коротко сказал Вернон-Кай. – Остальные погибли. Выбор был простой: или дать выжить моим невольным гостям из других миров, или оставить эндемичную флору. – Он пожал плечами. – Флоре пришлось подвинуться.
– Мне очень жаль.
– Это мелочи.
Они замолчали, глядя друг на друга.
– Таисса-пуританка, – задумчиво протянул Вернон. – Разделишь мою холостяцкую постель?
– В платоническом смысле? – уточнила Таисса осторожно, отодвигаясь.
– В любом. – Вернон зевнул. – Я спал, но раз уж проснулся… пожалуй, мне не помешает компания. Которую, помнится, ты мне старательно навязывала.
Таисса покосилась на потолок. Не то чтобы у неё было много вариантов.
А ещё… ей не хотелось уходить.
– Я… не слишком сильно тебя ушибла, когда падала?
– Когда падала? Нет. Когда упала… – Вернон с задумчивым видом потёр бедро. – Пожалуй, тоже нет, но от массажа я не откажусь.
Таисса не сдержала невольный смешок. Сейчас перед ней был самый настоящий Вернон.
Глядя на него в лунном свете, лежащего посреди пещеры, где больше не было воздуха чужой планеты, Таисса осознала, что перед ней был и Кай тоже. Всё это время. И, кажется, она начала видеть то, чего не понимала раньше.
– До этой минуты мне казалось, что иногда ты Кай, а иногда Вернон, – нерешительно сказала Таисса. – Но это не так, правда? Ты – это всегда ты. Принц и Страж одновременно, Вернон и Кай с погибшей планеты. Я думала, что вижу моменты, когда ты становишься Верноном… но я ошибалась. Я…
Таисса запнулась, подбирая слова.
– Разница в твоём отношении ко мне, – наконец сказала она. – Иногда оно почти прежнее, иногда я чувствую твоё неохотное уважение, а иногда от тебя веет холодом так, словно ты меня презираешь. И, кажется, так и есть.
Таисса взглянула в глаза своему визави. Лунный свет брызнул в лицо, но она не отвела взгляда.
– Я права?
Наступила тишина. Лишь искусственный лунный свет чертил дорожку по кровати, разделяя их двоих.
– Что именно меняется? – спросила Таисса. – Почему?
Вернон бросил на Таиссу задумчивый взгляд. Его пальцы рассеянно пробежали по чёрной простыне, но он не произнёс ничего.
Таисса перехватила его руку. Обычную человеческую руку с тёплыми пальцами. Руку незнакомца, лежащего на кровати. И руку Вернона. Её Вернона.
– Честный ответ, Вернон. Просто дай мне его.
Долгая пауза. Прищуренные глаза изучали её, и сейчас Таисса не могла бы сказать, кому они принадлежали.
– Когда теряешь кого-то навсегда, – раздался голос, и Таисса почувствовала тяжесть в ушах, – начинаешь видеть её везде.
Таисса моргнула. Принц Пустоты произнёс это по-другому. На языке, которого она не знала.
– Её? Кого? Аму, твою сестру?
– Наивную и легкомысленную девчонку, которая по какой-то дурацкой причине отправилась к Источнику вместо меня. – Серые глаза Вернона казались чёрными. – И совершила то, чего не ожидал никто из нас.
Таисса задержала дыхание.
– Что там произошло? У Источника?
– Прошлое. – Кай-Вернон отрешённо усмехнулся. – Так трудно поверить, что прошлое нереально. Ведь что реально, если не прошлое?
– Мне порой трудно поверить даже в то, что настоящее реально, – честно сказала Таисса.
– Знакомая история. – Принц Пустоты смерил её взглядом. – Так зачем тебе подробности моей прежней жизни?
– Хочу тебя понять.
– Хочешь понять? Хочешь побыть мной?
Глаза Принца Пустоты вспыхнули нехорошим блеском. Таисса прямо встретила его взгляд.
– Хочу понять, почему ты закрываешься от своих чувств, – спокойно сказала она. – Если ты видишь Аму везде, даже во мне, зачем меня отталкивать? Разве не проще признать, что ты любишь её и тоскуешь по ней?
Лунный свет освещал её лицо, отбросив тень на лицо её собеседника.
– Теперь ты утверждаешь, что знаешь мои собственные чувства лучше меня, Таисса-безапелляционность? – прохладно хмыкнул Вернон. – И что же, по твоему мнению, я на самом деле чувствую?
– Тоску, – тихо сказала Таисса. – Боль и горечь оттого, что остались лишь воспоминания. И неверие, что ваша разлука вечна.
Вернон-Кай несколько секунд смотрел на неё.
А потом сдвинул подушку, и Таисса не сдержала вздоха, когда из-под уголка подушки сверкнула синим знакомая пирамидка.
Таисса ахнула.
– Это…
– Тихо, Пирс. А то передумаю.
Синяя искра сверкнула в лунном свете, заставив серебристо-голубой цвет рассыпаться по мозаике. А потом Таисса услышала голос.
Тот же самый. И странно изменившийся.
*
«Память.
Не проклятие, как высокопарно говорили в пьесах древние. Просто живое, очень живое ощущение, что произошедшее случилось только что. Слова Амы ещё звучат в моих ушах, белоснежный кристалл вспыхивает, железные нити опоясывают небо…
В это самое мгновение.
Много дней назад.
Я не думал, что когда-нибудь вновь решусь использовать этот дневник. Но теперь, когда конец близок, я хочу оставить эти горькие минуты здесь.
Для Кая, если он захочет это услышать.
Для себя. Хотя зачем мне это теперь?
Не знаю».
*
– Это не твой приёмный отец, – произнесла Таисса срывающимся голосом. – Точнее, это он – но он уже Великий.
– Ещё слово – и ты больше ничего не услышишь.
Таисса мгновенно замолкла.
*
«Мы стоим у кристальной колонны, Ама и я, под чудовищным ветром, и я физически ощущаю давление времени. Не воздуха, потому что я вполне могу дышать. Силы. Нам не выдержать здесь долго, и Ама тоже это понимает.
Я должен коснуться Источника. Должен решиться.
Но вдруг понимаю, что не могу. Остановить войну – да, но как я могу поручиться, что не начну новую? Откуда я знаю, что не захочу выйти из тени и спасти мир? Излечить умирающих, изгнать тиранов, сделать Пустошь плодородной?
А ведь я могу. Смогу. Я чувствую это.
– Нет, – произношу я.
Ама не слышит меня. Сквозь ветер она беззвучно говорит что-то, указывая вдаль, и я смотрю вслед за ней. И застываю в безмолвном ужасе.
Железные нити пересекают небо над Пустошью. Огненные столбы вздымаются на разных концах планеты. Почему мы с Амой видим их? Как?
Но не об этом я должен думать. Война началась.
Я быстро совершаю приблизительные расчёты. Мощность взрывов будет критической? Нет, атмосфера очистится за полгода. Мы выживем.
Но какие же идиоты! Они не могут не понимать, в шаге от чего стоят! Огненные смерчи. Пепел в небе. Заражённый туман не напитает землю без солнца, не согреет почву… будет голод. Смерть.
– Месть! – крик Амы. – Ты