Читать интересную книгу Спартак - Валентин Лесков

Выслушав короткое письмо Цезаря[47], легаты Красса, а вместе с ними и полководец, погрузились в мрачные размышления. Перед всеми стоял один мучительный вопрос: что делать дальше? Проклятый Спартак, несмотря на нехватку продовольствия (так говорили перебежчики), никак не желает сдаваться. Что делать? Ломать собственную стену? Сколько трудов на нее затрачено — и каких!.. Идти со Спартаком на бой — этого требует обстановка… А если опять легионы побегут, как бежали они неоднократно?.. Но не ждать же сложа руки?.. Или все-таки уступить Помпею славу победителя?..

Молча сидели легаты, погруженные в свои мысли. Напряженные лица у П. Консидия, Кв. Аррия, М. Муммия, Гн. Скрофы. Очень велика ставка.

А Красс заново — от начала — пересматривал свою жизнь. Что такое происходит?.. Или он напрасно терзает себя честолюбивыми мыслями?.. Напрасно борется с Помпеем? Напрасно не хочет примириться с положением второго лица в Риме?..

Уступить?.. Тогда он не подвергнет риску свою жизнь, судьбу горячо любимой жены и двух дорогих сыновей — Публия и Марка; тогда он доживет до глубоких седин и избежит ужасных опасностей…

Но нет: покой и Красс несовместимы, как несовместимы желание власти и трусость!.. Он не может перестать быть собой, не может отступить перед Помпеем и Спартаком!.. Что бы ни сулило будущее, надо смело встретить его!.. И кому, собственно, точно известно, что честолюбие доведет его до плачевного конца?.. В самом деле: кому?..

Отдернем на мгновение закрытую для Красса и его офицеров завесу Судьбы! Посмотрим, какое будущее на склоне лет приготовит он себе!..

II

…И когда знатные слушатели стали рукоплескать искусной декламации Ясона из славного города Тралл, в зал вошел доблестный полководец парфян Скилак. Сопровождаемый победителями-соратниками, он почтительно приблизился к своему царю и вместе с ними упал перед Ородом ниц. Когда все стихли, он сказал:

— О, царь царей! Я принес тебе голову и руку злодея Красса. Он, присланный вероломными римлянами, осмелился посягнуть на твои владения. За свое преступление он заплатил жизнью. Прими, владыка, милостиво ратную добычу от верных воинов!..

И Скилак привстал, и подал царю правую руку Красса, ту руку, которой римский полководец писал оскорбительные письма, а голову его под радостные крики парфян, пировавших с армянами по случаю заключения мира и взаимного согласия на брак сына царя Орода Парфянского и сестры царя Артабаза Армянского, — он, доблестный полководец Скилак, соратник великого Сурены, победителя Красса, — он швырнул голову римлянина на середину залы.

Гости радостно кричали и рукоплескали. А царь, взяв руку Красса и передав ее по кругу гостям, сказал: «Я доволен, мой Скилак!..»

И повелел царь слуге с почетом пригласить Скилака возлечь среди царских друзей и разместить рядом с ним его соратников, как они того заслуживали по рангам. И позаботились слуги о почетных царских гостях. На ложе вместе со Скилаком возлегли все его прославленные соратники.

А Ясон, трагический актер из Тралл, полный восторженного исступления, схватил голову Красса и начал декламировать такие стихи:

Нашей охоты добычу счастливуюС гор мы в чертоги несем…

А когда дошел он до стихов:

Кем же убит он?.. —

Эксатор, славный военачальник, участник последней схватки вокруг Красса, отрубивший ему голову и руку, быстро вскочил с места, выхватил голову из рук Ясона и, подняв ее вверх, перед всеми провозгласил:

Мой это подвиг!.. Мой!..

И дружно ему рукоплескали собравшиеся, а восхищенный царь, по обычаю предков, наградил его. И праздновала победу древняя армянская столица Артаксата.

Новому унижению имя Красса, римского триумвира и полководца, замышлявшего покорить Парфию и проникнуть за Индийский океан, подверглось в славном и богатом парфянском городе Селевкии, имевшем значение столицы.

Через весь город двигалось триумфальное шествие. Впереди на верблюдах покачивались пленные трубачи и ликторы — на их секиры были насажены отрубленные головы римлян, а на розги привязаны кошельки, которые римские командиры собирались наполнить парфянским золотом. Позади шли актрисы-гетеры, они распевали насмешливые песенки о малодушии Красса и его воинском неумении. За ними верхом на лошади, одетый в женское платье, трясся похожий на Красса пленный римский солдат Г. Пакциан. Парфянские воины били его плетьми, он морщился от боли и на их вопросы: «Где ты, Красс? Где император?» — выкрикивал, как ему было приказано: «Здесь я!.. Я — Красс!.. Я — император!..»

