— Слушайте, хватит! — крикнул он. — Вы что, сдурели?
Рэй краем глаза увидел устремившихся к нему, увернулся от чьего-то кулака, все еще недоумевая, что они все-таки решили напасть. Тут же почувствовал болезненный удар в спину, который должен был бросить его на землю, но устоял на ногах, стремительно развернулся и, действуя на уровне инстинкта, уклонился в сторону. Лезвие мелькнуло у его лица, едва не задев по лбу. Потом нечто острое резануло Рэя по руке, и тут у него как будто щелкнуло в голове. Вместо людей, которых он обязан был всегда защищать, он увидел стаю гаюров. Бездумно-опасных, агрессивных. Только умеющих говорить.
Он выхватил наконечник копья, отразил новый выпад и вонзил лезвие в тело нападавшего. Выдернул, повернулся к второму, с воплем злости бросившемуся на выручку товарищу, и произнес короткую формулу. Тот застыл в полушаге от заклинателя, а потом вдруг побелел, схватился за грудь и рухнул на землю.
Рядом Рэй почувствовал вспышку знакомой магии, услышал человеческий крик, потом еще один, сдавленный хрип. Гризли отбросил еще двоих, а третьего уложил ударом кулака. Очень быстро, спокойно и сосредоточенно.
Последний из нападавших пытался бежать, заклинатель замахнулся, целясь ему в согнутую спину. Но вдруг его руку с зажатым наконечником перехватили и крепко ежами.
— Не надо, — прозвучал чуть запыхавшийся голос. — Хватит.
Рэй обернулся и увидел Собуро. Тряхнул головой, осматриваясь. Один из напавших полулежал на земле, держась за окровавленный бок, двое других вяло шевелились в пыли — конечности почти не слушались их, четвертый вытянулся неподвижно. Оглушенный или мертвый. Гризли склонился над ним, затем выпрямился и удивленно взглянул на нового участника стремительно разворачивающихся событий.
— А ты как сюда попал?
— Интуиция, — недобро улыбнулся тот, пристально взглянув на Рэя, и велел необычайно серьезно: — Уходим отсюда.
— Погоди, — отозвался здоровяк, вновь переводя взгляд на человеческие тела, — мы же…
— Вы только что применили формулы для изгнания духов на людях, — сказал Собуро резко и потянул за собой Рэя, который все еще не мог отвести взгляда от окровавленного человека. — Пошли, быстро.
— Они первые напали, — возразил тот, — их было больше. Мы просто защищались.
— Думаешь, это будет кому-то интересно? — надменно спросил Собуро, выпуская запястье Рэя. — Забыли правила? Мы не имеем права использовать наш дар ни на ком, кроме духов!
— Мы защищались, — повторил Гризли, вытирая рукавом окровавленную щеку. — Как умели. Мы не знали, что наша сила так действует на людей.
— Воздействие от частичного или полного паралича до остановки сердца, — произнес Собуро, явно цитируя строчку из какой-то книги. — Но этим ребятам повезло, вы не действовали в полную силу. Скоро очухаются.
— Но того я ударил наконечником от яри. — Рэй все еще не мог заставить себя перестать смотреть на красное пятно, расплывающееся по груди человека. — Он может истечь кровью.
Собуро глянул в конец улицы, откуда послышался шум чьих-то шагов, сердито дернул плечом и скороговоркой пробормотал заклинание, призывающее духа-защитника для раненых людей. Направил невидимый сгусток теплой энергии на тело, лежащее на земле, и сказал:
— Дух мог почувствовать человеческую боль и прийти на помощь. Они иногда так делают, если находятся неподалеку. А тот, кто убежал, все равно ничего не понял. Наша магия слишком сложна для людей и, более того, невидима.
Он как будто успокаивал себя самого и остальных.
— А ты не слишком все усложняешь? — спросил Гризли, но получил в ответ суровый взгляд, приказывающий помолчать.
Они быстро шли по улице. Бухтя недовольно себе под нос, увалень шагал рядом с Собуро и периодически оглядывался. Но за ними никто не бежал, не кричал, требуя вернуться, не грохотала подкованными сапогами по камням городская стража, несущаяся за нарушителями порядка.
Рэй сорвал пук травы, растущей на обочине, и на ходу пытался стереть человеческую кровь с ладони и очистить лезвие. Чувствовал он себя при этом хуже некуда. Понимал, что не мог поступить по-другому, но все равно на душе было скверно.
— Мы все сделали правильно, — сказал Гризли Собуро, искоса наблюдающему за ними. — Я не собираюсь кланяться каждому вору или разбойнику только потому, что заклинатель.
— Наше дело управлять духами, а не убивать людей, — ответил тот холодно, напомнив Рэю учителя Хейона.
— Об этом хорошо помнить, сидя в общине магов, — буркнул здоровяк, снова оглядываясь. — А пока мы болтаемся по улицам, может случиться что угодно.
— Вот потому некоторые хотели бы избавиться от нас, — наставительно произнес Собуро. — Или контролировать более жестко орден. Наша сила действует не только на потусторонние сущности, но и на людей. Мы можем убивать. Понимаете?
— Да, — нехотя ответил Рэй, машинально отгоняя суми, который, чувствуя кровь, скользил следом за магами, скрываясь в глубокой тени домов. — Но я… никто из нас никогда бы не причинил вред человеку. Нам с первых дней обучения вбивали это в голову. Наша сила только для духов — мы защищаем людей. Если бы они не напали первыми… Мне пришлось заставить себя защищаться.
— Никто не знает, что творится в голове у заклинателя, — примирительно произнес Собуро. — Вернее, не все это знают. И не все доверяют нам. А кое-кто — откровенно боится.
— Но если мы такие опасные, — недовольно произнес Рэй, — почему тогда всех обладающих даром магов не принимают в орден? Зачем это испытание? Почему провалившие его, вроде нас, вышвыриваются на улицу, где они вынуждены защищаться?
— Раньше таких, как вы, неудачников убивали, чтобы ни у кого не было проблем, ни в ордене, ни в стране, — мило улыбаясь, ответил Собуро и несколько мгновений наслаждался видом изумленных лиц спутников. — Затем законы смягчились. Обществу показалось негуманным уничтожать ни в чем не повинных юношей и девушек. И закончивших обучение стали выпускать в город во время праздника духов — неудачники гибли, а настоящие маги — получали печати и мантии заклинателей.
— Так вот зачем было нужно это испытание, — пробормотал ошеломленный Рэй.
— А ты думал только для того, чтобы поиздеваться над тобой? — рассмеялся Собуро. — Нет, это уже устоявшаяся традиция.
— Но почему мы об этом не знали?
— Потому, что это хранится в тайне. Никто из воспитателей никогда не расскажет своим воспитанникам заранее о том, что их ждет в конце.
— Но многие вообще не пошли бы в заклинатели, если бы догадывались о том, что им предстоит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});