жену сутки напролёт. Это называется похотью, да? — спросил он и резко натянул меня на свой член.
Я захныкала от резкой наполненности его толстым членом. Перед глазами начали мелькать разноцветные звёздочки. Мэт не хотел ждать, он держал меня у стены и трахал. Жёстко и быстро, вгоняя свой член, словно поршень. До самого основания. Снова и снова. Я могла только хвататься за его плечи, обтянутые белоснежным костюмом, и стонать.
— Нет!
— Что? — удивился Мэт и замедлил свои безумно жаркие толчки. — Не хочу тебя расстраивать, Огонёчек. Но ты уже сказала мне «ДА!» перед алтарём!
— Это ответ на твой вопрос. Ты спросил, называется ли это похотью? — я прикусила губу и начала сжимать внутренние мышцы киски, вызывая довольные стоны у мужа. — Нет… Это называется любовью. Люблю тебя…
— Коварная! — обрадованно выдохнул Мэт и впился в губы жарким поцелуем. — Я тебя тоже люблю, — сообщил после головокружительного поцелуя. — А теперь пососи мой язык, чтобы не орать. Я начну долбить твою киску, как отбойный молоток… И мы оба знаем, как сильно ты любишь кричать от удовольствия. Распугаешь зазевавшихся прихожан!
— Но здесь же никого не было! — шепнула я, понимая, что возбуждаюсь ещё больше.
— Однако теперь они есть! — хохотнул Мэт, притягивая меня к себе за шею.
— А-а-а-ах… — я выгнулась ему навстречу, насаживаясь на его ствол как можно глубже. — Моё платье!
— Что с ним?
— Подол выглядывает вон там, из исповедальни. Всем станет ясно, чем мы тут занимаемся… — прошептала, постанывая.
— Всем будет ясно, что нам не стоит мешать. Я бы всё равно не дотерпел до номера молодожёнов. И вообще… Мы пришли сюда трахаться или болтать?
— Трахни меня, мой любимый Мерзавец, — попросила я и сама втянула его губы, целуя, потом начала ласкаться об его язык и захватила его в плен, посасывая.
Мерзавец не заставил себя долго ждать. Принялся трахать меня на предельной скорости с такой силой, что деревянные стенки исповедальни начали поскрипывать. И, несмотря на все усилия сдержать стоны и крики удовольствия, мы всё равно шумели. Зевак как ветром сдуло.
— Кончай! — рыкнул Мэт, жадно сжимая мою попку. — Прямо сейчас… Вместе со мной. Кончай!
Я сжалась вокруг его члена, и в то же мгновение его член выстрелил струёй спермы. Меня накрыло оргазмом, как ударной волной после взрыва. Я не чувствовала своё тело и парила в невесомости. Мерзавец начал целовать меня. Уже медленно и эротично, с чувством. Потом он прижался лбом к моему, спросив:
— Когда ты залетишь от меня?
— Уже! — призналась я. — Ты так усердно спрашивал с меня долги, что я забеременела… Хотела сообщить об этом в номере для молодожёнов, но вышло чуточку раньше.
— Да-а-а-а, Огонёчек! — Мерзавец поставил меня на пол и опустился на колени, поцеловав мой живот. — Теперь у нас всё получится. Не сомневайся!
— Не сомневаюсь и… О боже, Мэт… А-а-а-а-ах! — я снова начала стонать, потому что Мэт прижался ртом к моему клитору, желая довести меня до оргазма ещё раз.
Он то нежил чувствительный бугорок языком, старательно вылизывая его, то всасывал жёстко и дерзко. От его ласки я чувствовала себя сумасшедшей и обжигающе горячей, рассыпаясь на атомы от удовольствия.
— Ещё раз, Огонёчек! Кончи для меня… — попросил он и последним нажимом языка заставил меня кричать от удовольствия.
Мои пальцы растрепали его причёску. Я билась в конвульсиях жаркого удовольствия, без конца шепча о том, как сильно я его люблю…
— Пора возвращаться к гостям! — шепнул Мэт, поправляя на мне одежду. Мы вышли из церкви, посмеиваясь и светясь от счастья. Я не могла заставить себя перестать смотреть на своего мужа. Красивый, брутальный, дерзкий… Любимый. Просто мой мужчина.
— Кажется, я знаю, чем они занимались, — хохотнул Итан, едва взглянув на нас.
— Забей, Мэт… Он просто завидует! — рассмеялся Ченс. — Один ты, Наглец, остался не при делах.
— Это означает лишь то, что мне нужна новая компания, чтобы отрываться, — покачал головой Итан и ехидно добавил. — Мэт, твой выход! Ты проиграл. Будь добр, выполняй условия.
— О чём он? — спросила я.
Мэтью помрачнел и поцеловал меня в губы.
— Придётся, Огонёчек! — потом посмотрел на своих друзей. — Если вы будете это снимать, убью. Обоих.
— Давай, вали уже! — громко заржал Ченс. — Мы ждём твоего выхода…
Мэтью удалился, мне предложили занять место рядом с Игроками. Эмилия сердечно обняла меня и поцеловала. Я оглянулась — все остальные гости куда-то ушли. Остались только я, Ченс с женой и дочкой, и Итан.
— А где все остальные? — поинтересовалась я.
— Мэт проспорил! — ухмыльнулся Итан. — Но мы пообещали, что его позор увидят только самые близкие!
— Могу поспорить на что угодно, что это придумал ты, Наглец! — возмутилась я.
— Так и есть! — хохотнул Итан.
— Мы как-то зависали в баре и напились так, что пошли в караоке. Пели всё подряд… Мэту выпала песня ангела или что-то в этом роде. Именно так мы и узнали, что у нашего Мерзавца поистине ангельский голосочек, — объяснил мне Ченс.
— Так вот сейчас настал звёздный час нашего ангела!
Мэтью появился спустя несколько минут. При его появлении друзья Мэта сложились пополам от смеха. Итан вытирал слёзы, давясь смехом.
— Карамелька, сними это, пожалуйста! Тебе Мэт точно не намнёт бока за съёмку! — смеясь, попросил Ченс.
Я улыбнулась своему мужу, поняв задумку Ченса и Итана. На голове Мэта был закреплён нимб, а за спиной ему прикрепили крылья. Он был обнажён по пояс, в белых брюках. Но татуированное и мощное тело Мэтью наводило на грешные и грязные мысли о нём.
— Да она влюблена в него, словно кошка! Эбби даже не смеётся! — выдал Итан. — Хотя мне это кажется жутко забавным.
— Это не смешно, это жутко сексуально! — возразила я, жадно разглядывая Мэта.
Он пригрозил кулаком Ченсу с Итаном и принялся петь. У Мэтью оказался на удивление мелодичный, чувственный голос. Он пел, смотря мне прямо в глаза. И я чувствовала, что каждая строчка песни отзывается и в его сердце. Весь мир растворился. Остались только мы вдвоём. Глаза в