И многие греки, стоявшие в толпе ликующих парфян, нетерпеливо ждавшие Красса-освободителя, не могли теперь удержаться от горького смеха. Но он тут же замирал у них на устах, когда они видели покрытых пылью воинов, страшную парфянскую конницу, в которой и люди и кони были закованы в ослепительно сверкавшие на солнце медные и железные латы.

Да, величайшим позором в консульство Л. Домиция и М. Валерия Месаллы (53 г. до н. э.) покрыли себя римские знамена и оружие! И виной всему стал Красс, богатейший из римских аристократов, патрон галльского наместника Цезаря, давний соперник Помпея на поприще славы и безраздельной власти в Риме, человек, претендовавший на звание «победителя Спартака»!..

Как же получилось, что в свои шестьдесят лет, накопив столь большой жизненный и политический опыт, Красс имел столь недостойный и жалкий конец?

Или ему сулила его с самого начала Судьба?..

III

Детство Марка Красса было небезмятежным, но счастливым. Он родился в очень знатной семье (113 г. до н.э.)[48], жил как все мальчики его круга: играл с двумя старшими братьями в мячик, орехи, колесницу, чет-нечет, в суд, в войну, с восторгом слушал рассказы отца о славных подвигах предков. Он учился в римской школе, где царила суровая дисциплина, и получал, как и другие, удары линейкой по рукам, по плечам и голове.

Первое сильное потрясение, не забывавшееся им никогда, он испытал в десять лет. В 104 году в Сицилии началось второе восстание рабов. Повстанцы истребили воинский отряд претора Публия Лициния Нервы (родственника семьи Крассов), уничтожили на значительной части острова римскую администрацию и создали собственное государство. Во главе его стал царь — сириец Сальвий, принявший имя Трифона, популярного на востоке царя-узурпатора из бывших рабов.

Восставших рабов поддержала сицилийская беднота. Богачи, теряя стада и имущество, в панике бежали в Рим, умоляя о помощи. Четыре года шла напряженная борьба. Римские полководцы прилагали отчаянные усилия, стараясь уничтожить государство повстанцев, распространявшее повсюду возмущение и мятеж.

В самом Риме как реакция на сицилийские события вновь возобновилась острая борьба популяров и сената. Лидеры популяров Л. Сатурнин и Г. Главция в союзе с Г. Марием, видным полководцем, влиятельным лидером сословия всадников, старались восстановить позиции, поколебленные поражением и гибелью Гракхов.

В 101 году им удалось добиться значительного успеха: на 100 году провести Г. Мария в консулы (в шестой раз), Л. Сатурнина — в трибуны, Г. Главцию — в преторы.

Эти события мальчик Красс переживал очень живо. Неоднократно ему приходилось быть свидетелем бурных дискуссий и споров, происходивших в доме за обеденным столом, где ежедневно собирались отец, оба старших сына, многочисленные родственники и друзья. Нередко бывал среди них и сам принцепс сената Эмилий Скавр, наиболее уважаемое в Риме лицо.

В тринадцать лет М. Красс впервые увидел воочию дикую борьбу популяров и сената. Сначала столкновение произошло из-за законов Сатурнина-трибуна (о снижении цены на модий хлеба до 5/6 асса; об организации колоний в провинциях; о наделении землей ветеранов Мария), затем из-за желаний Сатурнина опять стать трибуном, а Главции — консулом.

Как во времена Гракхов, борьба вновь вылилась в цепь беззаконий: разгон народного собрания силой, убийства неугодных враждующим партиям кандидатов (первым пал сторонник сената Г. Меммий, за ним — вожди популяров Главция и Сатурнин).

Марий в критический момент, как говорили, отступился от своих союзников. Сильно скомпрометированный в глазах всего общества своей двусмысленной политикой, он был вынужден уехать из Рима на восток, якобы из желания поклониться Матери богов — Кибеле.

Победители немедленно отменили ненавистные законы, проведенные Сатурнином через народное собрание. Его соратников по суду массами отправляли в изгнание.

Всадническое сословие не препятствовало этому. Занятое торговлей и ростовщичеством, оно помышляло лишь о выгодах ближайшего момента. С помощью подчиненных им судов всадники устраняли всех наместников провинций, мешавших им в проведении «деловых», то есть грабительских, операций.