— Я понимаю. Сколько кораблей должно подойти?
— Пожалуй, всего двадцать. По моим оценкам у нас будет примерно тринадцать рот Адептус Астартес согласно кодексу Жиллимана, — Хелбрехту удалось произнести это как оскорбление; у подобных ему никогда не было много времени для критики примарха Ультрадесанта. — Мы используем пятьдесят восемь “Громовых ястребов” и восемьдесят девять десантных капсул — рекомендуется массовое развёртывание.
— Разумеется.
— Сейчас самый большой контингент Саламандр размещается на “Змеином”. Есть много других. Нашим преимуществом станет скорость. Я посоветовал братьям перевести воинов с боевых барж на ударные крейсеры. Нам предстоит всего лишь прорыв блокады, не более того. Мы не можем снова рисковать завязнуть на орбите.
Пэрол сложил руки за спиной и посмотрел на собравшийся флот. На всех кораблях виднелись следы повреждений.
— Ещё один поход почти к Армагеддону. Не самое разумное решение.
— Другого пути нет, лорд-адмирал.
— Я знаю, лорд верховный маршал, — ответил Пэрол, изо всех сил стараясь придать язвительность своему тону. — И всё же это трудная задача.
— Но не невозможная.
— Не невозможная, да. — Адмирал на миг отвлёкся и с любопытством осмотрел окружавшие его покои. Не думая в этот момент о войне он понял, как сильно устал. Истощение давило на плечи, словно тяжёлый промокший плащ.
Хелбрехт не закончил.
— Есть ещё кое-что, адмирал. После завершения орбитальной высадки я покину вас ненадолго по собственным делам.
Его слова вернули внимание Пэрола. Он быстро развернулся на пятках и уставился на верховного маршала.
— Что? Что вы сказали?
Хелбрехт невозмутимо продолжил:
— Маршалы Амальрих и Рикард направляют в замок на Фергаксе. Я должен встретиться с ними, чтобы сформировать великую конгрегацию ордена.
— А почему они не могут прибыть к вам сюда?
— Потому что у меня есть идея, адмирал. Такая, которой лучше послужат наши совместные усилия, чем разрозненные.
— Оставшиеся космические десантники не объединятся под другим командованием.
Хелбрехт покачал головой.
— Объединятся. Под вашим.
— Буду рад, если так произойдёт, верховный маршал. Но сомневаюсь. Обязательно возникнет разобщённость. Если бы я был азартен и иногда заключал бы пари, то сейчас с удовольствием побился бы об заклад.
— Да, — согласился Хелбрехт. — Вы правы, но это сыграет свою роль в моём плане. Я в любом случае прикажу флоту Адептус Астартес рассеяться и приступить к скоротечным боям и абордажам отдельно от объединённого флота. Пусть они какое-то время сражаются, как подразделения орденов. Так мы заставим орков разделиться и выманим часть из них до начала сезона огня. Моё отсутствие не продлится долго. Я вернусь до сезона теней.
— Очень хорошо, — вздохнул Пэрол. — Император знает, верховный маршал Хелбрехт, вы — искусный флотоводец и прославленный воин. Уверен, что у вас есть свои причины. Надеюсь, вы ими поделитесь?
— Да, — ответил магистр ордена, но по его тону было ясно, что "да" не означает “конечно”.
— Хорошо. Какое наше следующее действие? Эти абордажи, о которых вы упоминали, лорд верховный маршал, давайте определимся с первым из них.
Хелбрехт одарил Пэрола непроницаемым взглядом.
— Всему своё время.
Шестая глава
Собрание братьев
Фергакс мирно поворачивался под нижними орудийными портами “Вечного Крестоносца” — зелёная планета, несведущая о бесконечных войнах, разрушавших небеса. Дикий мир, блаженный духом, как могли подумать некоторые. Люди здесь жили тяжёлой, но простой жизнью, их самым большим вкладом в Империум стала поставка рекрутов в крестовые походы Чёрных Храмовников. Планета приняла замок ордена, а в остальном Император и Его деяния для местных жителей оставались мифами.
Якорь ордена над Фергаксом вместил больше боевых братьев ордена, чем собиралось одновременно за две тысячи лет. Старый кастелян — слишком сильно израненный, чтобы сражаться дальше — был очень рад, когда Хелбрехт сообщил ему, что большая часть Чёрных Храмовников останется на орбите и не станет спускаться на планету.
