кто же прячется за маскировкой…
Глава 24
Пробуждение Андрея было не из лучших. Он обнаружил себя в нетипичной тюремной камере. Более того — в весьма антуражной пыточной. Тут имелся полный набор бронзового инструмента для нанесения ближнему болезненных ран.
Помимо этого Афанасьев был абсолютно голым и прикованным к стене. Кандалы имели весьма знакомый вид. Именно в таких был закован Торин в подвалах королевских псов. Только у дворфа имелась шконка и возможность перемещаться по камере, а его такой радости лишили, приковав вплотную к стене за руки, ноги и шею, распяв его. У Андрея так и не дошли руки до изучения кандалов, поскольку дел у него и так было выше крыши — не знал, за что хвататься.
Теперь он имел возможность в полной мере ощутить действие местных противомагических артефактов. И если магикусы для удержания магов использовали их же силу и виртуальную тюрьму, то местные маги пошли по иному пути. Они каким-то образом делали ману более густой и неподвижной, таким образом маг не мог ею воспользоваться.
Разные агрегатные состояния маны — отдельная сфера исследований. Изучением этого феномена у магикусов занимались лишь редкие учёные. К сожалению, Деус Омнис был практиком. Он магический инженер, который способен из экскрементов и палок построить звездолёт или превратить безжизненную планету в цветущий рай. О том, что мана на такое способна, он знал лишь в теории. И очень сожалел о том, что не представляет, как этому противостоять.
Ещё он сильно сожалел о своём непродуманном поведении. В прошлой жизни он бы ни за что так опрометчиво не поступил. Он бы продумал ещё множество планов, и использовал бы самый безопасный для себя, пусть это и заняло бы много лет или даже десятилетий. Но сейчас его разум ещё не до конца слился с личностью Андрея, которая имела на него большое влияние. Он не стал бы называть Афанасьева глупым, скорее, импульсивным. Но он мог понять сам себя. Андрей ещё не привык думать о том, что впереди у него долгая жизнь, а планы можно строить не на завтра, а на столетия вперёд. К тому же, страна, в которой он вырос, не способствовала длительному планированию. Она частыми потрясениями старательно отучала своих граждан думать о будущем и строить длительные планы на жизнь. Он спешил жить, желал поскорее добраться до порталов и свалить из мира на родную Землю к интернету и спокойной жизни.
Сопроцессор, что его порадовало, всё ещё работал, как и наномеханикусы в его теле. В отчёте говорилось, что пока он был без сознания, его разум много раз пытались прочитать менталисты. Но всё, что они получили — воспоминания рядового земного обывателя до прибытия в этот мир.
Голова нещадно болела. Сказывались попытки спалить ему мозги. Если бы не наномеханикусы, которые нивелировали вред организму, то он бы словил множество инсультов и уже помер бы.
Обдумать положение и попытаться найти выход из него ему не дали. По всей видимости, палачи следили за ним, поскольку вскоре после возвращения сознания в пыточную зашли трое. Первый — уже знакомый Архимаг. Рожа второго была Андрею знакома по отчётам — высокий, крепкий, с квадратным лицом и густой чёрной бородой — руководитель тайной стражи, а не абы кто. Третий — плюгавый седой старик на четверть эльф с морщинистой кожей и в тёмно-серой мантии местных менталистов.
Первым заговорил архимаг:
— Поразительно! Не думал, что на старости лет найдётся, чем меня удивить. Такой слабосилок, но какая защита разума! А артефакты… Такой искусной иллюзии никогда не видел. Кого попроще вы бы запросто могли провести, но не архимага. Итак, сам расскажешь, кто ты такой, или под пытками?
Андрей промолчал и не выдал никаких эмоций. Ему было страшно настолько, что он готов был выдать всё, но понимал, что это лишь приблизит его кончину. Стоит только рассказать правду, как от него не отстанут, пока не выпытают все секреты. После этого его убьют. Пока же он жив, остаётся шанс на побег.
Неожиданно сопроцессор выдал сообщение о принятом пакете информации. Афанасьев решил, что вместо того чтобы смотреть на рожи вражеских магов, лучше отвлечется на поступившие данные. Стоило ему прикрыть глаза и мысленным усилием открыть пакет, как на него накатила волна радости. Механикус, созданный специально для добычи секретных сведений, успешно справился со своей задачей. Он обнаружил потайной сейф, пробурился через стену до задней крышки и вскрыл стальной короб.
Маги отлично зачаровали крышку сейфа, но ничего не сделали с его стенками. Благодаря этому шпионский дрон добрался до секретных документов и все их отсканировал. После чего он с помощью нанитов восстановил стенку сейфа, выбрался из лаза в стене, заделал входное отверстие и скрылся в укромном месте под оптической маскировкой.
Веки Андрея против его воли раскрылись. К нему никто не прикасался. По вытянутой в его направлении правой руке и напряжённой позе стало понятно, что это менталист применил на нём плетение.
— Не сметь закрывать глаза! — грозно тихим голосом выдал он. — Смотри на нас, червь!
Деус ощущал, как на плетение распространяется хладная мана и «промораживает» заклинание, отчего то прекращает действовать. В итоге за три секунды заклинание развалилось, больше не мешая закрыть глаза. Он проморгался. В уголках глаз выступили слёзы.
— Впервые в пыточной? — с притворным сочувствием вопросил Ромеро. — Лучше расскажи нам всё сам. Кто ты, на кого работаешь, кто снабдил тебя такими артефактами?
Андрей выбирал между молчанием и ложью. Враньё маги сразу заметят, но если говорить полуправду, то это может сработать. Другое дело, поможет ли это?
С одной стороны, это способно оттянуть пытки. Самих пыток он хоть и боялся, но за последствия не сильно опасался. С нанитами он выживет, даже если останется лишь обрубок туловища и голова, а медкапсула восстановит любые повреждения. Но в виде калеки сложнее будет сбежать. Отсюда следовало, что ему пока более выгодно пустить магам пыли в глаза, наплести дезинформации, заставить нервничать и дёргаться. Но главное — выиграть время для побега и оставить тело в приемлемом состоянии.
— Я готов к сотрудничеству. Не люблю пыток. Господин Ромеро, что именно вас интересует?
Лицо архимага на мгновение исказилось в искреннем изумлении. Начальник тайной стражи тоже не скрыл своего удивления. Лишь палач-менталист злобно ощерился, словно так и должно быть.
— Право слово, вы меня удивили, юноша, — на мгновение на лице Ромеро промелькнуло отвращение. — Я думал, вы покрепче будете.
— Зачем? — если бы мог пожать плечами, Андрей бы так и сделал.