Наконец, я готова была довериться и отпустить прошлое. За это время мне удалось выяснить, что нет нужды пытаться связаться с оставшимися на Земле немногими друзьями. Если это не кровные родственники, то они просто забудут о моем существовании. Капельку обидно, но что поделать! Так даже лучше — не придется им гадать, куда я пропала, не придется придумывать командировки в Антарктиду. Да и не настолько сильно мы были близки. Приятели, не более.
Так что, пожалуй, это лучшая ночь для того, чтобы начать все сначала. Лучшая ночь для возвращения Эстерры Нерг Шад, похищенной дочери трау и архимага. Подозревая, что скоро не просто архимага, а супруга и консорта, если не равного соправителя этой самой трау — отец быстро их там в Подземье научит и родину любить, и мужчин уважать, хихикс!
А мы с живностью тоже на каникулах в долгу не останемся!
Я с предвкушением посмотрела на целующуюся с Рианом Иль, которая ещё не ведала о нашествии своей деятельной родни. На Мара, который с гиканьем осенним вихрем носился по залу, пытаясь подбить хвост Шая. На Ликтара, который что-то с нежностью говорил своей пухленькой очаровательной спутнице. На Зара, которого отловила-таки наша тихоня, сегодня одетая в изумительно-элегантное синее платье.
Кто сказал, что зима — это неподходящее время для любви? Как раз самое что ни на есть подходящее! А уж как просочится в души людей и нелюдей это чувство, так ты его не изведешь! И к лучшему.
Мы медленно и жарко целовались под светом ночного светила, пока в небе расцветали праздничные фейерверки. А потом… Потом мы тихо отправились каждый в свою сторону. Кто куда, а мы — в спальню Неймира. И ночь была яркой, полной страсти и пламени, огня жизни и любви, восхитительной нежности, ошеломляющей силы чувств…
Когда ты теряешься в объятиях другого, когда вы врастаете друг в друга, влюбляетесь ещё сильнее, когда открываетесь друг другу душу и понимаете любимого так, как не понял бы никто другой. Когда ты знаешь, что он чувствует, что сделает сейчас, какую мелодию сыграют эти пальцы на твоем теле…
— Жизнь моя… Эстер, льдинка, самая яркая снежинка, кружево зимы…
— Ней… — я задыхаюсь, плавлюсь, теряюсь в огне его страсти, как будто все в первый раз, как будто мир сдвинулся, сошел с орбиты, засиял новыми красками, — с ума сведешь… ах!
Крылья защекочу! Тем более, что оказывается у драконьих крыльев, которые выпускал Неймир в человеческом обличье, все-таки есть пара уязвимых областей. Очень уязвимых и податливых на ласки…
Ночь была жаркой, страстной, невероятной тайной, разделенной только на двоих.
А следующий день начался с грохота уронившего кормушку Мрякса, ругани Ихме и срочным вызовом Неймира в столицу, немного-немало!
Глава 2.
Я мужа с утра крепко поцеловала, пожелала удачи — и отправилась отсыпаться, потому что сонный мозг больше не мог сообразить ничего толкового. Проснулась уже ближе к полудню, довольная и выспавшаяся. Нашла на столике у кровати букет восхитительно-нежно пахнущих, словно первые весенние ландыши, ледяных цветов. Редких, растущих на склонах самых крутых пиков Харримских гномьих гор.
Рядом лежала книга. Хит сезона — как утверждала обложка, на которой сомнительного вида девица в странном платье, напоминающем костюм клоуна, липла к брутального вида серьёзному мужчине с острыми ушами и почему-то слегка выпученными (от счастья, не иначе) глазами.
«Похождения чужеземной девы Иглиссы и благородного эльфийского лорда Эртелиаэль».
Впечатляет. С этой стороной жизни нового мира я ещё не знакомилась. Ну, дорогой, ну, спасибо тебе за подарочек!
За завтраком я этот опус даже читать начала. Правда, прочесть удалось немного — чуть не поперхнулась на первой же странице, где эта самая дева с несвойственным ей опытом домогалась несчастного эльфийского правителя, поспорив со своей вражиней, что непременно соблазнит стойкого и известного своей силой воли и равнодушием к женскому полу лорда.
