Читать интересную книгу Фейри с Арбата. Гамбит - Татьяна Богатырева

   Зато сообразил, что не знает, насколько затянется приключение с Вовчиком, а Лильку-то он не предупредил, что может задержаться. Надо позвонить.

   Лилька не отвечала. То ли звук выключила, то ли в метро ехала. А может, уже у Настасьи?

   - Не у меня, но скоро будет! - бодро отрапортовала примадонна и спросила, изволила ли Лильбатьковна посетить выставку имени нее? Нет? Ладно, так уж и быть, сводит ее сама и грудью закроет трусишку от тусни. И предупредит, что Ильяса черти куда-то унесли, когда вернут - никто не знает.

   Посреди разговора к нему подскочил заправщик, мелкорослый мужичонка с лицом записного неудачника, забормотал про какого-то великого злодея Шпильмана и принялся совать под нос книжку в яркой обложке. Ильяс от него отмахнулся:

   - Не мешайте!

   Протрепавшись с примадонной минут несколько, пока ждал и заправлялся, Ильяс несколько успокоился, перестал представлять себе Вовчиков труп и вспомнил, что так и не посмотрел на карте, где этот чертов проектируемый проезд номер семнадцать. Понадеялся на навигатор, и зря. Собрался было открыть карту, но заправщик снова дернул за рукав.

   - Я вас узнал, и брелок у вас тот же! Помните, весной? А? Вы тогда тоже на мотоцикле, с синеволосой такой! А я написал, да! Вот!

   Ильяс нахмурился, попробовал отнять рукав, но мужичонка вцепился клещом.

   - Какой к черту вот?

   - Книга! Тираж в пятьдесят тыщ! - гордо, с придыханием, ответил заправщик. - Про вас! С автографом! Я вам посвящение написал, только не знаю, как вас зовут.

   - Ильяс Блок, - ответил Ильяс.

   - Иль-яс Блок... - повторил мужичонка, выводя на форзаце каракули. Потом сунул ему свежеподписанную книгу: - Берите же! Ильяс Блок, здорово! Такое имя... - Глаза у мужичка загорелись, он потянул из кармана форменной желтой жилетки засаленную общую тетрадь. - Такой роман будет...

   Сунув книгу в сумку, надо будет Лильке показать, пусть тоже посмеется, Ильяс газанул с места.

   Книга - это круто, но Вовчик важнее!

   Семнадцатый проезд он нашел. Сначала на карте, а потом, после блужданий по закоулкам, и настоящий. Стройка там тоже была. Весь этот гребаный проезд и был стройкой, пустой и заброшенной. Какого черта тут мог забыть Вовчик, если только не вздумал снимать индустриальный постапокалипсис, Ильяс не понимал в упор! И не собирался ломать мотоцикл о разбросанную по будущей проезжей части арматуру, бетонные обломки и какой-то неопределимый мусор. Потому он осторожно проехал по обочине, там, где можно было проехать, оглядел недостроенное здание, пару раз позвал Вовчика...

   Разумеется, без толку, только распугал ворон и поднял стаю бродячих собак.

   Ну, Вовчик! Опять все перепутал! Ему что Кутузовский проспект, что Измайловский парк - один хрен. Наверяка сейчас заплутал где-нибудь в Бирюлево!

   Ильяс схватился за телефон.

   - Где тебя носит? - выпалил в трубку, едва услышав звук соединения.

   - А, Илюха! - радостно заорал Вовчик, разумеется, безо всякого хрипа и треска. - Это тебя носит, а мы работаем! Петергоф, фестиваль, девочки, зашибись!

   Не дослушав, Ильяс выругался. Петергоф, значит. И шутники. Найду - убью!

   - Ты чего злой такой, Илюха? - сбавил тон Вовчик. - Случилось что?

   В коротких и емких выражениях Ильяс поведал о шутниках и стройке, где кроме собак никого, даже бомжей.

   - Ну ты даешь... - Вовчик восхищенно присвистнул. - Приеду - с меня вискарь! Два вискаря!

   - Новое колесо с тебя. Арматура, мать ее. Иди уже, работай свой зашибенный Петергоф.

   - А ты приезжай, Илюха! Бери Русалочку, и давай, сделаем из нее Наташу Ростову или эту, Анну Каренину.

   - Мы подумаем, - хмыкнул Ильяс и отключился.

   Русалочку ему! Обойдется.

   И надо выбираться из этих бетонных дебрей, пока собаки не сожрали. Что-то у них вид больно голодный.

   Выбираться пришлось через шиномонтаж. То есть сначала через шиномонтаж, а потом - через выставку. Позвонил администратор, потребовал, чтобы Ильяс немедленно явился облизывать каких-то английских партнеров господина Элина. Ильяс послал бы администратора вместе с англичанами, но Настасья обещалась сегодня привести Лильку на выставку, вот, значит, оттуда ее и заберет.

   На выставке ни Лильки, ни Настасьи он не нашел, и мобильники у обеих не отвечали.

   Передумали? Остались дома? Потерялись?!

   Поймав себя на том, что уже пробирается к выходу, забыв на хер про англичан, Ильяс заставил себя остановиться.

