короля. Браннан помог ей подняться с колен и скрепил присягу поцелуем. Элмерик понял: Брендалин добилась своего, король взял её под свою защиту.
А Каллахан опять заговорил. Теперь в его устах прозвучало имя королевы Олнуэн, и тут уже Браннан зло глянул на брата. Травы, до сих пор льнувшие к сапогам короля-воина, отпрянули в стороны. Более не сдерживая гнев, он прокричал свой ответ и толкнул Каллахана в грудь. Но вместо того, чтобы дать отпор, командир повесил голову, будто признавая вину. Его следующие слова прозвучали совсем тихо, но Браннан от этого разозлился ещё больше. Он отвернулся, а когда Каллахан попытался дотронуться до его плеча, сбросил руку брата. Тут уже и наставник не сумел сдержаться: в его речи появились не только обвиняющие нотки, но и близкие к оскорбительным слова.
Элмерик попятился, не желая подворачиваться под горячую руку ссорящимся эльфам, но споткнулся о корень дерева и тихо ойкнул.
— Человек? — процедил Браннан сквозь зубы, брезгливо кривя рот. Слово, которое отродясь не было оскорблением, в его устах стало таковым.
— Мой ученик, — пояснил Каллахан, переходя на язык Объединённых Королевств.
— Да ты спятил! — Браннан закатил глаза. На языке людей он говорил с заметным акцентом, почти проглатывая гласные.
— Не тебе судить, что мне делать.
Браннан пристально глянул на Элмерика.
— На твоём месте я бы не связывался с эльфами, юноша. Мы приносим смертным одни несчастья.
— Я думаю… — начал бард, но король-воин отмахнулся.
— Мне безразлично, что ты думаешь.
И вдруг поляну огласил громкий смех. Браннан заозирался, положив ладонь на рукоять меча.
— Годы идут, ничего не меняется: самонадеянный Браннан по прежнему не слушает никого, кроме себя. Не слишком мудро для короля Неблагого двора. Финварра вряд ли был бы тобой доволен, — голос, шедший из ниоткуда, определённо принадлежал мастеру Шону.
— Где ты прячешься? — крикнул король-воин. — А ну выходи!
— Вот ещё, стану я от тебя прятаться! — тёмный силуэт рыцаря Сентября, окружённый слабым магическим сиянием, вновь возник на поляне. — Думал, это ты меня избегаешь последнюю пару сотен лет.
— Зачем ты вернулся? — нахмурился Каллахан. — Я думал, что попасть сюда второй раз за ночь невозможно.
— Для меня и не такое возможно, — Шон вздёрнул подбородок. — А ещё… может, я соскучился по дорогому кузену. Ведь мы кое-что так и не выяснили. Правда, Браннан?
Он пошёл прямо на короля-воина, и трава не приминалась под его стопами. Браннан невольно отступил на шаг, немало поражённый таким напором. Впрочем, он быстро взял себя в руки и приготовился к схватке.
— Шон, перестань, — тихо, но веско произнёс Каллахан. — Ты ничего не добьёшься.
Рыцарь Сентября, оказавшийся в этот миг лицом к лицу со своим недругом, вдруг наклонился и поднял у того из-под ног перчатку.
— Вот, обронил. Подумал: надо бы вернуться, подобрать. Да не буду я тебя бить, Браннан. Уже пробовал, помнишь? Поначалу казалось, что отвёл душу, а потом понял: нет, не помогает.
Даже под маской была видна его кривая усмешка.
— Тогда чего ты от меня хочешь, недоэльф? — процедил Браннан. — Может, слов утешения?
— Неужто ты такие знаешь? — восхитился Шон, шагнув ещё ближе. Казалось, между ним и королём воином воздух сейчас заискрит и воспламенится. — Ну, говори. Я бы, пожалуй, послушал…
Лицо короля-воина окаменело.
— Слова жалости унижают. И я всё сказал ещё тогда.
— А кстати, как там братец Эйвеон? — не унимался Шон. — Хорошо себя чувствует? Передай ему, что я волнуюсь: лицо-то у него моё. Он ведь не забывает, что ему нельзя долго бывать на открытом солнце?
— Я ему напомню, если желаешь. Чего ещё ты от меня хочешь?
— Ты знаешь, чего я хочу, — Шон толкнул его плечом, проходя мимо, и остановился рядом с Каллаханом. — Не пора ли нам? Тут становится слишком тесно.
— Ты знаешь, что я не могу исправить содеянное, даже если пожелаю, — глаза Браннана почернели. Ветер встопорщил перья на его плаще, и король-воин стал ещё больше похож на взъерошенного ворона.
— Но ты ведь не желаешь? Понимаю, вам с Эйвеоном и так неплохо.
Каллахан схватил Шона за рукав и сделал едва заметный знак бровями. Браннан поморщился, будто съел что-то очень горькое.
— Я явился сюда не для того, чтобы с тобой ссориться. Но вижу, будет разумнее нам продолжить в другой раз, — он старался чётко выговаривать каждое слово, его акцент становился ещё заметнее. — Мы уходим.
Браннан протянул руку побледневшей Брендалин, и та, дрожа как осиновый лист, вцепилась в ладонь короля-воина.
— Я так и знал! Всегда сбегаешь, как только мы начинаем говорить, — рассмеялся Шон. — Трус!
Браннан аж задохнулся от гнева, но ладонь своей спутницы всё же не выпустил, а, напротив, сжал её ещё сильнее. Брендалин, присев, охнула от боли.
— Мы ещё вернёмся к этому, — хрипло пообещал Браннан. Сложно сказать, чего в его голосе было больше: мольбы или угрозы. Он перевёл взгляд на Каллахана. — Мы ведь условились?
Командир кивнул. Сухие листья взметнулись в воздух. Миг — и Браннан с Брендалин пропали из виду, Каллахан поймал кружащееся в воздухе чёрное перо и воткнул себе в волосы.
— Полагаю, перчатку ты оставил намеренно?
— Разумеется, — ничуть не смутившись, признал рыцарь Сентября. — Это была лазейка на всякий случай. И она пригодилась.
— Мне что, нельзя уже спокойно поговорить с братом?
— Спокойно? — усмехнулся Шон.
Элмерик впервые разглядел в его лице — той части, которую не скрывала маска, — сходство с Каллаханом и Браннаном. Схожий изгиб бровей, такой же скрытый огонь и бешеное упрямство во взгляде.
— Мы повздорили, — нехотя признался Каллахан, сняв венец.
— О, я даже не сомневался. Разве когда-нибудь бывало иначе?
— Бывало… Давно, но бывало. Зато мы обсудили кое-что важное. Браннан предложил нам помощь в грядущей битве. Полнолуние близко.