Я бы после такого соблазнения на месте лорда импотентом стала. Ну да ладно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что у нас на повестке дня? Встретиться с друзьями, выяснить, где отец и новоявленная мать, и поставить точку в заговоре. Неплохой набор для завтрака, как говорится!
Выглянула в окно. Снег, кругом снег лежит, бросается радостно крошево в лицо, треплет волосы ветер, леденит щеки. Хочется запрокинуть голову, вдыхая морозную свежесть, засмеяться в голос, потащить ребят играть в снежки и лепить снеговика или снежную крепость… Кстати, почему и не ознакомить друзей с нашими зимними забавами? Интересно, а санки-ледянки, катания с горки у них распространены?
Сколько ещё интересного я не выяснила! Скорее бы вернулся Неймир, и мы бы отправились в город… гулять по заснеженным улочкам, танцевать на площади под елью, участвовать в местных традиционных забавах, хороводах и играх, есть леденцы на палочке и пряники в глазури…
Все будет. Совсем скоро — я ощущала даже на таком расстояние тепло и искреннюю любовь, которую муж посылал мне по связи. Когда-нибудь мне придется стать герцогиней. Когда-нибудь я окунусь во власть, политику, интриги, переговоры и договоры — и это будут уже совсем другие приключения. Я стану достойной супругой для герцога Айто и достойной наследницей своего рода.
И дети — при мысли об этом внутри что-то тревожно заметалось — дети тоже когда-нибудь будут. Ещё не сейчас. Я пока не готова. Сначала учеба и ещё раз учеба. Благо, в этом мире магия и зельевары легко контролировали процесс… кхм… зачатия. Но настанет час — и в этом мире будут бегать очаровательная девочка с зимними глазами, наверняка драконица. И серьезный маленький трау, отрада и защитник. Может быть тоже немножечко крылатый…
Улыбнулась этой невидимой картине. Я правда этого хочу. Я буду этому рада.
В этот момент зазвенела зеркалка и слегка помятый, но впервые лучащийся каким-то искренним довольством жизнью отец попросил меня зайти к нему.
Что же, это было вполне предсказуемо, я все равно собиралась, не так ли?
У меня даже подарок небольшой был, в честь праздника. Неймир и помог раздобыть — старинный трактат об оружии ранней эпохи становления человеческих государств. Уверена, что генералу, князю и потомку древнего аристократического рода, каковым являлся отец, это будет крайне интересно.
— Наладили они с матерью отношения? — Задумчиво спросила в пустоту.
Академия как вымерла, мои гулкие шаги разносились по пустым коридорам, в которых ещё отчетливо гулял запах вчерашнего празднества.
— Ещё ка-ук наладили, — раздался голос Буранчика — и зимний дух вальяжно выпорхнул прямо из стены, едва не заставив сердце остановиться с перепугу. Хулиган мохнатый! — Все-у-то ноченьку нала-уживали, отдохнуть было неко-укогда!
Я едва удержалась от хохота, видя искреннее раздражение на мордочке нашего царя зверей.
Ихме-то тоже ещё отсыпалась, кажется. А Мрякс ранняя пташка — уже упорхнул пакостить кому-то с утра пораньше.
— Думаю, что папа имеет полное право на счастье, — серьезно заметила. — Тем более, что у нас всего три дня праздника, а потом снова начнутся занятия. Надеюсь, что отец не уедет из Академии…
Это было бы обидно! Вполне объяснимо, но… мне тоже не хотелось его терять, пусть со мной оставался бы Зар!
— Не до-умаю, что генерал тебя-у оста-увит… Он любя-ущий папаша-у, — успокоили меня, почему-то кося все время взглядом в окно, в сторону общежития.
Три. Два. Один. Раздался жуткий грохот, вопли, ругательства, которые долетели даже до замка. Из труб общежития почему-то повалил разноцветный дым, а из окон первого этажа стали выпрыгивать полуголые и весьма разъяренные парни. Та-ак. Так-так-так. И Мрякса не видно!
Полагаю, что вид у меня был достаточно грозный, потому что зимний котишка вдруг поджал хвост, и даже гладкая серая шерсть как-то поджалась, словно ежик колючки подбирал!
— Ты что натворил, а? И Мрякс с тобой заодно? — Ухватила я наглое кошачье ухо. — Признавайся, а то явится Неймир — будешь ведь с ним разбираться!