Тут в дверь позвонил Том, я поцеловала его и сказала:
– Поздравляю!
Он зарделся, как девушка.
– Ты уже знаешь?
– Что знаю? – У него задымились уши, а мы с Пег залились хохотом.
– Она дразнит тебя, милый. Я обо всем рассказала. – Он облегченно вздохнул.
Томас Хьюго Барди и Маргарет Эллисон Ричарде поженились на следующий день, зарегистрировав брак в том же заполненном смешными стариками месте, куда мы с Крисом ходили за разрешением. Оно все еще хранилось у меня.
Мы с Самантой и один из приятелей Тома были свидетелями церемонии, а потом все вместе отправились в Созалито и как следует отметили это событие.
После ленча мы заскочили за вещами, и Том увез Пег к себе. Начинался медовый месяц. Они уехали, а я долго думала о том, как не похожа жизнь на мечты маленьких девочек. Пег клялась, что сбежит с настоящим ковбоем или кем-нибудь еще в этом роде. Ничего из этого не вышло. И.слава богу, подумала я. Моя подруга заслуживает большего. Они будут счастливы. Интересно, знает ли об этом мать Пег? Эта ужасная миссис Ричарде была так же не похожа на Пег, как горчица на икру. О ней можно было долго рассказывать.
На следующий день они приехали к нам на ленч, болтали с Сэм, как ни в чем не бывало сидели за столом на кухне, и все выглядело так. будто они женаты по меньшей мере лет семь.
– А что будет с твоим барахлом, оставшимся в Нью-Йорке?
– О, подружка обещала все упаковать и прислать мне. Пожитков у меня совсем немного. Кое-что она оставит себе, когда переедет в мою квартиру. – Тут я спохватилась, что арендный договор на дом Криса через месяц заканчивается и надо будет его продлить… – На работе все очень обрадовались, в один голос заявили, что рано или поздно это должно было случиться, и в качестве свадебного подарка предложили мне место в оклендской закупочной конторе.
– И ты каждый день будешь ездить в такую даль?
– За такие деньги и ты бы согласилась!
– Слушай, а что сказала об этом твоя мать? Вчера я совсем забыла спросить…
– Не стоит повторять эти слова в присутствии детей. Ладно, как-нибудь перебьется.
Мы долго сидели и болтали о всяких пустяках. Я любовалась ими и вспоминала Криса. Все мы были связаны одной веревочкой. Больно было видеть их счастье, но ни за что на свете я не призналась бы в этом Пег. Впрочем, она и сама все понимала.
– Джиллиан…
– Да?
– Почему бы тебе не сменить обстановку? Знаешь, я думаю, что тебе следовало бы переехать в город поменьше.
– Эй, подожди минутку, Пег. Остынь. Я следовала всем твоим советам, выскребла дом, но эту мысль ты оставь. Пора остепениться. Переключись на Тома, повоспитывай его. Попадет к тебе под башмак – сразу узнает, почем фунт лиха.
– Ну, не упирайся всеми четырьмя копытами. Я знаю, что говорю. По крайней мере могла бы отправиться в путешествие. На работу ты еще не устроилась, а Саманта уезжает. Съездила бы ты на Гавайи, что ли…
– Терпеть не могу Гавайи. Мы с Ричардом были там еще до рождения Сэм и не знали, куда деваться от этого чертова дождя.
– Ну, тогда еще куда-нибудь.
– Ладно, я подумаю, – пообещала я, лишь бы отвязаться. Одно дело – освободить дом от ненужных вещей, и совсем другое – оставить его.
Том и Пег собрались уходить и посулили забежать завтра или послезавтра.
– Слушайте, ребята, у вас ведь медовый месяц. Вы что, всю жизнь собираетесь оставаться при мне сиделками?
– Нет. Просто нам нравится, как ты варишь кофе, – улыбнулся Том, потрепал меня по плечу, и они ушли.
Я смотрела им вслед и думала о том, как хорошо иметь таких заботливых, таких верных друзей. Может, они чувствовали себя слегка в долгу передо мной: ведь это я познакомила их. Как бы там ни было, меня радовало, что они рядом. На эту пару было любо-дорого смотреть, но, когда они уходили, я еще сильнее ощущала свое одиночество. Они переглядывались друг с другом и держались за руки, думая, что я ничего не вижу. Но я все видела, все замечала, и меня охватывала лютая тоска. Крис не торопился уходить.
Глава 42
Я получила письмо от Гордона. Он писал, что дела его идут успешно и что Эзе ему очень нравится. Если все сложится удачно, то поздней осенью в Париже откроется его выставка, которая может принести ему славу. Он уже устроился, снял маленький домик с прекрасным видом из окна и учится играть в кегли.
Гордон спрашивал, не собираюсь ли я летом съездить в Европу, и приглашал в гости – можно на месяц, можно на несколько дней, «как понравится». Но по тону приглашения было видно, что он не слишком верит в мой приезд. Я не видела Гордона несколько месяцев, которые могли бы сойти за годы. Я чувствовала, что стала намного старше и сильно изменилась. Мудрости у меня не прибавилось, зато прибавилось усталости… Словом, теперь я была совсем другим человеком.
Я укладывала вещи Сэм, готовя ее к отъезду, и думала: как хорошо, что Том и Пег рядом. Мне будет не так одиноко. Дом без Сэм опустеет, но все же лучше так, чем расставаться с ней на несколько уик-эндов и обрекать ребенка на постоянные разъезды или мириться с регулярными визитами проживающего неподалеку отца. Я бы не удивилась, если бы у взрослой Сэм возникла такая же стойкая неприязнь к отцу, которую я испытывала к своему непутевому папаше. Может, это и есть настоящая цена развода, которую платят мужчины. Во всяком случае, кое-кто из них.
Зазвонил телефон. Наверное, Пег…
– Алло…
– Алло, алло, oui[20], алло…
– Да, слушаю. – Ужасная слышимость. Как будто гномы дробят руду в штольне.
– Мадам Фор-ресс-терр, пожалуйста. Ее вызывает мсье Аррт. – Картавый голосок телефонистки, в горле которой перекатывалась буква «р», напомнил мне о школьных уроках французского языка.
– Это я.
– Джиллиан?
– Да. Гордон, какого черта ты мне звонишь в такую даль? Разбогател, что ли?
– Я сижу и любуюсь самым роскошным закатом, который мне когда-либо доводилось видеть.
Я должен был позвонить тебе. Хочу, чтобы ты приехала.
– Любоваться закатом? Как-нибудь обойдусь. Слишком далеко, Гордон. Я предпочитаю остаться в Сан-Франциско.
– Почему ты не хочешь приехать? Возьми с собой Сэм. Ей тут безумно понравится.
– Через два дня она уезжает к отцу и пробудет у него по крайней мере месяц. А я останусь дома и займусь хозяйством.
– Ради кого?
– Ради себя.
– Джиллиан, пожалуйста. Не отвечай мне сразу. Подумай, прошу тебя.
– Ладно, подумаю.
– По тону слышу, что говоришь неправду, – упрекнул он.
– Ей-богу, подумаю и напишу тебе о своем решении. – Решение будет одно и то же, что в письме, что по телефону. Нет.
– Нет. Если напишешь, это будет значить, что ты не приедешь. Я позвоню через несколько дней. Есть прямой рейс из Лос-Анджелеса до Ниццы. Я встречу тебя в аэропорту.