— Ты знала, что собираешься сделать это? — спросила Джесс, когда Мел рассказала им о своем решении. Но вопрос прозвучал так, словно дочь спрашивала, знала ли мать, что готовится совершить убийство.
— Нет, не знала.
— Когда он сделал тебе предложение?
— В День Благодарения.
Джесс все время укоризненно смотрела на мать, а Валерия настолько нервничала, что ее, казалось, тошнило всякий раз, когда Мел бросала на нее взгляд, и даже она не очень обрадовалась переезду. Им предстояло менять школу в середине года, покидать свой дом, своих друзей. А когда Мел выставила дом на продажу, то думала, это убьет ее. Его продали в первые же выходные, и, узнав об этом, она села на ступеньки и заплакала. Все происходило слишком быстро. Казалось, только Ракель трезво оценивает происходящее, укладывая бесконечные коробки для переезда в Калифорнию.
— Я говорила вам, миссис Мел… я говорила вам прошлым летом… что через шесть месяцев…
— О, ради бога. Ракель, молчи. — Но посреди сборов Мел вдруг пришло в голову, что она не знает, как быть с Ракелью. В доме Питера для нее не будет места, а эта женщина прожила с ней многие годы.
Как-то в полночь по калифорнийскому времени, в три часа по нью-йоркскому, она в панике позвонила Питеру.
— Что мне делать с Ракелью?
— Она больна? — Он уже почти заснул, когда она позвонила ему, но Мел вовсе не хотелось спать.
— Нет, я не знаю, брать ли ее с собой.
— Ты не можешь этого сделать. Мел.
— А почему? — Она закусила удила.
— Для нее нет места, и миссис Хан убила бы ее.
— Лично я предпочла бы, если бы Ракель убила миссис Хан.
— Миссис Хан искренне предана моим детям. — Он впервые говорил с ней подобным тоном, и Мел это не понравилось.
— Ракель предана моим. Ну и что?
— Будь благоразумна.
Насколько она должна быть благоразумной? Она отказалась от своей работы, дети отказались от своих друзей и школы; от чего же еще он хочет, чтобы она отказалась? И от Ракели?
— Если она не поедет, Питер, то ни я, ни дети тоже не приедем.
— О, ради Бога. — Но затем он решил, что слишком поздно спорить. — Хорошо. Мы снимем ей квартиру.
— Спасибо. — Мел объявила эту новость Ракели на следующее утро, все еще досадуя на Питера, но на этот раз ее удивила Ракель.
— В Калифорнию? Вы сошли с ума? Я живу здесь, в Нью-Йорке. — Она улыбнулась, когда Мел поцеловала ее в щеку. — Но все равно, спасибо за заботу.
Мне будет не хватать вас. Теперь вас ждет хорошая жизнь. У вас. Мел, будет хороший муж. У меня тоже есть поклонник. Возможно, рано или поздно я выйду за него замуж, и я не хочу ехать в Калифорнию.
— Мы будем тоже скучать без тебя. — Им предстояла новая и непривычная жизнь. Даже мебель Мел сдавала на хранение. Для нее в доме Питера не было места. Шли дни, и Мел все больше убеждалась, что перемены в ее жизни даются ей с трудом.
Пятнадцатого декабря, на две недели раньше срока, обусловленного контрактом, она в последний раз вела одиннадцатичасовой выпуск новостей из Нью-Йорка. Мел знала, что спустя примерно две недели она выйдет в эфир в другой студии, в Лос-Анджелесе, но нью-йоркский период ее жизни закончился. Навсегда. Она заплакала, отложив микрофон, и вышла из студий, где за дверью ее ждал Грант. Он обнял ее, покачал головой, как удивленный отец, который все-таки гордился ею. Она наконец устроила свою жизнь, и он радовался этому. Питер Галлам был прекрасным человеком. Грант надеялся, что все сложится у нее удачно: карьера, отношения с детьми, переезд. Ей предстояло многое. Но Мел справится с этим.
— Удачи, Мел. Мы будем скучать по тебе.
Они хотели устроить ей прощальную вечеринку, но она отказалась. Она бы не выдержала этого. Нервы у нее были напряжены. Она пообещала как-нибудь навестить их и познакомить с Питером. Им ее история казалась похожей на сказку. Она поехала брать интервью и влюбилась в симпатичного доктора, но сейчас для нее наступал болезненный момент расставания с ними, со своим домом, с Нью-Йорком.
— До свидания, Грант. Береги себя. — Она поцеловала его в щеку и вся в слезах направилась к лифту.
Она покидала все, что было так хорошо знакомо ей, и своих старых друзей, а через пять минут Мел вышла из здания, к которому так долго стремилась и где достигла таких высот, и вот теперь уходила из него навсегда. Дома ее ждала гора коробок. Грузчики должны были подъехать на следующее утро, и это будет последним днем работы Ракели. Выходные они проведут в гостинице «Карлайл», а в понедельник окончательно закроют дом, она заберет белое шерстяное платье от Билла Бласа, купленное в салоне Венделя. А на следующий день, 19 декабря, они полетят в Лос-Анджелес, за пять дней до свадьбы… ее свадьбы… Она сидела в темноте, чувствуя, что круг замкнулся. Ее бракосочетание. Она выходит замуж.
— О Боже. — Она сидела в постели, глядя на хаос, царящий вокруг нее, и слезы медленно потекли у нее по лицу, когда она задумалась, какое безумство совершает. Даже мысль о Питере, ждущем ее в Лос-Анджелесе, не утешила Мел.
Глава 24
В субботу, 16 декабря, Мел в последний раз стояла в своей спальне на Восточной Восемьдесят первой улице. Грузчики два дня опустошали ее дом, и последний грузовик только что прогромыхал вниз по улице, увозя ее вещи в Калифорнию, где все, за исключением ее одежды и нескольких дорогих ей вещиц, будет сдано на склад для хранения. Питер сказал, что остальное просто не поместится в их доме.
Девочки вместе с Ракелью ждали ее внизу в прихожей, но Мел хотелось в последний раз взглянуть на вид, открывавшийся из окна ее спальни. Никогда больше она уже не будет лежать в этой постели по утрам, глядя в окно, слушая птиц, поющих в маленьком садике В Калифорнии будут другие птицы, другой сад, совершенно другая жизнь. Невозможно было не вспомнить о том, как много значила для нее покупка этого дома. Она от многого отказалась ради человека, которого любила, но, в конце концов, это был всего лишь дом.
— Мама? — крикнула Вал из прихожей. — Ты спускаешься?
— Сейчас, — крикнула Мел в ответ, в последний раз оглядывая комнату, а затем быстро сбежала по ступенькам. Они ждали ее, нагруженные подарками, которыми они обменялись с Ракелью, стоя возле чемоданов, которые брали с собой в гостиницу. И когда Мел вышла из дома взять такси, она увидела, что на землю падает легкий снежок. Ей понадобилось почти полчаса, чтобы поймать такси, а вернувшись, она застала девочек в слезах, в объятиях Ракели.
— Мне будет не хватать вас, девочки. — Ракель заглянула в глаза Мел и улыбнулась сквозь слезы. — Но вы правильно сделали, миссис Мел. Он — хороший человек.
Мел кивнула, не в силах произнести ни слова, потом поцеловала Ракель в щеку и посмотрела на двойняшек.