   Выдохнуть.

   Подумать.

   Ну, нет их сейчас - так могли уже уйти. Или еще не дойти. И телефоны отключили, чтобы спокойно потрепаться, девочкам надо иногда поговорить о своем, о девичьем.

   Все нормально.

   Все отлично!

   Это "все отлично" Ильяс повторял про себя все два часа, что его мурыжили англичане, наобещавшие с три короба, но так ничего внятного и не сказавшие, и когда к нему привязалась очередная настырная журналистка:

   - Будете ли вы снимать вашу модель для мужских журналов?

   - Не буду, недостойны, - по-крокодильски улыбнулся Ильяс, со всеми прочими вопросами послал ее к пресс-секретарю господина Элина и сбежал.

   Нечего терять время с акулами пера, когда дома ждет Лилька, в "Седьмом небе" - заказанный столик, а в шкатулке - его обручальное кольцо. Домой, скорее домой!

   Едва забежал в подъезд, стряхивая воду с волос, - к вечеру небо затянуло и пошел мелкий дождь, а шлем он в спешке забыл, - из своего окошка высунулся консьерж.

   - Илья Сергеич, вам конверт, зайдите, будьте любезны.

   - Потом, - отмахнулся Ильяс: и так поздно, Лилька заждалась.

   Взбежав на четвертый этаж, он отпер дверь, крикнул с порога в темноту квартиры:

   - Капелька!

   Она не отозвалась, зато с тумбочки спрыгнул Тигр, потерся об ноги и пошел на кухню, задрав хвост. Жрать хочет, зверюга. Сбрасывая мокрую куртку, Ильяс прислушался: вода не журчит, никто в ванной не поет? Нет. Никто не плескался и не мурлыкал обрывки мелодий.

   Значит, еще не вернулась. Странно. Обещалась же быть дома! Наверное, засиделась с Настасьей, забыла про время...

   А может, забыла о планах на вечер и пошла с Настасьей гулять?

   Тигр на кухне забренчал миской и негодующе заорал.

   - Цыц, шапка, - буркнул Ильяс, скидывая кроссовки.

   На кухню пошел босиком, бросил на стол всученную помешанным заправщиком книгу, достал печенку из холодильника. Кот утробно ворчал и толкался в ногу мохнатым лбом, намекая, что кошачье терпение кончилось, и сейчас будут есть хозяина.

   Разбаловала его Лилька. Печенку подавай, от корма морду воротит. Вон, полна миска сухарей, хоть бы для приличия погрыз. Хм. Странно, кстати. Откуда сухари? Он не насыпал, Лилька к ним не притрагивается. Разве что когда они уезжают на весь день...

   Легкий, пока легкий, укус напомнил: Тигров надо кормить, а не медитировать, когда тут печенкой пахнет!

   Вытряхнув из миски корм, бросил туда печенку. Тигр кинулся к еде, лапой поддев какой-то смятый лист. Ильяс посмотрел на часы. Половина девятого! Где ее носит? Вытащил телефон, глянул входящие. Может, пропустил... нет. Не звонила.

   Несколько секунд он продолжал тупо смотреть на экран, потом набрал Лильку.

   Ну, давай, возьми уже трубку!

   Короткий гудок.

   - Абонент временно недо...

   Черт!

   Ильяс отбросил телефон, как будто он жег руки, и велел себе дышать спокойно.

   Спокойно, я сказал!

   Лилька обещала быть к вечеру - значит, придет. Ну, подумаешь, протанцуют не весь вечер, а всю ночь. Оно даже и хорошо, Лилька любит ночную Москву, даже в дождь.

   Вот в душ, кстати, не мешало бы сходить. Как раз и Лилька вернется.

   Под горячими струями беспокойство отпустило.

   Перенервничал, наверное. Сперва эти шутники, потом журналистка... ничего удивительного.

   Ильяс выключил воду, вышел из ванны - не вытираясь, просто надев домашние джинсы и рубашку. Прошел на кухню, оставляя на полу мокрые следы. Подумал: надо бы поесть. И кофе выпить. С коньяком, для успокоения нервной системы.

   Достав бутылку, отпил глоток...

   Горло обожгло горечью, внутренности скрутило приступом тошноты, словно не коньяк пил, а бензин. Перед глазами встали Лилькины запястья с синякам, укус на плече, несчастные глаза...

   К чертям собачьим эту выпивку! Кофе. Только кофе.

   Едва не смахнув бутылку на пол, сунулся в кухонный шкафчик, наткнулся на баночку с кардамоном. Лилька всегда добавляет три коробочки кардамона на турку, у нее получается самый вкусный в мире кофе...

   Да где же она?!

   Чуть не наступив Тигру на хвост, Ильяс прошагал к окну, дернул раму. Вдохнул холодной октябрьской мороси. Гуляет? По этакой мерзости?

   Там, внизу, кто-то приехал. Лиля?! Прошуршали по лужам колеса, хлопнула дверца, затосковал Розенбаумский вальс-бостон и послышали голоса, мужской и женский. Не она. Черт.