Читать интересную книгу Рукоять меча - Элеонора Раткевич

Благодушие мигом покинуло Тагино, словно это и не он минуту назад грезил в упоении о своем грядущем царствовании. Отчего медлит посол? Всего-то и дел – вынуть из рукава бумаги и отдать. Так нет же! Ищет что-то, ощупывает… что может искать человек в собственном кармане? И что за подозрительная форма у этого предмета: узкая, удлиненная…

А что, если… Тагино едва не задохнулся от внезапной догадки. Что, если Юкенна провел его? Он вовсе не собирался отдавать бумаги. Зачем ему какие-то обещания? Он ведь и сам дипломат – цену обещаниям такой человек не может не знать. Нет, он ведет игру похитрее. Зачем договариваться с врагом, когда его можно попросту убить? Мертвый Тагино уже ничем не сможет повредить ему. И ни слова не скажет в свою защиту. Так вот зачем Юкенна разговоры разговаривал! Обмануть, обморочить, отвлечь. Усыпить бдительность своего противника, и убить, когда тот почувствует себя в безопасности. А уж потом отдать бумаги королю. Да еще и наговорить всяких небылиц о том, как негодный министр заманил его в ловушку и напал, вынудив посла защищаться. Югита поверит с легкостью. Да и кто бы не поверил, если ложь столь надежно подкреплена правдой! Стоит королю хоть одним глазком взглянуть на бумаги, и он всему поверит.

Ну уж нет! Мы еще посмотрим, кто из нас двоих управится с другим!

– Вы слишком далеко запрятали свой кинжал, – блеклым от ярости голосом произнес Тагино. – А вот мой нож – при мне.

И он выхватил из потайных ножен, укрытых просторным рукавом, широкий тяжелый нож.

Югита был ошеломлен. Но ему слишком долго пришлось опасаться наемных убийц, чтобы неожиданный удар ножа мог стоить ему жизни. Еще не успев осознать толком, что же именно блеснуло перед ним, король метнулся, ушел из-под ножа и отвел удар в сторону. Лезвие вспороло воздух возле его лица. На долю мгновения в остром блеске клинка возник отраженный облик Юкенны. Возник, дрогнул и исчез.

Черты Юкенны растворились без следа. Посреди Павильона Ивовых Ветвей стоял король, и в руках у него не было оружия. Только футляр со злополучными бумагами, который ему наконец-то удалось извлечь.

Тагино ахнул невольно и замер.

Югита отступил на шаг и посмотрел ему прямо в глаза.

Вот сейчас, вот прямо сейчас… нанести удар ненавистному врагу – и покончить с ним… полно, так ли? Ненавистному? Тагино до приступов безумия ненавидел Югиту, стоявшего между ним и вожделенной короной. Но короля, с которым он столько лет работал бок о бок… человека, чьим умом нельзя не восхититься невольно… правителя, которого сам же Тагино и научил править…

Медленно, слишком медленно подымалась вновь рука, сжимающая нож.

Тагино даже не видел, что за спиной Югиты выступил из ниоткуда настоящий, уже не мнимый Юкенна. Что со всех сторон его обступают невесть откуда взявшиеся люди. Он смотрел только на короля.

Он и сам не знал, что сейчас сделает. Выпадет ли нож со звоном из разжавшихся пальцев – или вонзится в грудь короля.

Ему не представилось возможности это узнать.

С гребня замковой стены Павильон был виден куда лучше, чем казалось Кенету. Племянник господина министра отлично рассмотрел, что произошло. И мигом уразумел, что еще может произойти. Если Тагино убьет короля – туда ему и дорога. А заодно и обожаемому дядюшке. Если же король убьет Тагино – что ж, он не проживет настолько долго, чтобы успеть этому возрадоваться. А вот если Тагино возьмут живым… нет, ареста ни в коем случае нельзя допускать! Словом, как бы ни развернулись дальнейшие события, а умереть должны оба – и Югита, и Тагино. И господин Кэйто решил поторопить события. Тагино не ошибся в оценке своего племянника. Кэйто не умел ждать. Никогда и ничего.

Кэйто натянул тетиву своего крохотного арбалета. Короткая стрелка длиной в ладонь с шумом прошила листву.

Тагино пошатнулся и медленно стал оседать наземь.

Не медля ни единого мгновения, Кастет и Бантик бросились к королю. Действовали они на удивление слаженно, словно сговорились. Кастет не тратил времени на всякие воинские ухищрения. Он провел самую обыкновенную подножку, словно в уличной драке. А Бантик окончательно сшиб короля с ног, свалил его своим мощным весом, удвоенным силой рывка, и прижал к земле. Вторая стрелка прошла мимо цели и угодила в плечо упавшего Тагино.

Покойник попытался тем же манером припечатать к земле Юкенну, но не тут-то было. Слишком недавно обрел он здоровье и телом своим владеть еще как следует не научился – а Юкенна всегда был бойцом хоть куда. Так что это не вор принца, а принц вора прижал лопатками к земле и заслонил собой от смертоносных стрелок.

