Читать интересную книгу Дом Воды и Воздуха (СИ) - Евгения Бойко

Она отвернулась, не желая видеть разочарование в его глазах. Как заставит кого-то помнить то, чего не было? Не должна ли она нашпиговать эту сумасшедшую своими воспоминаниями попутно внушив ей жгучую страсть к Анастасу? Теоретически это… Нет. Слишком жестоко подсунуть кому-то куклу с суррогатами ощущений вместо настоящих чувств.

Елена почувствовала себя грязной.

– Я много чем интересуюсь: литературой, историей, живописью, только это не значит, что я смогу писать стихи или картины.

– Если бы не важная встреча я бы пригласил вас на чашку кофе, – мужчина протянул ей визитку. – Вы самая несговорчивая женщина из тех, что мне встречались. В следующую пятницу открывается выставка средневекового оружия, мы можем встретиться там. Вам нечего опасаться на нейтральной территории.

Елена хотела сказать, что интересуется оружием несколько иного рода, но передумала. Она не хотела заигрывать с ним. Анастас по-прежнему воплощал идеал настоящего мужчины: красивого, богатого и галантного, с чувством юмора и известной долей настойчивости, но она поняла, что для достижения своих целей он, ни перед чем не остановится. Это прекрасно когда подкупить, запугать и заставить пытаются не тебя. И если бы только это!

Вежливо попрощавшись, Елена пошла к своей машине.

***

Я смотрела на снующие по залу пары. С моего наблюдательного пункта все выглядели красивыми, счастливыми, довольными. Просто праздник жизни. Но, по сути, это собрание глубоко несчастных людей. Кто-то из смеющихся молодых нотт будет этим же вечером бит ревнивым супругом, кого-то за волосы выволокут из зала, если благоверный хлебнет лишнего и решит что его вторая половина ведет себя не так как следует. Кого-то в ближайшее время просватают за нелюбимого старика, быть может, толстого и вздорного. А кому-то положат в чай яд, а не сахар, дабы освободить отравителю место на вожделенном пути к славе и процветанию. Судьба отмерила нам столь долгий земной путь, но немногие проходят его до конца…

Ариадна покинула Хельхамм. Обществу свой поступок она объяснила тем, что Гаю пора жениться, и она освобождает будущей хозяйке место. Даже пошутила, что пошатнувшийся быт поможет ему поскорее остепениться. Разумеется, ни о каком переезде к Гаю и речи быть не могло. Нам не следовало даже встречаться слишком часто. Или созваниваться.

Если быть до конца откровенной я и сама не была к этому готова. Я еще не решила как себя вести в отношении его бывшей любовницы и бастардов. В отношении детей ясно одно: привечать их и любить, будто собственных я не могу. Увы, я не принадлежу к женщинам способным заботиться о чужих детях и умиляться ими. Даже если это дети Гая. Особенно если это его дети!

Закон в таких случаях однозначен – незапланированные, незаконные дети принадлежат семье матери. Рассматривая ситуацию с человеческой точки зрения, это может показаться несправедливым, но если абстрагироваться и взглянуть на ситуацию по-нашему: правильно ли рожать ребенка только чтобы привязать мужчину и получить от него деньги и власть? Горе мамаши, конечно, страстно желали Гая, но любили ли они его или мысль об обеспеченном будущем?

Все это правильно и логично и по закону. Но дети в своем происхождении не виноваты. Поэтому Гаю придется периодически встречаться с ними, особенно с дочерью. И я даже не попытаюсь помешать этому. Я убила ее мать. Косвенно я была причиной того что он не женился на Иокасте. И если бы у меня были дети от мужчины, не являющегося моим мужем, я бы не хотела чтобы он их игнорировал. Вот такая, неправильная на первый взгляд, женская солидарность. Когда ты сама стоишь за чертой закона к проступкам окружающих начинаешь относиться чуть-чуть иначе.

Ход моих мыслей прервал Анастас, расщедрившийся пригласить меня на танец. Он тяжело переживал потерю памяти Дейм. Пожалуй, тяжелее, чем сама Елена переживала сделанную ею «подлость и низость». Мыши плакали, кололись, но продолжали, есть кактус. Так и Елена, плакалась, занималась самоедством, но продолжала делать, то, что надо для выживания – убивать врачей-садистов, стирать память и разбивать сердца – в первую очередь свое. Я приглашала ее на этот бал, но она отказалась, боясь столкнуться с Анастасом. Почему-то вбила себе в голову, что он узнает, что она сделала и убьет ее.

