И встал с пола, разминаясь, довольный, словно выспался на мягком ложе. Играл удовольствие, чтобы не огорчать нас с женою.
— До встречи, Виктор! — вдруг сказал он.
— Собираешься в Москву? — спросил я.
— Или ты ко мне приедешь, или я к тебе прилечу. Времена меняются. А вернуться в Москву я собирался еще тогда, когда садился в самолет, чтобы уехать навсегда. Мне так приветливо улыбались стюардессы, что я подумал, что вернусь. Не могут без меня долго жить люди, которые так улыбаются мне. Не я сам прилечу, так фильмы с моим участием: Я и в это тогда верил. Сизов, Ермаш — это киновласть, но еще далеко не вся страна. До встречи, Виктор!»
Времена вскоре действительно стали изменяться. Холодная война измотала Россию и, несмотря на различные политические системы, сближение двух великих держав, хотя бы внешне, стало неизбежным и началось с культурного обмена. В 1986 году в Америку приехал Камерный еврейский ансамбль Шерлинга, затем — музыкальный ансамбль «Тумбалалайка» во главе с композитором Михаилом Глузом. В концертах принимал участие нынешний художественный руководитель еврейского театра «Шолом» Александр Семенович Левенбук, в прошлом, да и сейчас, отличный эстрадный актер. Он рассказывает, что три дня, пока ансамбль выступал в Лос-Анджелесе, Савелий буквально не отходил от артистов и раз за разом повторял одну и ту же фразу: «Этого не может быть!» Ему не верилось, что в России возникли еврейские театральные коллективы и их даже пускают на гастроли в Америку. Через год Александр Левенбук вместе с блестящим автором эстрады Александром Хайтом привезли в Штаты программу «Еврейский анекдот». И снова Савелий не покидал их. Однажды они зашли в магазин, где продавались щенки. Савелий тут же изобразил на лице гримасу, после чего стал похож на одну из собачек. Левенбук стал фотографировать Савелия радом со щенком, и тут в магазин зашли несколько девочек. Увидев происходящее, они громко рассмеялись. Александр Хайт, хорошо знающий английский, тактично поинтересовался у девочек, чему они смеются — наверное, сходству дяди с собачкой? «Нет, — ответили они, — мы узнали артиста по фильму «Москва на Гудзоне», мы тогда смеялись и сейчас видим, что он очень смешной».
Александр Левенбук склоняет голову:
— Савелия никогда не называли талантливым. Увы, нет пророков в своем отечестве, особенно в нашем, но, что бы ни говорили о Крамарове, его место в российском киноискусстве до сих пор вакантно. Его не отличали, наверное, и потому, что он был скромным, интеллигентным человеком. За многие годы знакомства я не слышал от него ни одного грубого слова, ни одного скверного слова о коллегах. И тогда, и в Америке он никогда не говорил плохо о народе в стране, где прошли его лучшие творческие годы. Принимал нас с Хайтом в скромной квартирке и кормил лососиной и другими яствами, которые сам, наверное, покупал только в праздники. Приезд коллег из России был для него тоже настоящим праздником. Он этого не скрывал. Однажды мы с Хайтом перебрали и в шутках о хозяине переступили меру приличия. Поняли это, только отрезвев. Но Савелий не только не сделал нам замечания, даже сделал вид, что не было с нашей стороны сказано ничего предосудительного о нем. Подперев подбородок, смотрел на нас, захмелевших, и улыбался. Религия сделала его выдержанным и терпимым к слабостям других людей. Не кичился, даже словом не обмолвился, что объездил мир, что начинал в Америке с нуля и поначалу приходилось туго. А в конце встречи спросил у нас, какие подарки мы хотели бы привезти из Америки родным. Хайт сказал Савелию, что пусть, если возможно, вместо подарков он даст им деньги, сколько сможет, а сувениры для дома они выберут сами. На следующий день Савелий принес нам тысячу долларов. Мы были потрясены его щедростью, тем более знали, что он пока снялся только в одном фильме. И мало того, перенес съемки, приходившиеся на еврейский праздник Иом Кипур, и кинопромышленникам пришлось менять сетку занятости своих рабочих, около сотни человек, что тоже отразилось на гонораре артиста. Встречи с Савелием в Штатах забыть невозможно, потому что люди такого качества единичны в нашей стране, а может, и не только в нашей.
А между тем в личной жизни Савелия произошло огромное событие, и несложно догадаться какое. Любовь, свадьба, рождение дочери… Сын дяди Лео Виктор сказал мне, что большой любви у Савелия к своей невесте не было, сказывалось различие характеров, целей жизни, поэтому в дальнейшем и последовал развод. Но заглянуть в глубину души человека, особенно в такое сложное и сугубо личное чувство, как любовь, вряд ли вообще возможно. Наверное, чувство Савелия было сильным, особенно в первое время совместной жизни, пока не проявились истинные интересы каждого из супругов. Виктор предполагает, что Савелий знал о спокойном отношении Марины к искусству, но не думал об этом, был уверен, что, как бы ни сложилось их супружество, за будущее ребенка, если он появится, с такой матерью можно не беспокоиться.
Я обладаю только одним фактом, рассказанным мне Савелием при первом приезде в Москву, что его личная жизнь в Америке не сложилась. И предоставляю слово его супруге Марине (Фаине), написавшей свои воспоминания о Савелии искренне и неравнодушно: «Писали, что первые годы жизни в США Савелий бедствовал, голодал. Это — неправда. В 1983 году он снялся в фильме «Москва на Гудзоне». Эти съемки дали ему возможность жить вполне безбедно. Однажды, в мае 1985 года, Ребе Зальцман встретил меня и, предложив познакомить со своим другом Савелием Крамаровым, попросил мой телефон. Встретились мы с ним только год спустя. И через месяц поженились. Гражданский брак, то есть обыкновенная роспись, Савелия не устраивала, и мы сочетались также религиозным браком. Савелий считал, что Бог услышит его молитвы и просьбы и пошлет ему дочь, в которой возродятся душа и образ не забываемой им матери, а соблюдение всех еврейских ритуалов и законов поможет ему в этом. И вот, когда Савелию было уже 53 года, произошло то, на что он почти уже не надеялся. У нас родилась дочь, которую мы, конечно же, назвали именем его матери — Бася. И действительно, Басенька поразительно похожа на Саву и его маму То же лицо, та же фигура, те же манеры, тот же вкус (вкус у Савелия был изысканным). Даже левый глазик, как у Савы, слегка затянут и слегка смотрит влево. Я вижу перед собой Саву в образе дочери. Она так же артистична, так же эксцентрична. Но Басенька пока хочет стать ветеринаром. Она очень любит свою собаку Санни и переживает, что о животных мало заботятся. Васенька всегда чувствовала и понимала, что папа ее любит необыкновенной, болезненной любовью. Когда они шли рядом, его гордости не было предела. И эта любовь была взаимной. Она часто приезжала к нему в Лос-Анджелес. И хотя сильно привязана ко мне, они были вместе бесконечно счастливы. Наша с Савелием семейная жизнь продолжалась с 1986 года по 1990 год. И после развода мы не стали чужими. Нас связывала наша дочь. И когда Савелий пригласил в гости своего брата Витю, он тотчас же позвонил мне. Мы тогда уже жили с Басей не в Лос-Анджелесе, а в Лас-Вегасе. Сава был слегка растерян. Он очень хотел принять Витю как молено лучше, но не знал, как это сделать. Я поняла его положение и пригласила Витю в Лас-Вегас. Витя с Савелием гостили у нас примерно неделю. Эта неделя была для всех нас прекрасным временем и осталась в памяти навсегда».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});