Гвоздь ни к кому не устремился. Он мгновенно метнулся куда-то в сторону и исчез, словно Кенет вновь набросил на него покров невидимости.

Кэссин бросился собирать разлетевшиеся по сторонам бумаги.

И только Кенет – воин и маг! – отчего-то стоял неподвижно, будто вглядываясь во что-то далекое и непонятное.

А к Павильону уже бежали отовсюду стражники, слуги, повара и даже разбуженные шумом придворные. Югита не стал полагаться на проворство своей стражи, как не полагался и раньше. Яростным усилием он высвободился из могучей хватки портового грузчика, выхватил нож, все еще зажатый в руке Тагино, и быстро метнул его в сторону замковой стены.

Широкий нож вонзился в Кэйто по самую рукоять. Кэйто умер мгновенно. Он падал со стены уже мертвым. Падал медленно, цепляясь то и дело арбалетом за выступы стены и ветви деревьев.

Кэссин поневоле отвел глаза от этого нескончаемого падения.

– Кто это был? – тихо спросил Кенет, ни к кому в особенности не обращаясь – просто для того, чтобы звук человеческой речи развеял жуткое впечатление от произошедшего.

– Кэйто, племянник Тагино, – негромко ответил ему Юкенна, все еще продолжая впечатывать в землю Покойника.

– Последний из Хадаэ, – задумчиво произнес король, глядя не на стену, откуда упал убийца, а на поверженного Тагино. Уже мутнеющие глаза Тагино широко распахнулись.

– Нет, – прошептал он так тихо, что король безотчетно нагнулся к нему.

– Нет, – с усилием повторил Тагино более внятно. – Это я – последний из Хадаэ. А он – падаль и ничтожество.

Он натужно подавил предсмертный кашель и сплюнул кровавый комок. Его взгляд еще искал Югиту – но уже не различал его. Тогда Тагино повернул голову в ту сторону, где, по его мнению, должен был находиться король.

Теперь Тагино уже нечего терять. Он может сказать все что угодно – нет у короля власти над умирающим. Сказать, не таясь… не таясь… не притворяясь… теперь можно сбросить постылую личину… избавиться от ненавистного Главного министра, которого сам же и создал… и быть самим собой… снова быть самим собой… быть Тагино Хадаэ…

Быть самим собой… Впервые в жизни – в предсмертный миг – Тагино Хадаэ был самим собой. До чего же странное ощущение: изведать, каково это – быть собой. Какое это наслаждение… острое, пьянящее, пронзительное до дрожи… всепоглощающее наслаждение, перед которым ничто все короны мира… ослепительное, безоглядное, немыслимое счастье… быть собой…

Его благолепие господин Главный министр, последний отпрыск угасшей королевской династии Тагино Хадаэ, умер с улыбкой на окровавленных губах – счастливой, почти торжествующей.

Ладонь Югиты протянулась к его невидящим глазам и осторожно закрыла их.

Гвоздь возник снова в двух шагах от короля.

– Я проверил, – негромко сообщил он. – Тот парень на стене был один. Больше с ним никого не было.

Король кивнул, не отрывая взгляда от умершего.

Впрочем, не он один глядел на Тагино. В небольшой, казалось бы, Павильон Ивовых Ветвей непостижимым чудом набилась изрядная толпа, и хоть бы кто посмотрел вокруг – нет, все так и уставились на распростертое тело. Глазели молча – ибо молчал король. Ни один опытный царедворец не осмелится сказать хоть что-нибудь, не выяснив прежде, откуда ветер дует. Даже и сейчас… хотя все и предельно ясно, а все же страшновато открыть рот и высказаться.

– Проклятый изменник! – прошипел какой-то придворный – судя по виду, наместник небольшой провинции.

Король молчал. Приняв его молчание за знак согласия, наместник заметно осмелел.

– Казнить его, собаку, как изменника! – То, что Тагино уже мертв, провинциального наместника нимало не смутило. – Четвертовать, а потом в назидание прочим выставить на площади перед дворцом! Чтобы впредь неповадно!..

– Нет, – промолвил король.

– А еще лучше – голову отрубить и насадить на пику, – вдохновенно развивал тему наместник, – а остальное в канаву бросить…

– Нет, – повторил король.

– Но, ваше величество, – растерялся наместник, – он же на ваше величество с ножом бросился… и сдох, как собака…

– Нет, – в третий раз повторил король. – Не на меня.

Он встал и пристально посмотрел на собравшихся.

– И он не сдох, как собака, – ровным голосом произнес король во всеуслышание. – Он умер, как и подобает воину. А воин не заслуживает того, чтобы его выбрасывали в канаву. – Король говорил очень внятно и медленно, словно диктовал указ тупому полубезграмотному писцу. – А потому повелеваю: моего злодейски умерщвленного коварным убийцей Главного министра Тагино Хадаэ похоронить с воинскими… хотя нет – с королевскими почестями. Все-таки последний отпрыск прежней династии.