, – заискивающе улыбаясь, склонился перед столом Карлос.

Но с таким же успехом он мог бы расшаркиваться перед каменной статуей. На секунду ему стало жутко, однако вовремя подоспевший Герман, ни слова не говоря, взял из его рук поднос с кувшином и нетерпящим возражения жестом указал на дверь. Позже, перехватив Карлоса в коридоре и прижав его к стене, Герман больно вдавил ему кулак под рёбра и жёстко приказал, чтобы впредь тот не смел врываться в комнату, пока его не позовут. Мгновение спустя Герман снова улыбался и с дьявольски невинным видом изрек, что, как обычно, ждёт Карлоса вечером за карточным столом.

Оплатили ранчо ещё за месяц до прибытия гостей. Приехали серьёзные люди в костюмах (а для Карлоса все люди в дорогих костюмах были серьёзные и желанные гости в его доме) и приказали следовать предложенному списку, в котором оговаривалось всё: от того, как должны быть заправлены кровати, и до нюансов кухонных блюд. Его удивило, что основу составляло вегетарианское меню, но он был уверен, что, попробовав его фирменное блюдо – ягнёнка по-патагонски, любой вегетарианец забудет о своём дурном пристрастии.

Сейчас Карлос чистил любимого коня андалузской породы и искоса поглядывал на окно. Он видел, что дама за ним наблюдает. Ещё он заметил, что с него не спускает глаз охрана. Эти у него вызывали лёгкое раздражение уже хотя бы тем, что, не спросив, заняли лучшую комнату в хозяйском крыле, сделав из неё что-то наподобие оружейного склада. Наконец, дама в окне исчезла, и Карлос облегчённо выдохнул. Теперь он украдкой бросил взгляд на охранников и не смог скрыть удивления. Эти тоже исчезли. Однако он быстро понял причину – четверо в серой без знаков различия форме бросились открывать ворота, через которые на ранчо въехали два автомобиля. Из заднего выскочили люди в чёрных строгих костюмах, не скрывавших под распахнутыми пиджаками рукоятки пистолетов, и бросились открывать дверь в первом автомобиле. Из автомобиля вышел полный низкорослый человек с обвисшими щеками и короткой стрижкой, своим видом напомнивший Карлосу налогового бюрократа. Еще намётанным глазом Карлос заметил, что ботинки у него стоимостью не меньше породистого скакуна. Не поднимая глаз, бюрократ прошёл по усеянной цветами ухоженной тропе и исчез в доме.

Гитлер поднялся с кресла и, не скрывая удивления, осмотрел Бормана с головы до ног. Своего секретаря он привык видеть исключительно в форме начальника Партийной канцелярии НСДАП, сейчас же партайгеноссе был одет в костюм тёмно-серого цвета в полоску, сшитый лучшим портным Буэнос-Айреса. В руках он держал кожаную папку, опоясанную ремнём на замке.

– Мартин, ты ли это? – натянуто улыбнулся Гитлер.

Борман сдержанно кивнул, затем, заметив стол, пересёк зал и, не спрашивая разрешения, плюхнулся в кресло, швырнув папку на край стола. Потом, спохватившись, открыл замок.

– Как обустроились? Вам понравилось ранчо Сан-Хуан? Его подобрал я. А как вам фирменное блюдо его хозяина? – не умолкал он, роясь в бумагах. – Он вам его уже предлагал? Как по мне, так слишком острое. Но вот чего не отнять – здесь прекрасный воздух. Но скоро вы отправитесь туда, где воздух будет ещё лучше.

– Мы должны отправиться куда-то ещё? – удивилась Ева.

– Да. Скоро на это озеро прилетит гидросамолёт одной местной авиакомпании и отвезёт вас на запад. Небольшой городок Сан-Карлос-де-Барилоче у подножия Анд. Обещаю, что на сей раз это будет ваше последнее путешествие. Горный воздух, прекрасные доктора, что ещё нужно чтобы бесконечно наслаждаться оставшимися годами жизни?

– Доктора? – не понял Гитлер.

– Прекрасные доктора! – подтвердил Борман, впервые за время встречи подняв на Гитлера глаза. – Вам сделают пластическую операцию, изменят форму носа, линию губ. Вы станете неузнаваемы. С вами отработают другую походку, жесты, и даже добавят в речь лёгкий испанский акцент. Вы станете совершенно другим человеком.

– Другим человеком? – опешил Гитлер. – Мартин, да в своём ли ты уме?! Я фюрер Германии, и не собираюсь прятаться и становиться другим человеком! То, что произошло, – всего лишь временная неудача! Я здесь для того, чтобы начать всё сначала. Четвёртый рейх – вот главная наша цель.

– Безусловно, – недовольно поморщился Борман. – Но сейчас это несколько преждевременно. К сожалению, никто не верит в то, что вас больше нет. Вот только доставленные мне последние новости: три дня назад американские сенаторы назначили премию миллион долларов за доказательства вашей гибели, и они уверены, что премия останется невостребованной. Четвёртый рейх будет, но позже, а сейчас мы вынуждены скрываться.

– Но не от немцев!

Лицо Гитлера начало нервно подёргиваться. Сырость лодки добавила в список его болезней долгие приступы ревматизма. Он часто страдал от болей в суставах правой руки, но это было ничто по сравнению с острыми невралгическими болями. Стоило ему начать нервничать, как кусочек дуба, при взрыве засевший у него между глаз, глубоко в носовых костях черепа, вызывал резкие судороги.

– С вами я отправлю прекрасного повара, – невозмутимо продолжал Борман. – Я лично переманил её из элитного ресторана в Буэнос-Айресе. Поверьте, в столице имя Кармен Торантуихи знают не хуже имени любовницы Перона Эвиты Дуарте. Отлежитесь, поправьте здоровье, придите в себя. У вас был трудный путь.

Борман искоса взглянул на реакцию Гитлера, и реакция не заставила себя ждать.

– Никогда! Слышите – никогда! – неожиданно дыхание Гитлера сбилось,