Над захолустным миром к флоту ордена присоединились новые корабли: крейсер “Добродетель Королей”, которым командовал маршал Амальрих из Дамариского крестового похода и боевая баржа “Свет Чистоты”, возглавляющая флотилию Тибрского крестового похода маршала Рикарда. Их сопровождали пять эскортных кораблей, которые влились в эскадры эсминцев и лёгких крейсеров Хелбрехта. Три объединённых крестовых похода Чёрных Храмовников были внушительной силой по любой оценке.
Магистр ордена лично приветствовал своих маршалов в одной из похожих на пещеры посадочных палуб “Вечного Крестоносца”. Амальрих приземлился как раз в тот момент, когда показались Хелбрехт и Теодорих в сопровождении почётной гвардии, сервов-сержантов и смертных жрецов. Его “Громовой ястреб” был столь же чёрным, как межзвёздный космос, строгие углы украшала личная геральдика маршала.
Амальрих, младший из двух маршалов сошёл с трапа. За ним следовали четыре невозмутимых Брата меча и дюжина сервов-щитоносцев. Все выглядели так, словно наступил судный день, кроме самого Амальриха, который широко улыбался. Он сжал бронированное предплечье Хелбрехта в воинском рукопожатии.
— Брат Хелбрехт! Магистр святости Теодорих. Как идёт война за Армагеддон?
— Скверно, — ответил верховный маршал.
На лице Амальриха появилось выражение беспокойства с оттенком недоверия.
— Я слышал, вы без посторонней помощи взяли на абордаж и уничтожили три скитальца, сеньор.
— Уничтожил. Этого недостаточно.
Гудение клаксонов известило о приближении Рикарда. Предупреждение от офицера-серва о приземлявшемся челноке эхом разнеслось по всему помещению, заключительная часть его приказов потерялась в рёве “Громового ястреба”, запустившего тормозные двигатели. Охранники, палубные сервы и рабы кузни направились на свои посты, чтобы приветствовать дух-машины корабля. Выпустив едкий выхлоп, “Громовой ястреб” изящно завис и приземлился, лязгнув растопыренными посадочными когтями.
— У меня новость, брат! — закричал Амальрих, перекрывая гул челнока. — Появился чемпион.
— Правда? — крикнул Хелбрехт, хотя у него не было причины сомневаться в своём офицере. Его сдержанность объяснялась тем то, что означала эта новость. Он подумал о Гримальде в Хельсриче.
— Да, сеньор! Да! Мы достали чёрный меч из стазисного поля и преступили к ритуалам святости, — ответил Амальрих. Гордость облегала его подобно мантии — это честь, когда чемпион появляется в твоём крестовом походе.
— Я оставил брата-чемпиона Баярда на Армагеддоне вместе с реклюзиархом Гримальдом.
Двигатели “Громового ястреба” снизили обороты до приемлемого уровня. Голос Амальриха стал печальнее и тише. — Значит, вы не слышали, что он погиб?
— Мы только что из варпа и не получили сообщение.
— Мне жаль, сеньор. Я не знал, что в вашем крестовом походе появился чемпион. Моя новость столь же плохая, как и хорошая.
Хелбрехт не позволил проявиться охватившему его горю. — Это — счастье. Один погиб, другой появился, дабы почувствовать божественную благодать Императора. Слава Императору.
— Слава Императору, брат.
Среди шума ритуалов приземления и гимнов приветствия штурмовой трап второго “Громового ястреба” с шипением открылся, выгружая маршала Рикарда и его Братьев меча. Все они были с бритыми головами и щегольскими усами. Вокруг ног рыцарей обвивались белые плащи с красной подкладкой.
— Рикард! — с искренним восхищением воскликнул Амальрих.
Он был старше Амальриха, но младше Хелбрехта, и это же можно было сказать про его характер: не такой мрачный, как его лорд, и не такой радостный, как равный ему маршал.
— Рад видеть вас всех. Брат Хелбрехт, — Рикард склонил голову и сжал руки магистра ордена. — Рад, что остальные поддержали мой выбор. Вы будете прекрасным верховным маршалом.
— Увидим, — ответил Хелбрехт. У него не было никакого желания распространяться о провале крестового похода Звёзд Вурдалаков.
— Магистр святости, — обратился Рикард к Теодориху. — Могу я смиренно попросить вас о благословении, прежде чем мы расстанемся?
— Можете, маршал. Император явит вам Свою милость.
Рикард поклонился.
— Я рассказывал верховному маршалу о появлении нашего чемпиона, — сказал Амальрих.
— Как я понял, это юноша, который услышал зов Императора, — сказал Рикард.
— Его зовут Воспер, сеньор, — пояснил Амальрих Хелбрехту. — Он молод, неофит, но близок к завершению обучения. Видения пришли к нему три ночи назад, и становились всё сильнее. Он — достойный чемпион, сеньор.