с ним пошли пластуны. Уж эти бойцы знали о тайге всё. И ходить по ней умели. Потому и получилось в тот раз всё, что задумали. И даже больше.
Наконец справившись с эмоциями, Мишка тряхнул поводьями, и Монгол, легко перейдя на рысь, потащил телегу к станице. Дома, быстро разгрузив собранное железо и обиходив коня, Мишка на минуту задумался, чем заняться. Отправиться в сарай и с головой погрузиться в работу или пройти в дом и попробовать чем-то отвлечься от увиденного. Почему-то вроде и небольшие потери среди солдат сильно ударили ему по нервам. Раньше такого сопереживания он за собой не замечал.
«Взрослею, что ли? Или старею? – усмехнулся Мишка про себя. – А вообще, странно всё как-то. Блин! Похоже, “странно” становится моим любимым словом. Так, Мишка. Стоп. Чего-то тебя опять не туда несёт. Ну, погибли солдатики. А ты что мог сделать? Предлагал ведь контрразведке свои услуги. Так им же живых подавай. Вот и узнали, почём фунт лиха. Всё, уймись. А то опять сам себя загонишь. А вообще, что-то тут не то. Знать бы ещё, что именно. Чуйка молчит. Значит, дело не в опасности какой-то. Тогда, может, очередной гормональный взрыв? Так вроде не подросток уже, и с сексом всё в порядке. Регулярно и с удовольствием. Хрень какая-то».
С этой мыслью парень прошёл в дом и, взяв самовар, вышел на крыльцо. Заниматься машиной не хотелось, так что он решил попить чаю и подумать. О чём? Да было бы чем думать, а о чём – всегда найдётся. Главное, не сосредотачиваться на чём-то одном. А там нужная мысль сама вылезет. Примерно так он обычно и поступал, когда не мог принять нужного решения.
Дождавшись, когда самовар вскипит, Мишка перенёс его в дом и принялся рыскать по полкам в поисках чего-нибудь вкусненького к напитку. Кое-как накрыв на стол, он заварил свежий чай и, усевшись, вернулся к размышлениям. Итак, вопрос, что дальше. Ответ – а что дальше? Живи как живёшь. Доделывай машину и готовь всё к тому, чтобы в любой момент увезти отсюда семью. Их ты обязан спасти любой ценой. И неважно, от чего. От хунхузов, японцев, революции, красного террора или от чёрта лысого.
Тут Мишку словно током ударило. Вот оно. Он подспудно ждал, что графиня Наталья примет его совет и переедет сюда, в глубинку, увезя сына подальше от загребущих ручонок иностранных заговорщиков. Тот разговор случился ещё осенью, а сейчас уже лето. А известий от неё всё нет. Едва только парень вспомнил о графине, как чувство, не дававшее ему покоя все последние несколько суток, отступило.
Выходит, ей и вправду что-то угрожает? Но как это проверить? Письмо писать бессмысленно. Оно до столицы месяц идти будет. Да ещё неизвестно, дойдёт ли вообще. Как тогда выяснить, всё ли там в порядке? Это мог бы сделать Владимир Алексеевич по своей линии, но просить его об этом – однозначно привлечь его внимание.
Впрочем, он и так всё знает. Другой вопрос, что он сразу начнёт спрашивать, с чего Мишка так всполошился. А вот тут придётся что-то отвечать. И не выкручиваться на ходу, а придумывать что-то внятное и удобоваримое. Можно, конечно, попробовать связаться с графом Сергеевым. Он, возможно, даже поверит, что парень просто хочет увидеть сына. Пусть со стороны, издалека. Но опять-таки, расстояние. Мать твою! В это захолустье даже телеграф ещё толком не провели.
– Ладно, – устав от своих борений, тихо проворчал парень. – Завтра всё равно снова в депо ехать. На обратном пути заскочу в контрразведку, может, и получится намекнуть на весточку из столицы.
Вошедшие в дом женщины разом отбили у него всякое желание размышлять вслух. Увидев чаёвничающего хозяина, они удивлённо переглянулись и дружно отправились мыть руки. Танюшка, справившаяся с этим делом быстрее всех, подскочила к нему и, взбираясь на колени, принялась рассказывать, чем они занимались весь день. Слушая её щебет, Мишка только с улыбкой кивал, прижимая к себе ребёнка.
Настя, с ходу заметив его состояние, присела рядом и, прижавшись к плечу, еле слышно спросила на ухо:
– Случилось чего, Мишенька?
– Нет, устал просто, – улыбнулся парень, обнимая жену.
– Я слышала, солдат много в тайге побили, – вздохнула девушка.
– Знаю. Видел их, – скривился Мишка. – Только двоих убили. Но вымотались они изрядно. Ну не умеют они по тайге ходить. Такое дело с детства учить надо. А их – как кутят слепых в воду.
Мишка отмахнулся и, приложившись к кружке, спросил:
– У вас-то что?
– А что у нас? – удивилась Настя. – Огород обихожен. Сено, что ты накосил, переворошили, дом – полная чаша. Вон с мамой Глашей по лавками прошлись. Ниток да холста купили. Будет чем зимой заняться. Ты бы по осени ещё пера с птицы набрал. Перину ещё одну сшить надо.
– Это кому? – не понял Мишка. – Мы все вроде на перинах спим.
– А ты ничего не видишь? – спросила Настя, лукаво улыбнувшись.
«Вот блин!» – ахнул про себя Мишка, всматриваясь в чуть порозовевшее лицо жены.
– Так ты тяжёлая? – спросил он, чувствуя себя тем самым пресловутым жирафом.
– Ага, – радостно сверкнув глазами, улыбнулась она.
– И в огороде копаешься, – укорил Мишка жену, прижимая её к себе. – Будет вам перо. На три перины соберу.
– Совсем сдурел? Куда столько? – тихо ахнула Настя.
– А чтоб было, – рассмеялся парень, целуя зардевшуюся супругу.
Вошедшая в комнату тётка, увидев эту картину, только довольно улыбнулась и, присев к столу, подпёрла подбородок ладошкой, рассматривая их смеющимися глазами. Потом, улыбнувшись, Глафира не спеша налила себе чаю и, оглядев стол, притворно вздохнула:
– А я думала, праздник в доме будет.
– Издеваешься? – так же делано возмутился Мишка. – Кто на кухне хозяйка? Я или клопы?
– Какие клопы? Ты чего несёшь? – тут же возмутилась Глафира. – У нас клопов отродясь не было.
– Значит, мыши, – кивнул Мишка, пряча улыбку. – Говорил ведь, котейку заводить надо.
– Миша, я тебе сейчас в лоб этой миской дам, – пригрозила тётка.
– А чего тогда вопросы странные спрашиваешь? – поддел её парень. – Вот устроили бы праздник да шепнули, с чего, вот и порадовался бы. А то развели секреты, а я догадывайся.
– Будет вам праздник. Завтра, – рассмеявшись, махнула Глафира рукой.
– А не рано тебе? – повернувшись к жене, спросил Мишка, разом вспомнив свои опасения.
– Как Господь дал, так тому и быть, – отрезала Глафира неожиданно жёстко. – И перестань в бабьи дела влезать. Мы в твой сарай к железкам не лезем. Вот и ты в наши дела не лезь. Сами разберёмся. Настя баба сильная. Молодая. Тем более что второго