Я в этом сильно сомневалась. Правда спрогнозировать реакцию Анастаса было трудно: все-таки Дейм ему нравилась, а настоящей – для него, – Дейм была Елена. Влюбленные мужчины способны на многое. Хотя в одном Елена была права, ничего кроме кратковременного флирта между ними быть не может, и это огорчает. Потому что и наша дружба обречена. А каково будет Анастасу узнать, что его женщина лет через двадцать постареет, а через сотню, умрет?

Должно быть, также трудно, как и Елене знать, что у нее с демоном нет никаких шансов. Лучше для нее и в самом деле найти человека.

– Вас, наверное, ужасно раздражает необходимость самой зарабатывать на жизнь, – сказал он. – Лебезить, прислуживать, подчиняться? Вы теперь вторая на очереди.

Анастас сегодня был не в настроение, колкости из него так и сыпались. Я относилась к этому снисходительно, если бы Гай вдруг забыл меня, я бы тоже не была примером добронравия.

– Чепуха, – возразила я. – Меня раздражает, служба на благо людей, которые этого не заслуживают. Жалкие прожигатели жизни, бездумно тратящие деньги заработанные другими, бьющие жен и измышляющие заговоры. Мне нравится бушующий в крови адреналин, чувство выслеживающего жертву охотника… вкус опасности… боюсь, если бы не Ян, мне пришлось бы стать убийцей чтобы испытывать эти великолепные ощущения.

– Вы пугаете меня, дорогая нотта.

– Мне сладка мысль о вашем сильном теле, трепещущем… от страха.

Анастас раздосадовано поморщился. С ним у нас были старые счеты ведущие начало от первой встречи: я была восьмилетним ребенком, которому напыщенный индюк пытающийся казаться значимей, чем он есть, сразу не понравился и, улучив момент (весьма неподходящий) я наслала на него заклятие щекотки, единственное которое я умею. Предложение моей кузине он так и сделал, ни в тот вечер, ни после. Видимо ей и ее батюшке не понравилось, что жених захохотал в самый неподходящий момент. Наверное, надо было дождаться хотя бы окончания предложения. Жених, героически пытающийся не смеяться и продолжать не самое приятное зрелище для девушки.

Что ж, после всего он должен меня благодарить: девушка оказалась еще той особой, сведя мужа в могилу за жалкую пятилетку. Но как это мелочно ненавидеть человека из-за одного незначительного эпизода. Ладно-ладно, двух.

– Вспоминаете и смеетесь, да? – злобно прошипел Анастас чуть сильнее, чем следует, сжимая пальцы. – Никогда не испытывали на себе действие этой штуки? Сначала ощущение едва заметное, заставляющее улыбаться, а после все сильнее и сильнее. Должно быть, вам было весело, когда я пытался отдышаться и бормотал «Подождите, сейчас отсмеюсь и продолжу».

Анастас негодовал, ноздри его породистого прямого носа раздувались

– А когда вам было пятнадцать? Припоминаете, как подлили мне в коктейль настойку вашей матушки? Легко представить как, сатанински хохоча, вы пинали меня обутыми в туфельки ножками, когда я беспомощный лежал в гостевой комнате!

– Отцы-основатели, – возмутилась я, – никто вас не пинал. Неприятные ощущения это побочный эффект настойки. И как только ваше бурное воображение не подкинуло вам объяснение моих поступков!

Конец фразы вышел излишне эмоциональным и драматичным. Перебор.

– Какое еще объяснение? – рыкнул мужчина так зло, будто я подшутила над ним только вчера.

– Вы мне нравились, – тихо ответила я и отвернулась. – Я хотела привлечь ваше внимание.

От неожиданности Анастас сбился с такта и сделал па невпопад. Я почти видела, как в его умном мужском мозге крутятся шестеренки. Все мои фразы, остроты и поступки приобретали совершенно иной смысл. Безответная юношеская любовь, она такая, да.

От необходимости как-то отреагировать Анастаса спас закончившийся танец. Провожая меня к стульям, он выглядел как выброшенная на берег рыба. Предложил принести вина или сладостей, но я вежливо отказалась. Отошел на пару шагов и, повернувшись, сказал:

– По-моему, вы просто несносная девчонка, – и усмехнулся.

Когда отыграли вальс, я сочла возможным незаметно удалиться из зала. На галерее второго этажа Гай что-то обсуждал с группой прогрессивно настроенных ноттов. Кое-кто из мужчин поглядывал на меня с интересом, но я не присоединилась к разговору, не имея желания выслушивать банальные сентенции о либерализме и новом своде законов который хотели подать на подпись королеве.