Минут через пять на Изабель вдруг навалилась ужасная усталость — теперь наконец-то сказались все испытания этого вечера. И тут же вспомнился Робби Боунс, от которого ей пришлось спасаться бегством. И вспомнилось, как она в ужасе металась перед оранжереей, а потом схватила тяжелую лопату и…
Тяжело вздохнув, Изабель замедлила шаг. Маркус взглянул на нее с беспокойством и спросил:
— Что с тобой, дорогая?
Она попыталась улыбнуться:
— Ох, боюсь, что этот вечер все-таки сказался на мне…
Муж подхватил ее на руки и прошептал:
— Потерпи еще немного, дорогая. Мы уже почти пришли, не беспокойся, я донесу тебя до кареты. Не хочу, чтобы ты упала в обморок.
Изабель поморщилась и пробормотала:
— Я уже много раз говорила тебе, что никогда не падаю в обморок.
Однако Маркус по-прежнему нес ее на руках, и ей пришлось признать, что так — гораздо приятнее. Тихонько вздохнув, Изабель расслабилась и положила голову на плечо мужу.
Через несколько минут, выбравшись из сада и приблизившись к дороге, они увидели карету Маркуса, поблескивающую черным лаком. А рядом с ней стоял Роман, беседовавший с кучером. Заметив брата с женой на руках, Роман бросился к ним.
— Как Изабель? — спросил он.
— Очень устала, — ответил Маркус.
Изабель нахмурилась и добавила:
— Со мной все в порядке, Роман. Маркус настоял на том, чтобы нести меня.
Роман усмехнулся:
— Да, разумеется, настоял. Что ж, пожалуй, я вернусь на бал. А завтра утром я загляну к тебе, Маркус. — Роман повернулся, собираясь уйти.
— Подожди! — окликнул его Маркус. Роман остановился и взглянул на брата.
— Что-то еще? — спросил он.
— Просто я хотел поблагодарить тебя, — ответил Маркус.
Роман молча кивнул и исчез за деревьями. Кучер тут же открыл дверцу кареты, и Маркус устроил жену на сиденье, потом сел с ней рядом.
Минуту спустя экипаж тронулся с места и, покачиваясь, покатил по ухабистой дороге.
Со вздохом откинувшись на спинку сиденья, Изабель тихо сказала:
— Как приятно, что вы с Романом снова вместе…
— Сегодня мы с ним собирались поохотиться на Гэвинпорта, — ответил Маркус. — Мы хотели добиться от него признания, а также узнать, где он прячет картину Гейнсборо и где скрывается убийца Робби Боунс. Завтра, когда Роман нанесет мне визит, мы с ним завершим начатое.
Изабель вздрогнула и решительно заявила:
— Но лорд Гэвинпорт невиновен! Я собиралась сказать тебе об этом, но потом… потом забыла.
Маркус с удивлением взглянул на жену:
— Дорогая, о чем ты?.. Почему ты решила, что маркиз невиновен?
— Я в саду подслушала разговор Робби Боунса с каким-то человеком. Он называл его «ваше лордство». Не знаю, с кем говорил Боунс, но точно знаю, что лорд Гэвинпорт не имеет к этому делу ни малейшего отношения.
Маркус нахмурился и проворчал:
— Значит, нам придется все начинать сначала. И единственный способ узнать правду — найти и допросить Робби Боунса.
Глаза Изабель округлились, и она в ужасе воскликнула:
— Нет, Маркус, нет! Этот человек — безжалостный хладнокровный убийца! Я слышала, как он признался в убийстве Данте Блэка!
Маркус пожал плечами:
— Какое это имеет значение? Пора раз и навсегда покончить и с Боунсом, и с тем негодяем, который нанял его.
По спине Изабель пробежал холодок, она нисколько не сомневалась: Маркус теперь не отступится, он будет искать своего врага и уничтожит его, чего бы это ему ни стоило.
Глава 42
На следующий день рано утром Маркус быстро спустился по лестнице и направился в кухню. Там за чаем с бисквитами сидели миссис Маклафлин и Кейт. Увидев хозяина, стремительно ворвавшегося в кухню, обе тотчас же поднялись из-за стола.
— Что-то не так, мистер Хоксли? — спросила экономка, глядя на него с изумлением.
Маркус понял, что женщин весьма озадачило его неожиданное появление на половине слуг.
— Пожалуйста, садитесь, миссис Маклафлин. Все в порядке, но я очень беспокоюсь за жену. Видите ли, она еще не встала… Она что, нездорова?
— Она не больна, мистер Хоксли, — ответила Кейт. — Но вчерашний вечер очень утомил ее, и она сейчас отдыхает. Я решила, что не следует пока ее беспокоить.
Маркус молча кивнул. Он знал, что Кейт и миссис Маклафлин очень удивились, когда увидели хозяйку, вернувшуюся вчера с бала в таком ужасном виде. К счастью, женщины держали язык за зубами, однако он подозревал, что они начнут расспрашивать Изабель, когда она проснется.
Покинув кухню, Маркус отправился в библиотеку. Сначала он попытался взяться за работу, но тут же понял, что из этого ничего не получится. Отодвинув бумаги, он развернул «Тайме», лежавшую на столе, однако никак не мог сосредоточиться на чтении — мысленно он то и дело возвращался к Изабель и событиям минувшей ночи.
И конечно же, он постоянно вспоминал слова, которые она выкрикнула в оранжерее в момент наивысшего наслаждения… Изабель крикнула, что любит его. Да, она призналась ему в любви. И — о Господи! — какой же мукой было притворяться, что он не расслышал ее слов. В какой-то момент ему показалось, что и он, возможно, любит ее, — однако рассудок решительно протестовал против этого, бунтовал против сердца.
Черт возьми, такого просто быть не могло! Он не мог ее любить! А его чувства к ней — это какое-то наваждение, а не любовь! Очевидно, все дело в том, что Изабель — очень красивая женщина, отвечавшая страстью на его страсть, и, следовательно, его влечение к ней — это просто плотское влечение к женщине, вот и все. Наверное, именно поэтому он захотел на время удержать ее возле себя и попросил остаться в Лондоне, не уезжать после бала в Париж. Что ж, он вполне мог бы и здесь обеспечить ее безопасность, во всяком случае, вчера вечером ему казалось, что он в состоянии это сделать. И он был уверен, что с помощью Романа смог бы заставить Гэвинпорта признаться в преступлениях, найти картину и узнать, где скрывается Робби Боунс. И если бы ему удалось добиться заключения Робби Боунса и Гэвинпорта под стражу — или убить их собственными руками, — то, как он полагал, со всей этой историей было бы раз и навсегда покончено. В этом случае жизни Изабель больше ничего бы не угрожало и она смогла бы остаться в Лондоне на шесть месяцев, как они и договаривались. И за это время он, конечно же, насытился бы ею и не возражал бы против ее отъезда в Париж.
Но тут она вдруг заявила, что Гэвинпорт не имеет никакого отношения к преступлениям и что он вовсе не тот мерзавец, которого Маркус разыскивал. В результате все его планы рухнули, и теперь он не знал, что предпринять.