своей пары, вспоминая прошедшие дни. Вспоминал её пробуждение и страх в глазах.
Скрючившись на жёстком кресле в лекарском крыле, я провёл худшую и лучшую ночь рядом с Мирой. Старался отогнать её кошмары, разговаривал с ней грубо и нагло, как только не обзывал, узнай хоть один из её истинных, свернули бы меня в бараний рог. Но Мире в тот момент, да и последующий не нужны были слова признания. Я лишь старался не дать ей впасть в полную депрессию и замкнуться в своих страхах, потеряться в шокирующем событии. Как только она возмущённая в лучших чувствах накидывалась на меня, я радовался, что выбрал правильную тактику. Совершенно не жалел её, прекрасно осознавая, что жалость ей меньше всего нужна. Она выплёскивала своё раздражение, я ей категорически не нравился, она прогоняла меня, отталкивала и вместе с тем я был нужен ей. От осознания что кому-то в этом мире нужен именно я со всеми моими заморочками и ужасным характером, становилось светло на душе.
Закрыл глаза, мысленно потянулся к ней, моя девочка спала и во сне улыбалась, ей снился сын и мужья. Сын. Никогда не любил детей и думал, что никогда не обременю себя этими мелкими спиногрызами, вечно ноющими созданиями.
Не удержался, поднялся и пошёл к своей паре, пересёк гостиную поднялся на второй этаж и замер у порога в спальню. Вокруг, на полу, на кровати, везде валялись коробки, обёрточная бумага, разорванная в клочья, будто кто-то вымещал на них всю злость. Аккуратно прошёл мимо бедлама, смахнул коробки с кровати и лёг рядом, подтягивая спящую женщину к своей груди. Мира заворочалась и прижалась к моему паху своей округлой попкой, шумно выдохнул и закрыл глаза, утыкаясь носом в волосы. Из музыкальной шкатулки лилась прекрасная мелодия, рядом лежала желанная женщина, я почувствовал себя дома. Как там Мира говорила - не в дворцах счастье. Кажется, теперь я понимал, её. Ведь всю жизнь я считал, что именно в дворцах счастье, добивался лучшего, добивался всего лишь бы оказаться во дворце и жить как король, иметь полную и высшую власть, подчинять всех и укреплять позиции, не думать о деньгах, купаясь в них и никогда, никогда не оглядываться на своё нищее прошлое.
Мира заворочалась и повернулась лицом ко мне, утыкаясь носом в сгиб шеи и закидывая ножку. Погладил её по пояснице и попе, женщина тоже поёрзала, прижимаясь теснее. Она заводила меня, своими невинными ласками, тёплым дыханием и холодными пальчиками. Мне хотелось разложить свою пару и любить весь день и всю ночь напролёт. Слегка отстранился и поцеловал в чуть приоткрытые губы, Мира замычала, и сама потянулась, ещё теснее прижимаясь, сжал её попу, впечатывая в свой пах. Женщина простонала и открыла глаза, сталкиваясь с моим.
- Ну ты и нахал, - выдохнула Мира, нахмурив бровки
- Есть такое, - согласился с ней, расплываясь в улыбке.
Потянулся за новым поцелуем, продолжая гладить её поясницу и попу. Мира резко дёрнулась и начала отпихивать меня, не ожидал такого поворота событий, попытался придержать, чтобы понять.
- Я не обижу тебя звёздочка, - прошептал я, пытаясь поцеловать в лоб
- Пусти, мне надо, пусти, - пихалась она
Разочарованно выпустил её, откидываясь на подушки, она стремглав убежала в ванную и оттуда начали раздаваться ужасные звуки. Соскочил с кровати и побежал следом. Миру тошнило, она сидела на холодном полу, обняв унитаз. Уселся за её спиной, убрал волосы, чтобы не мешали и погладил по спине, разгоняя тепло. Никогда не умел ухаживать за женщинами, когда им плохо или они больны. Да и не сталкивался с этим никогда, всё моё общение с прекрасным полом заканчивались в спальнях. В свои я никого не приводил, а из других уходил на рассвете. Мире было очень плохо, она загнанно дышала и весь свой обед оставила не там, где нужно. В какой-то момент она рассмеялась и откинулась на мою грудь.
- Что тебя рассмешило? – спросил, убирая с лица волосы
Она оторвала салфетки, вытерла лицо и попыталась встать, у неё не получилось, снова откинулась на меня и выдохнула.
- Ты называл меня вонючей страшилкой и не хотел целоваться после отвара из ваших роз, - хихикала женщина, - интересно как теперь будешь называть.
- Ну сейчас ты благоухаешь похлеще роз, хотя уже не выглядишь страшилкой, - хмыкнул я, - поднять тебя или продолжим посиделки возле фаянсового друга?
- Нет, уходи, я посижу, вдруг ещё не всё, - хрипло ответила она, отворачиваясь
- Да куда ж я от тебя теперь денусь, мы повязаны моя маленькая яркая звёздочка, - ответил ей и поцеловал в макушку.
Мы просидели полчаса, она больше ничего не сказала, но в её мыслях она сокрушалась, что наши встречи проходят или в лекарской палате, или возле унитаза. Старался громко не смеяться, не хотелось обижать свою малышку.
- Вроде всё, - выдохнула она и попыталась встать, подхватил на руки и понёс в комнату - Стой, я хочу почистить зубы и умыться, оставь меня.
Вновь занёс в ванную и вышел…
Мирослава вышла через пятнадцать минут и смущённо улыбаясь начала извиняться, вот глупость то.
- Расслабься звёздочка, это естественный процесс у беременных, - остановил её поток
- Да, вообще я не мучилась токсикозом все эти дни, даже порадовалась этому. С Мироном каждое утро мучилась и каждую минуту менялись желания, то семечки хотелось то шпроты с тортом. – тараторила Мира и бросилась прибирать комнату
Остановил деятельную женщину, подхватил на руки и уложил в постель, она непонимающе посмотрела на меня размахивая пустой коробкой.
- Просто отдохни, уберёшься потом, - сказал ей, обнимая и прижимая её спину к груди
- Подожди, там куб, - завозилась неугомонная женщина
- Какой куб? – раздражённо откатился, нет, с ней невозможно даже поваляться
Мира соскочила с кровати и побежала к подоконнику. Она вынула из тарелки с водой снежинку-подвеску и колечко с голубым сапфиром. Девушка влюблённо погладила застывшую снежинку и бросилась к своим чемоданам, выудила серебряную цепочку, продела подвеску и побежала ко мне.
- Застегни пожалуйста, - повернулась ко мне спиной и подняла волосы
Поднялся на локте и застегнул ужасно неудобную застёжку, получилось не сразу. Она повернулась, озаряя меня счастливой улыбкой, чмокнула в нос и поблагодарив, снова бросилась к своим вещам.
- Да где же она, - возмущённо ворчала она, разбрасывая коробки и прочую мишуру.
- Что ты ищешь? – спросил, её потеряв терпение и